Владислав Поздняк: Я и сейчас комсомолец

– У меня принцип такой: не будешь злым – будешь вечно молодым. Вот и все. Надо жизнь свою и людей, которых встречаешь, воспринимать как благо свыше, – считает первый секретарь Шелеховского горкома ВЛКСМ в 1970-х годах, мэр Шелеховского района в 1994–2002 годах, член президиума Иркутского регионального отделения общества дружбы «Россия – Япония» – «Байкал – Япония» Владислав  Поздняк. Успев в молодости поработать и в Бурятии, и в Иркутске, свою жизнь он все же связал с Шелеховом – от самого начала его строительства и до сегодняшнего дня. О непростом детстве, комсомольской юности и любимом городе металлургов Владислав Викторович рассказал «Байкальским вестям».

«Детство – это мама, мое село и война»

– Я из поколения детей войны. Родился в 1941 году в селе Михалево в 20 верстах от Иркутска и 25 верстах от порта Байкал. Старая деревня, триста лет. Кругом была прекраснейшая природа, и люди жили в гармонии с ней. Отец мой был председателем сельского совета, он сам мне выписал свидетельство о рождении, метрику, как тогда называли.  В 1943-м он ушел на фронт и в том же году погиб. Мама говорила, что на прощанье он поцеловал ее, меня и корову Беляшку, потому что понимал, что это наше материальное благо, семья держалась на этой корове.

Все мое детство – это мама, которая меня родила и воспитала, мое село и война. Голод, тяжелое моральное состояние. Все были сосредоточены на том, как выжить и победить врага. Все заточено было на то, чтоб люди все отдали фронту.

В своей деревне я прожил до 1954 года, ее останки теперь покоятся на дне Иркутского водохранилища. И красота природы, и самобытность наша были отданы в угоду индустриализации.

Еще в Михалево я вступил во Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи, причем досрочно – мне еще не было 14 лет. А почему вступил? Мы уже знали, что деревню придется оставить. И наша классная руководительница Анна Васильевна к мальчикам обратилась: «Ребята, вам предстоит очень трудная жизнь, вам нужно быть настоящими мужчинами, поэтому я вам советую вступить в комсомол». И у нас три человека «недоросших» вступили. Ее предсказания сбылись.

Разобрали мы с мамой наш дом, погрузили на платформу и переехали в Большой Луг. Дрова еще с собой везли, не зная, что там, в Большом Луге, дров – можно продавать. Если в Михалево я освоил профессию пастуха – мы, мальчишки, с 10–12 лет все по очереди человека по три-четыре пасли коров, то в Большом Луге я освоил плотницкое дело, когда мы с мужчинами, которых мама наняла, ставили дом. Вот так и переехали.

«Дорога тебе комсомольская!»

Потом я поступил в школу военных техников в Иркутске, там готовили специалистов, чтобы шли за войсками и восстанавливали мосты, тоннели. Правда, окончил я уже гражданский техникум – Иркутский строительный техникум транспортного строительства. Я горжусь учебой в этом заведении, там я получил военную выдержку, хоть и вышел без звания. После выпуска передо мной стоял выбор: в Киев метро строить или в Бурятию на завод. Я выбрал второе – поехал на станцию Таловка, но не переставал думать о своем будущем.

В техникуме все было по-военному, и меня это всегда увлекало. Мечта моей юности – стать летчиком. И до сих пор она не прошла, смотрю, как летят наши самолеты, думаю: вот бы я там сейчас был. Шел 1961 год. Через военкомат я подал документы в Харьковское высшее военное авиационное училище летчиков-истребителей. Я был окрылен, но человек предполагает, а бог располагает – я сломал обе ноги. А Гагарин тогда в космос полетел. У меня есть снимок: я сижу в гипсе и держу газету «Комсомольская правда» с этой новостью. После травмы сказали мне: «Владислав, небо твое закрыто».

Из Таловки я вынужден был уехать, но работу не оставлял, был мастером. В Иркутске есть мои «отметины». Где сейчас Площадь декабристов, было тепличное хозяйство совхоза Иркутского завода тяжелого машиностроения имени В.В. Куйбышева. Прямо рядом с домами-«сталинками». Начальство сказало: «Эйзенхауэр едет. Надо сделать так, чтобы не стыдно было первому секретарю обкома партии его мимо провезти». Вот мы там и вкалывали. Еще тогда делали сквер имени Кирова, тоже был мой участок, и дорогу на Листвянку. Из Ушаковки весь гравий выгребли на эту дорогу, почему она и помелела. А Эйзенхауэр не приехал.

Но меня эта работа не до конца устраивала. Помню, как военком мне сказал: «Дорога тебе комсомольская!»

Именем купца и мецената

Так я поехал в Шелехов. 22 июня 1961 года прибыл к начальнику отдела кадров майору Анатолию Александровичу Воронову, мы с ним потом стали большими друзьями, а когда я был мэром, он был председателем районного совета ветеранов войны и труда. Месяц я проработал в конторе, но хотел и в итоге попал на стройку. Был мастером, потом стал прорабом. Работал на объектах Иркутского алюминиевого завода.

Стройка начиналась очень сложно. Людей не было, собирали из всех наших окрестных сел – кто из Тальцов, кто из Олхи, Шаманки или Баклашей, из Иркутска тоже, конечно. Но все равно было мало. И объявили оргнабор, который привлек к строительству массу, по сути дела, тунеядцев. Это была не самая плодотворная мера. Тогда областной комитет комсомола призвал молодежь ехать строить алюминиевый завод, стройка была объявлена ударной комсомольской областного уровня. Но и этого было мало. Тогда было принято постановление Центрального комитета комсомола об объявлении строительства завода и рабочего поселка всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Призыв к молодежи всей страны!

Серьезная мобилизационная работа прошла в Орловской области:  на заводах, на стройках – везде этот призыв прозвучал. И появилось много желающих приехать сюда. Существуют разные оценки, но в общем приехали около тысячи человек за два приезда. Они и стали костяком общественно-политической и экономической жизни Шелехова, они приехали построить город и остаться жить. У нас такие диспуты были! Какой это будет город? Сколько в нем будет тысяч человек? Орловские комсомольцы (хоть первыми и пришли сибиряки) стали мобилизующей силой, и не только физической, но и моральной – для поднятия духа, сплочения коллектива.

Почему алюминиевый завод называется Иркутский, а не Шелеховский? Когда его строить начали, города не было еще и названия тоже. Но была уже Иркутская ГЭС. И только в 1956 году образовался рабочий поселок. Для него предлагали разные современные названия, а потом заместитель председателя облисполкома предложил имя купца и мецената, путешественника Григория Шелихова. Очень нам это имя помогло и помогает до сих пор.

Хочу сказать, что для меня честью было работать с нашим управляющий трестом «Иркутскалюминстрой», Героем Социалистического Труда Петром Красильниковым. Он нас ежемесячно собирал и рассказывал, как было на фронте, учил жизни. А Михаил Стрижевский, главный инженер, был с нами строг в технических вопросах. Так они делали нас специалистами. Трест наш в итоге в 1971 году был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Записала Елена Пьянова, «Байкальские вести».

Фото Яны Ушаковой, «Байкальские вести»,
и из фотоальбома «Шелехов – судьба моя».

На фото: Конец 1950-х.
На строительстве Иркутского алюминиевого завода

Окончание следует.