За кулисами войны

Продолжение. Начало в № 10–13

В конце 20-х – завершение НЭПа, начало индустриализации, первые процессы над «шпионами и вредителями» – Яков Владимирович служит в авиабригаде и продолжает осваивать все новые и новые машины: самолет-разведчик Р-5 и истребитель И-3, на котором занимается высшим пилотажем.

В июле 1929 года эскадрилья Смушкевича успешно выполняет опытное бомбометание по особому заданию штаба РККА, и Яков Владимирович идет на повышение. С весны 1930 года он становится заместителем начальника политотдела 2-й авиабригады. С ноября 1931 года – командир и военком 2-й авиабригады имени Совнаркома Белоруссии.

При этом Яков Владимирович, занятый организационной работой и подготовкой летного состава, прекрасно осознает, что у него до сих пор нет пилотского свидетельства, да и вообще образования. В 1931 году он поступает на курсы усовершенствования начальствующего состава при 1-й военной школе летчиков (КУНАС при BA имени M.B. Фрунзе), потом проходит ускоренный (всего 38 летных дней) курс подготовки в Качинской военной школе летчиков и в декабре 1932 года получает долгожданное пилотское свидетельство. И только Юрий Жуков на канале «День ТВ» рассказывает, что казненные генералы, в том числе Я. Смушкевич, летали пассажирами.

Упорство и труд командира не останутся без внимания. В августе 1933 года авиабригада Смушкевича будет признана лучшим соединением ВВС Белорусского военного округа, а Якова Владимировича наградят Почетной грамотой ЦИК СССР.

Бригада Смушкевича будет одной из немногих, где все летчики окажутся обученными полетам, проходившим вслепую по приборам. Этого умения как раз будет недоставать нашим летчикам и в Испании, и на озере Хасан, и на Халхин-Голе, и на финской войне, и в начале Великой Отечественной.

В 1934 году бригаду проверила комиссия во главе с Я.И. Алкснисом, ставшим к этому времени начальником ВВС. Высокое начальство оказалось довольно. По итогам проверки Алкснис распорядился выделить из спецфонда ВВС 20 ценных подарков для награждения летчиков и техников.

Кстати, в части у Смушкевича почти не было летных происшествий. А если такие и случались, командир брал вину на себя, вероятно, поэтому в начале своей карьеры Смушкевич и был обделен орденами.

Узловым годом, решившим дальнейшую судьбу Якова Владимировича, можно считать 1935-й. После первомайского парада, где он возглавлял самолетный строй своей авиабригады, нарком обороны Ворошилов представил Смушкевича Сталину. Вождь народов поблагодарил командира бригады за хорошую службу.

22 сентября 1935 года Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров СССР издали постановление «О введении персональных военных званий начальствующего состава РККА». 28 ноября 1935 года народный комиссар обороны СССР приказом по личному составу армии за № 2488 присвоил Я.В. Смушкевичу воинское звание «комбриг».

Через год с небольшим в Испании вспыхнул мятеж генерала Франко, советское правительство поддержало республиканцев, возникла потребность в военных советниках, в том числе и по авиации. Командующий войсками Белорусского военного округа И.П. Уборевич, а также В.И. Алкснис и Я.Б. Гамарник для командировки рекомендовали Смушкевича. Сталин помнил эту фамилию и дал добро.

Безусловно, некоторые здесь могут мне возразить: «Какой же Смушкевич герой? Так, паркетный генерал! Лишь одни парады, смотры, маневры да высший пилотаж, а высоких покровителей обрел, выслуживаясь. На самом же деле вояка из него – так себе. Вот из-за таких советников и проиграли фашистам республиканцы…»

О том, как Смушкевич воевал в Испании, речь впереди, но важно заметить, что в понятии «выслужиться» нет ничего плохого. Да, боеготовность армии проверяется не на парадах, но в мирное время судить о ее состоянии можно лишь по учениям. А бригада Смушкевича действительно была одной из лучших частей ВВС.

