Юбилей без юбиляра

К 80-летию со дня рождения
и 10-летию с момента развала
Восточно-Сибирского книжного издательства

Иркутское областное государственное книжное издательство (ОГИЗ) было основано в 1931 году для выпуска художественной, краеведческой, общественно-политической и специальной (по отраслям) литературы местных авторов. К началу 50-х печатает книги будущих лауреатов Государственной премии СССР: К.Седых («Даурия»), Г.Маркова («Строговы»), П.Маляревского («Канун грозы»). В дальнейшем переименовывается в Восточно-Сибирское книжное издательство.

В том же 1931 году на базе издательства создан и начинает выходить журнал «Будущая Сибирь».

С 1970-х ВСКИ становится одним из ведущих региональных издательств. В этом велика роль директора Ю.И.Бурыкина и главного редактора Р.В.Филиппова. ВСКИ выпускает книги всемирно известных писателей: лауреата Госпремии В.Распутина, А.Вампилова, Г.Машкина, постоянные авторы  — признанные в Сибири и стране прозаики А.Зверев, Д.Сергеев, В.Шугаев, Е.Суворов, А.Шастин, Ст.Китайский, А.Гурулев, Г.Пакулов, поэты А.Горбунов, М.Трофимов, М.Сергеев, Е.Жилкина, Р.Филиппов. Разрабатывает успешные серии: «Полярная звезда», «Литературные памятники Сибири», публицистическую — «Писатель и Сибирь», «Библиотека для детей и юношества» и др.

В 1990-е издательство еле выживало: акционирование, разрыв связей со смежниками, выход из системы Госкомиздата,  самодеятельная торговля. В 1991 году умер Ю.И.Бурыкин. В 1995-м произошел уход из ВСКИ ведущих редакторов с заявлением в прессе о невозможности продолжения работы. Ответа от властей не последовало.

В 2001-м, в год своего 70-летия, Восточно-Сибирское книжное издательство как юридическое лицо ликвидировано...

С того времени, времени гибели издательства, прошло еще десять лет. Среди нынешних литературных юбилеев 80-летие со дня основания Восточно-Сибирского книжного издательства и 80-летие со дня рождения директора Ю.И.Бурыкина помнятся только в узком кругу бывших сотрудников. В то время как книгоиздательское дело в Иркутске, по признанию многих пишущих и читающих, отброшено далеко назад. Роль кураторов издательских проектов вынужденно взяли на себя ведомства, отвечающие за культуру в администрациях города и области, ибо на них уповают писатели и краеведы, а также все страждущие довести до читательского слуха звуки своей лиры. Забот у чиновников прибавилось многократно. Новые, частные, издательства только делают первые шаги, по незнанию экономя на важных звеньях допечатной подготовки, и даже не подозревают, что вместо книг большей частью выпускают в свет сырые рукописи, отпечатанные типографским способом.

А теперь несколько мыслей по поводу.

Сегодня меня ничуть не утешает, что я была в числе не согласных с руководством в те роковые для издательства годы. Что проку? Число это маленькое, и результаты протеста равны нулю. И нет желания кого-то обвинять, кого-то оправдывать. В пору потрясений каждый ведет себя в зависимости от обстоятельств и свойств натуры. И если при повороте к дикому рынку предпринимательская энергия входит в противоречие с совестью, — то это закономерность, а не просто чья-то злая воля.

Я не разделяю точку зрения известного иркутского литератора, высказанную в свое время в статье, посвященной очередной юбилейной дате ВСКИ, что издательство погубил один человек (прозрачный намек на последнего директора). Так же, как и мнение, что один Ельцин разрушил СССР. И издательство, и страна шли к концу по наклону, заданному гораздо раньше.

Что касается нас, то в свою защиту мы, конечно, можем сказать: не мы все это затеяли и не от врагов-захватчиков получали приказы — от правителей родной страны. И все-таки. Мне все-таки хочется понять, почему мы, здравомыслящие в большинстве люди, дошли до самого края, почему долго не верили, что издательству приходит конец.

