Широка страна моя родная

Время Исаака Дунаевского

Окончание. Начало в № 5

Песня о Родине

В бочке меда не обошлось без ложки дегтя. В январе 1935 года критик Безыменский написал статью, в которой обвинил Дунаевского в плагиате. Дескать, «Легко на сердце...» — это песня мексиканских партизан. Песня вездесуща. Новая песня, наверное, может быть навеяна другой музыкой, может и опираться на источники. Все это возможно. Непонятно одно.  Зачем было Дунаевскому, человеку, у которого в сердце стоял музыкальный реактор, воровать батарейки? Вскоре Безыменского вызвали в редакцию и заставили написать опровержение.

В 1935 году режиссер Григорий Александров сказал Дунаевскому, что они будут делать новую картину — о цирке.  Все ждали от Дунаевского музыки, песни, которая создала бы настроение, образ. И он, как пишет Минченок, предложил тему: «Песня о Родине». Александрову идея сразу и безоговорочно понравилась.

В феврале 1936-го Дунаевский был в Москве и жил в гостинице «Москва». К нему напросились и пришли в гости Александров с Орловой и поэт Лебедев-Кумач. На устах у всех был вопрос о музыке. Подали рислинг. Вино Орловой не понравилось. Вышли на улицу прогуляться. Орлова стала предлагать Дунаевскому, напевая, свое видение музыки. Дунаевский взорвался — он терпеть не мог советов со стороны и потребовал, чтобы они немедленно отправились домой к Александрову и Орловой и наконец выбрали вариант музыки к «Песне о Родине».  Вариантов у Дунаевского всегда было больше чем надо. Пошли на улицу Горького к Александрову и Орловой.

Дунаевский наиграл мотив, а Лебедев-Кумач тут же стал сочинять слова. «Хороша страна моя родная», — написал он.  «Широка», — поправил Дунаевский и этим словом прочно связал песню с непреходящей историей России и географией русской души. И дело пошло. Сидели всю ночь. Выпивали. Утром Дунаевский уехал в Ленинград окончательно оформить мелодию.

19 мая 1936 года работа над фильмом «Цирк» была закончена.  Дунаевский написал к нему около двадцати мелодий. Продолжал сочинять музыку и к новым фильмам: «Волга-Волга», «Светлый путь», «Богатая невеста» Ивана Пырьева, «Дети капитана Гранта» Владимира Вайнштока и другим. В 1937-м состоялась премьера оперетты «Золотая долина».

Слава растет

К концу тридцатых годов Дунаевский достиг, наверное, своего наивысшего положения в обществе. Приблизительно половина транслируемой по радио музыки принадлежала ему.

3 мая 1938 года его, беспартийного, вызвали в Ленинградский горком партии. Без пяти минут член Политбюро А.А.Жданов предложил Дунаевскому принять участие в выборах в Верховный Совет СССР. 28 июня 1938 года Дунаевский получил удостоверение депутата в совхозе «Бугры». И он реально занимался депутатскими делами — проблемами хулиганства, освещением улиц в поселках...

Ему дали «эмку» с шофером — сам он водить не смог.  Попробовал, но дорога показалась узкой, все время мешали столбы. Он, ленинградец, получил дачный участок под Москвой — гектар земли во Внуково, рядом с дачами Утесова, Александрова, Лебедева-Кумача, Ильинского на улице Маяковского, которую прозвали улицей «Веселых ребят». А на Волге появился новый пароход «Композитор Дунаевский».

Генеральная линия жизни

29 мая 1941 года Дунаевский уехал из Ленинграда на гастроли с ансамблем песни и пляски железнодорожников, которым он руководил. Жена с сыном отправились на дачу во Внуково. В одном купе с руководителем ехала Наталья Николаевна Гаярина, а в другом вагоне — танцовщица Зоя Ивановна Пашкова.  Недавно он расстался с актрисой Лидией Смирновой. Жена обо всем знала.

В пути их застала война. В Москву добирались четыре дня.  Дунаевский поступил в распоряжение особого идеологического отдела и ждал своей участи в гостинице «Москва». Жена с сыном и матерью Дунаевского, а также брат Семен с женой эвакуировались из Москвы в деревню Успенки, под Новосибирск, а затем — в Новосибирск, где жили до приезда Дунаевского.