И посмотрите на саму личность: человек сделал себя сам, добился таких высот не потому, что ему покровительствовали алкснисы и гамарники, а потому, что он действительно летал как ас, потому что он занимался своим образованием. В его библиотеке в квартире № 96 в Доме на Набережной было огромное количество книг, и они стояли у него не для украшения интерьера. Но духовность и умение мыслить самостоятельно, а не передовицами газет в сталинское время являлись, увы, отягощающим обстоятельством для лучших маршалов и генералов.

Дочь, Роза Яковлевна, вспоминает: /«Среди ночи проснулась от того, что мне в лицо светил фонарь. Мы с мамой вскочили: в комнате были люди, почему-то все в белых халатах. Нам показали ордер на обыск. Белые халаты объяснялись тем, что они только что произвели арест отца в больнице. Обыск шел 36 часов. У нас было около четырех тысяч книг. Перетряхивали каждую, а потом швыряли ее в кучу. Почему-то увезли все матрасы и подушки – мы потом спали на полу. Обыском руководил заместитель Берии – Богдан Кобулов...»/КУРСИВ!!! (Из интервью дочери Смушкевича. Шевелев В.В. Девочка, к Лаврентию Павловичу! – «Московские новости», 16.04.2002).

В печати много сказано о борьбе «великого книгочея» Сталина с генетикой, кибернетикой и другими науками будущего и крайне мало о том, как при «гениальном правителе» «убили» изучение стратегии на всех офицерских курсах и даже в военной академии. Невежество конармейского наркома обороны К.Е. Ворошилова, его заместителя С.М. Буденного, а главное, и самого Сталина, дошло до маразма, при котором военная стратегия была отнесена к сфере высшего политического руководства, а значит, лично к Сталину.

Его подпевалы с упорством, достойным лучшего применения, до сих пор талдычат о четырехстах страницах, которые он якобы прочитывал ежедневно. Спрашивается, что же он читал, если даже не удосужился познакомиться, не говоря уже о кибернетике и генетике, хотя бы с жизненно необходимой военной стратегией. Или уж если ничего не читал, кроме книг о своем кумире – Иване Грозном – и лживую беллетристику соцреализма, то мог бы поручить Б.М. Шапошникову, очень грамотному царскому полковнику, начальнику Генерального штаба, прочитать для конармейцев хотя бы несколько лекций «Введения в военную стратегию», чтобы убедиться в ее необходимости. Ведь военная стратегия неразрывно связана с организацией крупных оборонных и наступательных операций, с организацией взаимодействия родов войск, которых практически не было в Первой мировой и Гражданской войне.

Печальная судьба Якова Смушкевича как две капли воды схожа с судьбой военной стратегии, да и вообще всей военной науки, намеренно уничтоженной Сталиным. Можно долго спорить о достоинствах и недостатках М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира, И.П. Уборевича и других военачальников, расстрелянных в 1937–1938 годах, но стратегию они все же знали – их масштабные учения, которые всегда высоко ценили иностранные наблюдатели, лучшее тому подтверждение. Чего, увы, нельзя сказать об их плохо подготовленной смене.

Подробнее об уничтожении стратегии как науки можно посмотреть в замечательной статье «Развитие теории советского оперативного искусства в 30-е годы», автором которой был крупный военный теоретик, начальник кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба РККА Георгий Самойлович Иссерсон (1898–1976), знавший о репрессиях не понаслышке: он сам отсидел десять лет в заключении (1941–1951), а затем четыре года провел на поселении (Военно-исторический журнал, 1965,

№ 1, 3). «Добрый» Сталин «подарил» крупнейшему специалисту в области стратегии и взаимодействия родов войск дополнительно 36 лет жизни, заменив расстрел в 1941 году на заключение. Его «счастливым билетом» к сохранению жизни было то, что он не входил в генеральское братство наших героев, прошедших через все горячие точки 1936–1940 годов. Удивительным остается и тот факт, что после реабилитации в 1955 году генеральское звание Георгию Самойловичу возвращено не было. В отставку в том же году он ушел в звании полковника. Но, к счастью, еще долго смог работать в редакции журнала «Военная мысль».

