За кулисами войны

Продолжение. Начало в № 10

Пожалуй, единственным настоящим исследователем этой непростой темы, позорнейшей для российского народа, стал Данциг Балдаев, труды которого пока еще не оценены должным образом. Он уроженец Улан-Удэ, представитель едва не уничтоженного знатного бурятского рода, полковник МВД, художник и писатель, сын знаменитого бурятского фольклориста и этнографа. Работая надзирателем в «Крестах», он, подобно своему отцу и с его же благословения, стал собирателем фольклора, однако не бурятского, а тюремного.

Он начал воплощать свое тайное хобби еще при Сталине, в начале 50-х. Тогда вовсю здравствовали и сталинские зэки, и сталинские сатрапы, что и позволило воссоздать самую потаенную сторону жизни ГУЛАГа: тюремный язык (феню), язык татуировок, а главное – рассказы палачей, «коллекционируемые» им с огромным риском для жизни и собираемые в неформальной обстановке посиделок, рыбалок и прочего отдыха. Сергей Петрович Балдаев не только благословил сына на опасное и не столь благодарное дело, но и научил умело шифровать свои записи. По подсчетам скрупулезного исследователя, в результате сталинских репрессий их род недосчитался 58 человек во главе с 96-летним дедом, который еще совсем недавно славился своей богатырской силой. Под настроение он мог пронести по кругу своего жеребца, спасшего его от нападавших каторжан. Под стать ему была и бабушка, которая уже в 16 лет смогла организовать отпор грабителям и арестовать около двадцати человек, оставшихся в живых после ее стрельбы.

Особую остроту «коллекции» Данцига Балдаева придают мастерски выполненные графические зарисовки пыток, но изданы они, к сожалению, пока только в Германии. И хотя их жутко пересказывать, все же назову несколько: кидание в камеру к уголовникам девушек и женщин, мужественно державшихся во время допросов, или привязывание человека к обжигаемому ведру, внутри которого находилась обезумевшая от боли и страха крыса… Примечательны зарисовки девушек, небескорыстно «поставляемых» «шутниками» НКВД в железнодорожные вагоны на утеху зэкам; раздевание арестованных жен и дочерей с угрозой насилия и другие самые жестокие мучения близких, вплоть до усаживания на муравейник раздетых и связанных людей. Ярым защитникам сталинской эпохи будет весьма полезно полистать «ГУЛАГ в рисунках» и примерить на себя и своих близких столь жестокие и изощренные методы выбивания «добровольных» признаний.

Однако вряд ли огромная работа Данцига Балдаева была бы возможна, если бы не заинтересованность КГБ в создании словаря блатных слов и выражений. Он был необходим для контроля за разговорами заключенных, а также преступников, находившихся на свободе. Не меньшее государственное значение придавалось и науке татуировок. Ведь по ним, как по книге, можно было проследить судьбу уголовника: места его пребывания в лагерях, положение в уголовной иерархии и даже вычислить год его рождения.

Создавая также и снабженную рисунками тайную летопись сталинских пыток, впитавших в себя все «достижения» средневековья и изощренность восточной жестокости, автор, безусловно, весьма рисковал. Неслучайно она увидела свет только в перестроечные годы, а до этого была мастерски им зашифрована на случай обыска или ареста.

После знакомства с творчеством Данцига Сергеевича многие историки должны устыдиться своих передач на YouTube. Сидя в уютной студии и пребывая в сытости и добром здравии, они, подобно Николаю Сапелкину, бессовестно осуждают за «предательство», «длинные языки» и особенно кощунственно за «малодушие» не только прославленных военных, но и знаменитых писателей и актеров – О. Э. Мандельштама, И. Э. Бабеля, В. Э. Мейерхольда и других.

2. Карьер вместо карьеры

Думал ли генерал-лейтенант Яков Владимирович Смушкевич, сын еврейского портного, помощник пекаря, портовый грузчик и будущий главком ВВС СССР, один из пяти предвоенных дважды Героев Советского Союза, что попадет в водоворот Гражданской войны, сменит карьеру политработника на рискованный штурвал самолета и будет сражаться с фашистами в «безоблачном небе Испании», а позже – на озере Хасан и на реке Халхин-гол. Что будет руководить, изнемогая от ран, авиацией в финской кампании 1939–1940 годов и что жизнь его закончится поздней осенью 1941 года в песчаном карьере под Куйбышевом? Причем закончит он жизнь совсем не так, как подобает Герою Советского Союза – в бою с немцами, на его уже шестой по счету войне, а совсем по-другому. Его, лежавшего на носилках, пристрелит палач из НКВД Советского Союза – государства, которому он служил верой и правдой и из-за которого не раз рисковал жизнью.