Для начала ответим на вопрос: что мы сами о себе думали накануне событий? Мы хорошо о себе думали. Ведь и верно — в трудах праведных заработали приличную репутацию, оставалось держать марку и дальше. Чего мы хотели? Для себя — не так много, запросы у нас были скромные. Недостаток зарплаты (а она была до 80-х скромной) возмещался удовольствием от интересной работы, от общения с творческими людьми — создателями культурных ценностей. Премии, конечно, радовали, но это была, так сказать, дополнительная радость. Для издательства мы хотели побольше свободы в планировании будущих книг, поменьше мелочного контроля со стороны Госкомиздата и местного обкома, ну и, само собой, чтобы не было дефицита бумаги. Больше всего хотелось, чтобы у нас была своя типография и мы могли бы гибко увеличивать или уменьшать тиражи, практиковать пробный тираж.

О чем мы не думали? Прежде всего, о конкуренции, которая нас ждет. Об этом, похоже, не думали и те, кто бросил страну в так называемый рынок. А надо было дать себе ясный отчет: или быстро-быстро перевооружиться технически, реформироваться организационно и со скоростью ракеты выйти на мировой уровень во всех отраслях, или, извините и не пугайтесь, попридержать железный занавес и включить хотя бы те механизмы, что позволят обновляться без обрушения всего и вся и постепенно приблизят к этому самому уровню.

Так и мы. Никто из нас не просыпался поутру от мысли, что опять настал новый день, а станки в типографии стоят все те же, в то время как где-то выбрасывают вон линотипы, вводят фотонабор и офсет, а за рубежом начинается компьютеризация. Вплоть до 80-х годов в старейшей иркутской типографии № 1 мы с умилением смотрели на печатную машину 1902 года выпуска, которая еще работала. Вместо того, чтобы сдать ее в музей.

Это одно недомыслие, техническое. Другое — кто-то назовет его идеологическим, или политическим, или еще каким-то, — а я бы назвала по-другому. Это не недомыслие даже, а постепенное перерождение сознания, когда показалось не опасным, а даже, наоборот, — полезным государственному издательству совмещать книгу культурно-прибыльную с книгой денежно-прибыльной. Хозрасчет вел как раз сюда.

Вводило в заблуждение то, что мы действительно (особенно в последние годы) выпустили немало достойных и в то же время востребованных «широким» читателем изданий. Например, однотомники поэтов Серебряного века — Ахматовой, Гумилева, Мандельштама, серию книг «История России в романах», «История России в рассказах для детей» А.Ишимовой, сборник юмора «Не все потеряно», сборник «Песен и романсов», цикл романов зарубежной классики, несколько кулинарных книг... Даже при сломе системы книгораспространения все это расходилось.

Почему заблуждение? Потому что успех был временным. К середине 90-х случилось непредвиденное: спрос на книги резко упал. Люди бились за кусок хлеба, а в квартирах полки ломились от еще не прочитанных собраний. На глазах менялся и образ жизни: считать деньги стало интереснее, чем читать литературу.

К тому же в Сибирь хлынула книжная продукция из других регионов, особенно из столиц. Наше провинциальное издательство было заведомо неконкурентоспособным.

Представим себе невозможное: с неба под окна издательства свалилась новая современная типография с бумажной фабрикой в придачу. Себестоимость нашей книги резко снижается, налицо выигрыш в цене против книги привозной. И что же? Даже выдержав соперничество в цене, мы неизбежно провалились бы в другом. Нам не удалось бы обогнать столичные издательства в книгах массового спроса. Вот к чему мы больше всего не были готовы, и здесь целый набор объективных причин. Один пример.

Иркутский ученый-филолог В.И.Зоркин предложил издательству составленную им художественно-публицистическую серию «Династия Романовых». Был разработан проспект нескольких томов редкого для тех лет просветительского издания. Но пока мы корпели над первой книгой силами нашей небольшой редакции (к тому же одновременно осваивая компьютерную верстку), Москва стала выдавать том за томом с такой же рубрикой на обложке. Наш составитель пришел в смятение: или идеи носятся в воздухе, или было подхвачено его предложение, высказанное когда-то и московским издателям тоже. Во всяком случае, нас обошли.

Что же касается расхожего чтива, то конкурировать в нем мы были и вовсе неспособны. И не только потому, что у нас в Иркутске не нашлось бойких беллетристок типа Дашковой, Воронцовой и проч., хотя и это немаловажно. Главное: мы, провинциальные редакторы, в сторону книжного ширпотреба смотреть были не приучены. Мы работали на повышение, а не на понижение. Мы старались помочь нашим авторам сделать книгу как можно грамотней, опираясь не только на личный вкус и филологическую выучку, но и на выработанные в обществе представления о том, какой эта книга должна быть.