5. Генерал Дуглас

10 сентября 1936 года Смушкевич с группой из 33 советских летчиков прилетает в Картахену на американском «Дугласе». Поэтому и испанцам он экспромтом представляется как генерал Дуглас. Яков Владимирович становится старшим военным советником по авиации при командующем ВВС республиканской Испании. Позднее его назначают руководителем противовоздушной обороны Мадрида.

Республиканскими ВВС, у которых к осени 1936 года остался один истребитель, командовал Игнасио Идальго де Сиснерос – граф, прямой потомок вице-короля Аргентины. Сын портного Смушкевич и испанский аристократ быстро нашли общий язык.

По сути, Смушкевич создал республиканские ВВС. Будущий Герой Советского Союза и адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов, воевавший в Испании вместе со Смушкевичем, отмечал, что тот /«пользовался большим авторитетом потому, что сам отлично летал, мог всегда показать, как нужно работать. В Испании его уважали и любили. Знание своего дела и отвага в боевых условиях не могли не покорить сердце любого подчиненного. Настоящий авторитет не создается присвоенными званиями или назначением на высокую должность. Только на деле можно доказать, что звание дано правильно и в назначении начальство не ошиблось. Особенно быстро все становится на места в боевых условиях. Так было и с Яковом Владимировичем Смушкевичем»./КУРСИВ!!! (Кузнецов Н.Г. На далеком меридиане. М.: Наука, 1971. С. 217–218).

Хотя Смушкевичу и было запрещено летать, он все равно участвовал в нескольких военных операциях. В частности, под Гвадалахарой, когда был разгромлен итальянский экспедиционный корпус, двигавшийся на Мадрид под прикрытием немецких истребителей. Смушкевич лично сбил несколько самолетов противника. Тогда же, под Гвадалахарой, он как командующий ВВС применил тактику массированных налетов, которая и позволила одержать эту победу. 

Яков Владимирович был именно тем командиром, кто защитил мирных жителей Мадрида от бомбардировок. Генерал Дуглас разработал и внедрил простой, но эффективный план воздушной обороны Мадрида, в котором главное внимание было сосредоточено на быстром оповещении о налете и быстром реагировании. Было подсчитано, что из 110 налетов, предпринятых в ноябре-декабре 1936 года авиацией мятежников, успехом увенчались лишь 40, и то в большинстве своем те, которые случались ночью.

Смушкевич, понимая, что авиация республиканцев слабее авиации мятежников, и не имея возможности завоевать тотальное преимущество в воздухе, внедрил новаторскую по тем временам идею так называемых аэродромов подскока. Они были расположены вблизи воздушных путей противника и позволяли республиканцам наносить неожиданные удары по врагу, добиваясь преимущества на важных направлениях.

Считается, что именно ему принадлежит идея воевать парами из ведущего и ведомого, где ведущий первым вступает в бой, а ведомый прикрывает его, защищая «хвост». Эта тактика была опробована в испанском небе, а потом взята на вооружение летчиками в годы Великой Отечественной войны.

Испанцы, особенно жители Мадрида, сильно пострадавшие от бомбардировок, просто обожали генерала Дугласа. О Смушкевиче восторженно отзывался воевавший в Испании Эрнест Хемингуэй: «Какая сила! Какая ярость! Такие, как Дуглас, сражаются за чистое дело, я это чувствую, я это вижу...»

Михаил Кольцов в своем «Испанском дневнике» от 2 января 1937 года отмечал: «Генерал Дуглас, черноволосый, с длинным, молодым, задумчивым лицом, перебирает в памяти два месяца отчаянной, смертельной борьбы за воздух, борьбы с опытным и наглым врагом:

– Судите сами. Нам пришлось первыми в мире принять на себя удар вооруженного фашизма. Вооруженного всей новейшей, передовой германской техникой. Ведь германская армия имела выдающиеся заслуги в авиации во время мировой войны. «Воздушный генерал» Геринг трубит на весь мир о доблестных традициях истребительной эскадрильи Рихтгофена, в которой он сам служил. Геринговские летчики на германских машинах образца 1936 года – это именно то, перед чем дрожат правительства Парижа и Лондона. Итальянская авиация считается тоже одной из лучших в Европе. Короче говоря, то, что расписывалось разными пророками в романах о будущей войне, – с этим мы встретились над Мадридом. И ничего. Как видите, бьем Герингу морду...»  (Кольцов М. Испанский дневник. Кн. 2. М.: Художественная литература, 1988. С 355–356).