Сам Дунаевский по указанию политуправления Красной армии отправился с ансамблем железнодорожников обслуживать «участки первой очереди»: раненых, больницы, заводы по всей стране. В непрерывной поездке он был 22 месяца. В 1942 году в тайге под Хабаровском, под стук колес, родилась знаменитая песня «Моя Москва». 19 мая 1943 года наконец он оказался в Новосибирске и встретился с семьей. Окончательно они собрались в конце 1944-го в Москве.

В декабре 1945 года Дунаевский стал москвичом. Он сдал квартиру в Ленинграде (она сохранилась, не считая сожженной мебели и книг) и получил новую — в столице, на Кутузовском проспекте (тогда — на Можайском шоссе). Квартиру хорошую, но, по сравнению с прежней, небольшую — 48 квадратных метров.

Ходили слухи, что Дунаевский исписался. «Друзья» всегда завидовали ему и ждали момента, чтобы побольнее ударить из-за угла. Порой он и сам давал для этого повод. 15 января 1945 года у Зои Пашковой родился от него внебрачный сын Максим. Ребенку нужно было дать имя, жилье и прочее. Но не все было в его силах. Разводиться с женой он не хотел.

Дунаевского стали за глаза называть «Иссяк Осипович». Ругали на пленуме Союза композиторов в сентябре 1946 года. Никому не известный «композитор» Богданов-Березовский, замещавший Дунаевского на посту председателя Союза композиторов, распространял слухи о том, что Дунаевский якобы в годы войны покинул свой пост в Ленинграде. Хотя Дунаевский уехал из Ленинграда на гастроли в мае 1941-го, а за годы военных гастролей с ансамблем железнодорожников получил два ордена — Знак Почета и Красной Звезды.

У него не было денег. Порой не было настроения. Не было уже в душе и той музыки. Менялось время. Теперь он все чаще стал оглядываться назад, в прошлое, вспоминать детство.

И хотя официальное признание было (в 1950-м ему присвоили звание народного артиста РСФСР, а лауреатом Сталинской премии он был дважды — в 1941-м и 1951-м), Дунаевский оказался в кольце проблем, которые не мог разрешить.

7 ноября 1951 года сын Дунаевского Евгений, студент первого курса ВГИКа, пригласил однокурсников на дачу. Ночью, после веселья, Евгений лег спать, а друзья, выкрав у него ключи от машины, поехали кататься. Водитель не справился с управлением, машина перевернулась, погибла девушка. Евгения обвинили в «организации пьянки» и выгнали из института.  Дунаевский обивал пороги, хотел помочь сыну, но не смог — все умыли руки.

Не дремали и «коллеги» Исаака Осиповича. В начале 1952 года в газете «Советская музыка» появилась статья, в которой его обвиняли в пропусках заседаний пленумов Союза композиторов, отрыве от масс и одновременно разносили его творчество.

Выход был только в творчестве. Он работает над опереттами — готовит к выпуску «Вольный ветер», завершает «Белую акацию».  Едет в Одессу, где с триумфом проходит премьера «Песни об Одессе».

5 марта 1953 года объявили о смерти Сталина. Закончилась эпоха.

25 июля 1955 года композитор работал над партитурой «Белой акации». Закололо сердце. Он пошел за валидолом в спальню — и упал замертво. Скорая помощь приехала через полчаса. Его лицо было спокойным...

Дунаевский не вымучивал музыку, не подстраивался, не пытался кому-либо угодить. Писал интуитивно, так, как чувствовал время и как вела его собственная муза. Он был живым воплощением советской диалектики: за ночь из ничего творил чудо-музыку.

У власти и музыки разные начала. Музыка сродни времени, воздуху, духу. Ее источник — любовь. Она не терпит фальши.  В музыке Дунаевский поднял эпоху на уровень идеала. Все ощутили молодость времени, его бодрое настроение, его вектор, ритм и масштаб: движение страны и мира вперед в ритме марша и вальса. Время слилось с музыкой. Музыка Исаака Осиповича Дунаевского и была идеалом. А жизнь — оставалась жизнью. Кто за нее в ответе?..

Александр Маджаров, специально для «Байкальских вестей»