И в самом страшном сне ему не мог привидеться столь страшный конец земного пути. Не думали об этом и его боевые товарищи, из которых семеро были Героями Советского Союза.

Не о них ли, ровесниках века, провидчески написал в сентябре 1914 года Александр Блок:

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России –
Забыть не в силах ничего…

И дальше все сбылось как по писаному: и кровавый отсвет в лицах, и восторженные сердца, и даже смертное ложе, над которым взовьется воронье…

В предписании № 2756/Б от 18 октября 1941 года значилось 25 фамилий. Остальных (а их было более 40 человек) расстрельная команда московского Управления НКВД убьет в тюрьмах других городов, где они окажутся после эвакуации из столицы.

Подобного не было даже во времена Большого террора: печально знаменитые тройки, изображавшие из себя суд, приговор все-таки выносили, хотя и делали это всего за несколько минут. Здесь же никто не озаботился даже имитацией правосудия.

Этот расстрел больше всего походил на кровавое жертвоприношение. И хотя, как известно, Сталин не любил оставлять следов, тем не менее расстрел многочисленной группы «заговорщиков и шпионов», состоявшей из 46 человек, он санкционировал лично 29 января 1942 года. В документе, положенном ему на стол, он написал: «Расстрелять всех поименованных в списке». 13 февраля 1942 года Особое совещание НКВД СССР оформило волю «вождя», вынеся 46 смертных приговоров. И здесь тоже было немало главных авиаторов страны. В общей сложности было расстреляно 18 летчиков-генералов, причем большинство из них были молоды и весьма перспективны.

Из них трое бывших командующих ВВС Красной армии – А.Ф. Локтионов, Я. В. Смушкевич, П. В. Рычагов, которые даже теоретически не могли иметь никакого отношения к разгрому 22 июня. Так как продолжительный срок у каждого из них уже была приставка «экс» – экс-командующие. Назову расстрелянных Героев Советского Союза, которые не очень известны большинству читателей. Многим из них было не более 40 лет.

Прежде всего, уже известный нам Яков Смушкевич, единственный из казненных удостоенный звания Герой Советского Союза дважды. 8 июня 1941 года он был арестован в возрасте 39 лет в звании «генерал-лейтенант». В 1939–1940 годах Смушкевич был главкомом Военно-воздушных сил Красной армии, в августе 1940 года переведен на должность генерал-инспектора ВВС РККА, а в декабре 1940 года стал помощником начальника Генерального штаба РККА по авиации.

Далее по датам ареста:

30 мая 1941 года арестован 37-летний генерал-майор авиации Эрнст Генрихович Шахт, Герой Советского Союза, заместитель командующего ВВС Орловского военного округа по высшим учебным заведениям.

31 мая 1940 года арестован 40-летний генерал-лейтенант авиации Петр Иванович Пумпур, Герой Советского Союза, командующий ВВС Московского военного округа.

7 июня 1941 года арестован 41-летний генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн, Герой Советского Союза, начальник Главного управления ПВО СССР.

24 июня 1941 года арестован 30-летний генерал-лейтенант авиации Павел Васильевич Рычагов, Герой Советского Союза, с июня 1940-го заместитель, а с августа 1940 года – главком ВВС РККА. На момент ареста – слушатель Военной академии Генштаба.

27 июня 1941 года арестован 34-летний генерал-лейтенант авиации Иван Иосифович Проскуров, Герой Советского Союза, помощник главкома ВВС по авиации дальнего действия. На момент ареста – командующий ВВС 7-й армии.

27 июня 1941 года арестован 39-летний генерал-лейтенант авиации Евгений Саввич Птухин, Герой Советского Союза, командующий ВВС и начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта.

Нельзя не выделить в ряду расстрелянных заслуженного генерал-полковника, хотя и не удостоенного звания Героя Советского Союза: 19 июня 1941 года был арестован 48-летний Александр Дмитриевич Локтионов. В 1937–1940 годах он был главкомом ВВС РККА, заместителем наркома обороны СССР, членом ЦК ВКП(б) и Главного Военного совета. На посту Главкома ВВС Локтионов сменил легендарного командира авиации Якова Ивановича Алксниса (1897–1938). В отличие от его последователей, отработавших на этом высоком посту от трех лет до полугода, Алкснис возглавлял ВВС страны целых шесть лет, с 1931 по 1937 год. Именно при нем военная авиация совершила невиданный рывок, возродившись из пепла Гражданской войны и разрухи. Его рабочий день обычно начинался в пять утра за штурвалом самолета и самостоятельного полета в очередную часть для инспекторской проверки и неожиданных учений.

Наградой же за немыслимо напряженную работу, так же как и для его последователей на посту Главкома ВВС – А.Д. Локтионова, Я. В. Смушкевича, П. В. Рычагова, стала пуля от НКВД.

Последняя должность Александра Локтионова перед арестом – командующий Прибалтийским особым военным округом (до февраля 1941 года, затем – «в распоряжении НКО СССР»).

Безусловно, судьба каждого из расстрелянных генералов достойна внимания и памяти, отдельных книг и слез. Все в расстрельном списке были людьми заметными, в разное время занимавшими, несмотря на свой молодой возраст, весьма высокие должности: девятнадцать из расстрелянных имели звание генералов, трое были начальниками Главного управления ВВС (по нынешним понятиям – заместителями министра обороны и главкомами ВВС соответственно); среди них был начальник ПВО, двое командующих авиацией военных округов, двое начальников штаба ВВС, начальник военной академии, один генерал-адъютант замнаркома обороны по вооружению и т. д. Среди расстрелянных были и гражданские: первый секретарь ЦК союзной республики и первый секретарь обкома партии, два штатских замнаркома, двое директоров институтов, начальник и главный конструктор ОКБ. Трое были членами ЦК ВКП (б) и еще трое – кандидатами в члены ЦК, пятеро – депутатами Верховного Совета СССР.

Сколько было расстреляно по «делу авиаторов» командиров рангом ниже, а сколько погибло в первые дни войны, сейчас трудно установить, но счет идет не на один десяток.

В «приговорах» практически не говорится про катастрофу 22 июня, нет ни слова и о массовом бетонировании и ремонте взлетно-посадочных полос, как это утверждает д. и. н. Ю. Жуков, зато есть сплошной «контрреволюционный заговор», тянущийся чуть ли не с середины 30-х годов. Сталин просто не мог предъявить массовых обвинений в разгроме первых дней войны, так как все окружение точно знало, что именно он запретил директивой № 1 открывать ответный огонь, говоря о придуманной им же провокации немцев. Лишь по его инициативе могли происходить и маскировочно-покрасочные работы с фактическим разоружением самолетов вместо их тщательной подготовки к бою.

Единственным исключением стал Сергей Александрович Черных – самый молодой 29-летний генерал-майор, восьмой Герой Советского Союза в трагическом списке. Он, как и старшие товарищи, участник боев в Испании, на озере Хасан. 22 июня 1941 года он командовал 9-й смешанной авиационной дивизией, считавшейся лучшей в Западном военном округе. Но его дивизия была, как и прочие прифронтовые части, подставлена под расстрел и почти полностью уничтожена (из 409 самолетов осталось лишь 62). В результате он был арестован 8 июля и в октябре 1941 года расстрелян, пережив на четыре месяца своего застрелившегося непосредственного начальника (тоже авиатора), командующего ВВС Западного округа, Героя Советского Союза генерала Ивана Ивановича Копеца. И тоже на четыре месяца выбранного в качестве ветхозаветного «козла отпущения» Героя Советского Союза, опытнейшего танкиста, генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова.

Сталин был умелым кукловодом и великим манипулятором общественного мнения. Он намеренно арестовал военачальников незадолго до начала войны и чуть позже. Если бы дело получило огласку, то создалась бы иллюзия раскрытия заговора, повлекшего неисчислимые жертвы в авиации, и принятия им крутых мер к предателям. Сталинское НКВД повернуло бы дело так, что именно расстрелянные генералы и главкомы, начиная с Алксниса, специально подставили самолеты и аэродромы, а также склады с топливом, продовольствием и снарядами под вражеские бомбы. Это генералы-«вредители» к 22 июня разоружили авиацию, затеяли ремонты и покраску.