За восемь месяцев в Испании генерал Дуглас налетал 223 часа, причем 115-ю из них стали боевые вылеты на И-15. Родина не забыла своего отважного летчика. 3 января 1937 года комбриг Я.В. Смушкевич был награжден орденом Ленина за успехи в деле оказания помощи республиканскому правительству. А после отзыва из Испании 17 июня 1937 года он вместе с другими военными специалистами был принят в Кремле Сталиным, где подробно рассказал о действиях авиации.

Сразу после заседания присутствующим было объявлено о новых званиях и назначениях. 20 июня 1937 года народный комиссар обороны СССР приказом по личному составу армии за № 0603п присвоил Я.В. Смушкевичу внеочередное воинское звание «комкор», минуя звание «комдив». Этим же приказом Якова Владимировича назначили заместителем начальника ВВС Красной армии. А 21 июня он был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия «Золотая Звезда» ему была вручена медаль № 29. 12 декабря 1937 года трудящиеся Рухловского избирательного округа Читинской области избирают Я.В. Смушкевича депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.

К слову, всего в Испании на стороне республики сражалось и трудилось около трех тысяч советских специалистов. В общей сложности СССР передал республиканской Испании 648 самолетов И-15, И-16 и СБ, а также направил туда 772 авиатора-добровольца, в том числе более 160 летчиков.

6. В сетях дьявола

Между Яковом Смушкевичем (родился 14 апреля 1902 года) и Павлом Рычаговым (15 января 1911 года) были почти десять лет разницы, только дата смерти и могила у них оказалась одна, как и общая страсть – самолеты. Пока один с юношеской энергией бился за советскую власть, а другой только начал ходить в школу, где-то там, в высших сферах, уже прокладывались маршруты их жизней, чтобы соединить их в одной точке пространства и времени.

Павел увлекся авиацией еще задолго до IX съезда ВЛКСМ, который состоялся в январе 1931 года под лозунгом «Комсомолец – на самолет!» Разумеется, этот лозунг не мог родиться по инициативе комсомола – конечно же, он был спущен с самого верха. «Дадим стране 150 тысяч летчиков!» и «Трудовой народ, строй воздушный флот!»

И дадут, и построят, но Павел окажется на шаг впереди. Еще не было комсомольского призыва, а он с 1928 года курсант Ленинградской военно-теоретической школы ВВС. Как раз в 1930 году он ее и закончил, но продолжил учиться летному мастерству во 2-й военной школе летчиков имени ОСОАВИАХИМа в Борисоглебске, которую окончил в 1931 году.

Казалось бы, опередил всего на два-три года, какая разница? А очень большая: когда в авиацию массово кинутся юноши и девушки, когда заработают конвейеры авиазаводов, то понизится и качество обучения пилотов, и качество самих самолетов. И не смог бы Рычагов достичь такого мастерства пилотирования и не сделал бы такой головокружительной карьеры, если бы повременил с выбором.

Из Павла получился отличный летчик-истребитель. Он был словно рожден для неба. С легкостью осваивал новые типы самолетов, не терялся в сложных ситуациях: например, когда у его учебного самолета отказал двигатель, он сумел хладнокровно сориентироваться и посадить машину.

Виктор Бронштейн, почетный гражданин города Иркутска,
специально для «Байкальских вестей».

На фото: Гражданская война в испанском небе.
Эпизод битвы на реке Эбро;

Советские летчики и маршал Хорлогийн Чойбалсан 
на приеме в советском посольстве в Улан-Баторе.
Третий слева – заместитель начальника ВВС Красной армии,
комкор Яков Смушкевич, рядом с Чойбалсаном,
в гражданской одежде, – посол СССР в МНР Иван Иванов;

Советские летчики-добровольцы (слева направо):
Павел Рычагов (псевдоним «генерал Баталин»),
Николай Смирнов и Алексей Благовещенский – участники
Уханьской битвы в Китае против японской армии. 1938 год

Продолжение следует.