Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Виктория — значит, победа!

02 декабря, 2013

 

На малой сцене Иркутского областного театра юного зрителя имени А.Вампилова 15 ноября  состоялась  премьера спектакля «Счастье мое» по пьесе А.Червинского. Это первая режиссерская работа актрисы театра Елены Константиновой.

Два человека, две мечты

Посреди земли, посреди стылой, холодной зимы, после тяжелейших бесчеловечных испытаний войной, среди бесприютства, сиротства, отверженности  встречаются двое, Семен и Виктория.  Каждый со своим миром, мечтами, идеалами, суждениями. Они  разные. Объединяет их одно.  Молодость  и цель.  У него — стать дипломатическим представителем Морского флота  СССР за рубежом, у нее — родить ребенка, причем обязательно девочку.  С Семеном все понятно, цель ясна, патриотична. А у Виктории? Казалось бы, что за мечта — родить? Проза жизни. Но это для нас, прагматиков, живущих в начале XXI века. А когда речь идет о послевоенном  1947-м, совсем не располагавшем к таким мечтам, когда был голод, разруха и страна еле-еле начинала излечиваться  от страшных потрясений, когда люди жили по карточкам и  единственной мечтой было досыта поесть — желание родить  ребенка было сумасшествием или просто блажью, абсурдом, нелепостью…

Но уже с первых сцен мы понимаем, с кем имеем дело. Вика — она именно такая. И сумасшедшая, и порой нелепая, и абсурдная, угловатая, смешная, парадоксальная и — не похожая ни на кого. Она — из ряда вон, она другая, отличная от всех. Отдельная. Живущая в своем, придуманном мире.

Желание иметь ребенка  продиктовано глубокой, застрявшей в ней мыслью о погибших родителях, желанием закрепиться на этой земле, пустить корни, желанием обрести кровную душу, родного человека, которому она будет рассказывать о бабушке и дедушке. Которого будет держать за ручку, мечтать, петь колыбельные  и целовать на ночь, которому передаст все свое тепло, что уже накопилось в ней самой.

 

Красноречивое молчание

Судьба Виктории изломана войной, но в этой хрупкой  девочке, оставшейся сиротой,  похожей на воробышка, живет страстная жажда жизни, живет радость, любовь, надежда, и эта мечта иметь  ребенка только еще более укрепляет в ней силы. В этом слабом и хрупком теле бьется большое сердце сильного человека. Причем столько оптимизма, целеустремленности и дара поднимать планку жизнеспособности в других у нее хватит на нескольких человек.

Родить ребенка — это именно то, ради чего стоит жить, решила она.  В этом  ее не может переубедить  никто. Ни ее любимая директор школы Лидочка Ивановна, где Вика работает  пионервожатой и  которая  давно, еще маленькой девочкой, забрала ее из детдома, заботилась и  опекала по мере сил и средств. Ни учитель биологии,   добрейший Оскар Борисович.

Лидия Ивановна, в исполнении артистки Людмилы Попковой, великолепна, она  вписывается в контекст действия, словно ожившая фотография в раме, появляясь где-то конкретно, где-то отстраненно, комментируя события. Отсюда и тональность: то грустно-насмешливая, то серьезная, то очень усталая. И точность взгляда, оценки, отношения. Она, несмотря на отстраненность своего персонажа, внутренне живет с ними одной общей жизнью, незримо присутствуя почти в каждой сцене. Оскар Борисович, в исполнении заслуженного артиста  России Владимира Привалова, — это «чистейшей прелести чистейший образец» — наивный, добрый, тонкий, понимающий человек, светлая, нежная душа, любящий  искренней отцовской любовью эту странную девочку. Автор пьесы обделил его текстом, и Оскар Борисович по ходу действия не произносит ни слова.  Но его невозмутимо-ласковый взгляд, многозначительное молчание, отрешенные паузы, скорбно-виноватое выражение  фигуры и робкие попытки оправдаться в сцене «допроса», учиненного Лидией Ивановной, говорят сами за себя. Это, как говорится, высший пилотаж — уметь быть интересным зрителю на сцене, даже когда ты молчишь.