Но Сталин настолько хорошо прошелся «острой косой» по кадрам от ленинского Политбюро и главных военных до активистов на местах, «вырезаемых» местными «князьями-секретарями» из-за боязни альтернативных выборов, что никто до самой его смерти не рискнул задать неудобные вопросы.

Данную ситуацию талантливо отразил в своем стихотворении российский поэт, наш земляк Геннадий Гайда:

Памяти Юрия Кузнецова

Забрел Гурьян
в густой бурьян.
Вслепую он брел
и пути не обрел.
Блукал, как ветер,
и себя не встретил.
Пришел Максим
и бурьян скосил.
Сражался с бурьяном рьяно
и не обнаружил Гурьяна.
И даже следов не нашел он.
Но острой косой хорошо он
пространство очистил
для поиска истин…

Все расстрелянные – боевые генералы, чье место было не за могучими стенами древнего Кремля, находящегося за несколько тысяч километров от переднего края фронта, а непосредственно в войсках, а значит, разгром и уничтожение первого эшелона армии грозили гибелью самим «троцкистам». Троцкого можно до бесконечности обвинять в разных абстрактных грехах, но членом секты самоубийц, наподобие, например, «Храма Солнца», он никогда не был и к самоубийствам не призывал. А значит, и заговор, и расстрел генералов-авиаторов, в том числе Героев Советского Союза, – это очередная сталинская инсценировка. Это был фрагмент кровавого спектакля великого драматурга, включавшего в себя и парад на Красной площади 7 ноября 1941 года, который прошел в прифронтовой Москве. И создание в 1941–1942 годах замечательного документального фильма «Москва наносит ответный удар (первоначальное название – «Разгром немецких войск под Москвой»), который произвел буквально фурор на экранах западных стран и первый среди иностранных фильмов получил высочайшую награду американской киноакадемии – «Оскар».

Из этой же серии величайших пропагандистских шоу были и грандиозное пятичасовое шествие по Москве 57 600 поверженных немцев во главе с их генералами, которое состоялось почти за год до окончания войны – 17 июля 1944 года, а также возвращение в виде орденов дорогих русскому сердцу имен – Александра Невского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, Павла Нахимова, Федора Ушакова. Не более чем шоу было «заигрывание» с Церковью в самые сложные годы. В 1943 году, после победы под Сталинградом, был возвращен ранее ненавистный Сталину и большевикам атрибут царской армии – офицерские погоны, хотя маршальские звания были введены им еще в середине 1930-х годов.

Однако попробуем разобраться в цели трагедии, организованной Сталиным, – расправы над авиаторами. На первый взгляд удивительно, что «всесоюзного информационного шума» из их казни устроено не было, как это было в 1937–1938 годах и будет после войны в начале пятидесятых. Радио и газеты основательно пошумели только по поводу «предателей» Дмитрия Павлова, Владимира Климовских, Сергея Черных. Поэтому цель тайного расстрела авиаторов состояла явно не в назидательной шумихе или нагнетании атмосферы страха и вряд ли носила ритуальный характер.

Авиаторы были подтянуты вплотную к границе, но вместо приказов организовать оборону им были даны директивы организовать покраску с целью маскировки самолетов и аэродромов в самый канун войны (Приказ № 0042 от 19 июня 1941 и Приказ № 0043 от 20 июня 1941, к которым мы еще вернемся). Немцы прекрасно видели уязвимость аэродромов и самолетов, и это, как и было задумано «отцом народов», вдохновляло их на скорейшее нападение. Особенно лакомой приманкой, «любовно» приготовленной Сталиным для немцев, как раз и стала авиация, расположенная непосредственно у границы. Спрашивается, почему именно самолеты, а, например, не танки?

Дело в том, что танки с их броней и способностью маневрировать – добыча не такая соблазнительная, как совершенно беззащитные и хрупкие, пока на земле, самолеты. Их можно взять голыми руками. Достаточно разбомбить взлетную полосу – и самолеты «пойманы в мышеловку».

Виктор Бронштейн, почетный гражданин города Иркутска,
специально для «Байкальских вестей».

На фото: Яков Смушкевич арестован 8 июня 1941 года;

Петр Пумпур арестован 7 июня 1941 года;

Александр Локтионов арестован 19 июня 1941 года

Продолжение следует.