Теперь, проработав полтора десятка лет в той же примерно сфере, но в новых условиях, могу сказать с уверенностью: наш путь — путь государственного издательства — лежал не к торговой площади, а к храму культуры. Со мной наверняка не согласятся те, кто принял подмену высокого служения культуре утилитарным «культурным обслуживанием», а точнее, развлекательным обслуживанием, кто считает, что можно совместить восхождение к вершинам с катанием с горок.

Еще раз повторяю: речь идет о государственном издательстве, которое бы решало государственные задачи. В нашем случае это собирание культурных, литературных сил региона — то, во имя чего оно и было создано в 1931 году вместе с журналом «Будущая Сибирь». Такое издательство должно быть дотационным и строго подотчетным государству, без какой бы то ни было коммерции — это соблазн для руководителей и неизбежность скатывания в ширпотреб. Безусловно, культурно-ценная книга может быть и прибыльной, но это не цель, это попутная удача и финансовая подмога для издания полезных книг ограниченного спроса.

Для ВСКИ и сегодня нашлось бы поле деятельности. За последние десятилетия открылось много нового в краеведении. Например, тема миссионерской православной деятельности, история Русского зарубежья с близкой нам китайской стороны, история Сибири и России в еще не исследованных источниках, особенно времен Гражданской войны, — она нуждается в пересмотре, взвешенном, без крайностей. Наконец, чисто литературные заботы — давно назрело продолжение истории литературы Сибири, которую писал В.П.Трушкин, и, конечно, издание лучших произведений современных писателей-земляков.

Книги в Иркутске, так или иначе, выходят. И государство все равно выделяет на них деньги, особенно на культурно значимые издания. Только делается это бессистемно, с большими нервами, через маленькие, самодеятельные по преимуществу, частные издательства. Думаю, Г.Афанасьевой-Медведевой гораздо легче было бы, если б в ее богатырском, по словам Распутина, труде — «Словаре говоров русских старожилов Байкальской Сибири» — ей подставило плечо профессиональное издательство, уже сотрудничавшее с ней раньше. Разве не нужна такая же опора Н.Куликаускене, с ее историческими обзорами летописей, или редактору А.Глюк, так и не расставшейся после краха ВСКИ с серией «Полярная звезда», которая выпускается теперь при Музее декабристов?..

То же самое можно сказать о рухнувшем издательстве Иркутского государственного университета, и в нем велика сегодня потребность для сибирских ученых.

Я вовсе не против частных издательств. Отнюдь. Их появление в 90-е годы даже обрадовало. Мы очень уставали от «самотека», когда к нам стекались рукописи всех желающих что-то сообщить миру, и мы обязаны были ответить каждому и в срок. Вот и пусть бы любой пишущий имел возможность издаться за свой счет, хотя бы крохотным тиражом (что особенно важно для молодых, которые или не дотягивали до полноценной книжки, или долго ждали своей очереди, или просто робели перед издательством и оставались неизвестными), а мы, с нашим опытом, могли бы выбирать из этого самодеятельного потока лучшее и уже ставить автора на крыло.

Частные издательства могли бы занять нишу как раз по «обслуживанию» и авторов, и читателей самых разных вкусов и уровней. Кто-то бы сделал ставку на развлекательность, кто-то — на вечные ценности и тем составил бы конкуренцию государственному издательству — почему нет?

Но такое возможно при одном условии: если будет осознана необходимость присутствия государственного сектора в многоукладной экономике страны. Что-то не слышно о нем в последнее время. Похоже, не устоял он перед предприимчивым нашим чиновничеством, умеющим с виртуозностью фокусника превращать «ничье» в свое частное. Но это не причина отказываться от государственной доли и государственной ответственности. Государство должно иметь свою деляну, которую оно возделывает, исходя из высших интересов, где взращивает достижения во всех сферах, — и это не чьи-то «хочу — не хочу» или «могу — не могу», это вопрос безопасности страны. И порядок на этой деляне навести можно, если не молиться на рынок.

Но пока все идет в ту же сторону — приватизация, «государство не должно вмешиваться», «не обязано тащить на себе», «культурное обслуживание» — конца этому не предвидится. А жаль. Похоже, мы вновь, как в 20-е революционные годы, сбрасываем «с корабля современности» далеко не лишнюю кладь.

Валентина Семенова, специально для «Байкальских вестей»