 

«Беги, Сенечка, беги!»

Спектакль «Счастье мое» обречен на успех у зрителя, не алчущего режиссерских экспериментов. Елена Константинова  выстроила традиционный психологический спектакль, помогая и доверяя актерам. И не напрасно доверяя. Спектакль затягивает, забирает постепенно в свою ауру. Он рассчитан на отклик, на  сопереживание. Его герои — живые люди с живыми чувствами.

В главных ролях режиссер заняла молодых актеров, выпускников Иркутского театрального училища (курс заслуженного артиста России Геннадия Гущина) Анастасию  Чеснакову и Антона Залетина. Впрочем, есть еще и второй состав исполнителей, которых мне только предстоит посмотреть.

Актер Антон Залетин, на мой взгляд, на правильном пути  к пониманию своего героя, к раскрытию его характера. Вместе с режиссером он нашел верные ключи. Он умеет слушать партнера, видеть его глаза, выдерживать паузу. Обладает энергетикой. За ним интересно наблюдать. Его герой в развитии. По ходу спектакля он меняется, он ищет  и расставляет свои акценты, делая это  органично и довольно убедительно.

Молодая актриса Анастасия Чеснакова, умело владея актерским темпераментом и обаянием, точным видением перспективы мизансцены, тонко выстраивает цепь отношений с партнером. Ее игра заразительна, искренна, отважна, одухотворенна. Она влюбляет в себя зал с первых минут появления на сцене.  Ей веришь, ее слушаешь, за ней внимательно следишь. Она умеет подчеркнуть иронию, не напирая, не педалируя, и умеет сказать о сокровенном очень тонко, с легкой улыбкой. Ей присуще чувство меры  в оценке и отношении к персонажу.

Этот «гадкий утенок» к финалу превращается в красивого «лебедя», делая это только за счет внутренней напряженной жизни, внутренних оценок.  Внешне она все та же, не меняется и одета так же скромно,  в то же коричневое платьице, перешитое из школьной формы. Но ее внутренний свет, который озаряет все кругом, ее чистая любовь, ее вера в добро и в свою мечту преобразуют и весь  окружающий быт, и ее маленькую каморку в кабинете биологии, и ее саму. Она красива своей любовью. И она без сожаления, просто (хотя понятно, какая обида кипит внутри) говорит  вслед  Семену  последние слова: «Беги, Сенечка, беги!». Она понимает, что быть вместе  им не суждено. И она отпускает его, будто разжимает затекшие  пальцы. Без истерик и слез. И только гулкий  стук  удаляющихся  шагов отзывается в сердце.

 

«Она будет жить!»

А мы, зрители, готовы протестовать против такого конца, мы хотим, чтобы он вернулся, ведь нельзя  вот так уйти, это несправедливо, гадко, малодушно, уйти в такой момент, когда начались преждевременные роды.  Но  он уходит,  не оглянувшись, оставив ее одну в этом неуютном, холодном мире.

И в утешение зрителям,  как в той мудрой легенде, когда перед тобой  безнадежно захлопываются все двери и окна, автор «открывает форточку», т. е. добавляет ко всему сказанному всего несколько последних, но обнадеживающих фраз: «Родится девочка и хотя семимесячная, но  будет жить. Это, конечно, чудо, но она будет жить!»

«А как же иначе, — будто в продолжение авторских мыслей, выходя из зала, радостно говорил пожилой зритель, — такую войну одолели, такие трагедии пережили и выстояли. Конечно будет жить! А имя  этой девочки как? — обернувшись к  молодой соседке,  спросил он. — Виктория?! — Значит, победа! Такая не может не выжить, не победить!».

Лора Тирон, «Байкальские вести».

Фото из архива Иркутского ТЮЗа.

На фото: Сцены из спектакля

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии