Сентиментальная комедия, Или Достоевский в куклах

Говорить, что вся жизнь – театр, наверное, стоит после того, как все узнал и все пережил. Иркутский областной театр кукол «Аистенок» все чаще становится самым настоящим полигоном суперстрастей. И решение ставить «Дядюшкин сон» Достоевского более чем актуально. После премьеры мы поговорили с режиссером Игорем Казаковым. Он родом из Беларуси, поставил более 40 спектаклей на выезде. Иркутск для него – второй сибирский город после Томска, и очень знаковый.

– Для меня история «Дядюшкин сон» – метафора того, что жизнь хрупка и скоротечна. И квинтэссенцией всего пережитого, мгновенно пронесшейся жизни является только любовь. Вся жизнь пролетает как сон, и в ней остается одно, самое важное – воспоминания о былой любви, которые преследуют главного героя Князя К. во всем.

– Было ли что-то подобное и в вашей личной жизни?

– Для меня вопрос жанра определен как сентиментальная комедия. Это история про то, где хочется и посмеяться, и поплакать. Странное дело, но к своим 40 годам я тоже стал почему-то сентиментальным. У меня было достаточно много весьма жестких спектаклей, а сейчас пошел период переосмысления. Именно с этим связан для меня и выбор рабочего материала. Старость – итог всего пережитого, поэтому старость получается одновременно и смешной, и трагической. И мне кажется, с высоты полета прожитой жизни Князя К. возникает некая аллегория. При всей внешней простоте комедии характеров, они даже здесь не столько характеры, сколько типы.  И именно в этом водевиле проглядывается глубина и очень даже экзистенциальные вещи.

– Не угнетает ли вас сама мысль, что люди со времен Шекспира ничуть не меняются?

– Меня это не шокирует, но и не оставляет в покое. Эта тема вечных людских страстей. Несмотря на то что все действие происходит в декорациях XIX века, главная моя идея – из такого серьезного материала сделать шарж на современность. Важно то, что человек все такой же узнаваемый, что тогда, что сегодня. 

– Иркутская труппа вас чем-то удивила, порадовала?

– У иркутской труппы есть все: опыт, энергия, молодость и традиции. В общем-то, эта история подошла именно этой труппе, наложилась на нее. Но при этом мы пригласили и народного артиста России Владимира Яковлева из Иркутского музыкального театра. Дело в том, что у главного персонажа есть четкая акварельная изобразительная графика, и все это делает его своего рода шаржем. Это интересная, с одной стороны, но, с другой стороны, довольно сложная задача, держать форму карикатурного персонажа непросто, здесь есть определенное движение. И ритм практически водевильный!

– Ну а для вас чем важно это произведение – «Дядюшкин сон»?

– Это мой сорок первый спектакль, уже были Гоголь, Шекспир, Брехт, Островский, белорусские классики. Спектакль – это ведь всегда какое-то высказывание на определенную тему, на определенный период жизни, и моей в том числе. В этой истории я не стремился выделиться как режиссер, важнее было честно поговорить на эту тему. И на моем этапе жизненного пути давно пора себе самому и миру сказать, что есть вещи, которые действительно очень важны. Например, трагическая любовь… Есть и пена, которая всех нас одолевает в виде соблазнов и еще чего-то...  Для меня лично очень важно, что Зина одна-единственная сделала поступок – одна из всего этого общества. Очнувшись, она все осознала.

Для меня всегда важно определить, в каждой постановке, над чем и над кем мы смеемся. Немцы, кстати, очень не любят смеяться над собой, смеяться над другими – это да! А русская душа, особенно Достоевский, склонна к саморефлексии и юмору. Город Мордасов – это, конечно, образчик всех нас теперешних. Да и тема мещанства никуда не ушла, хотя, может быть, ныне и не так остро стоит...

Конечно, фраза Князя К. «Я сейчас еду за границу. Сейчас все едут за границу. За границей новые идеи!» как никогда актуальна, на мой взгляд. И я еще точно не знаю, как у вас, но у нас бы весь зал лег...  Достоевский писал «Дядюшкин сон» после ссылки, и он, как мне кажется, и как Салтыков-Щедрин, описал всю желчь провинциальной рутины.

…Внезапно к нашей беседе присоединяется на короткий миг исполнитель главной роли Владимир Яковлев. И, пользуясь случаем, спрашиваю, легко ли далась ему главная роль:

– Было нелегко. Раньше я играл приближенную к такой роли – «Тевье-молочника» («Скрипач на крыше»), но тут были ограничены сроки – всего две недели на роль. Посмотрев постановки «Дядюшкина сна» в других театрах, я убедился, что этот спектакль был написан, прежде всего, для кукол. Вы посмотрите, какие прекрасные лица у актеров – и какие у них маски! Вот именно свою душу они и показали через них. Я очень рад, что согласился на эту постановку.

– Спасибо за отклик. И вопрос вновь к Игорю. Появление Князя К. в красном камзоле вначале немного шокирует. Своей просто гренадерской формой он заслоняет всех. Это такой специальный прием?

– Князь К. является красной тряпкой, раздражителем всех чувств обывателей Мордасова. Мне нравится, если возникают какие-то аналогии с новыми русскими или иными декадентами. Ну а Зина – это такая Ундина, совсем непорочная для этой меркантильной среды. Главное действующее лицо – Мозгляков – тоже смотрит на Зину слишком по-мещански. Как красивую вазу, все хотят поставить ее у себя дома. Это тоже очередная мещанская спекуляция. Там нет той настоящей любви.

Все герои произведения разной природы, и все решены по-своему. И то, что в целом действо получает продолжение как кошмарный сон, и то, что Князь К. все тут же забывает, – это большая кара для долго и рьяно плетущей всю эту интригу Москалёвой. Автор подводит всех к тому, что смерть – это итог и для Князя К., и для многих. Но насколько это все приближено и узнаваемо для иркутян – не мне судить. Ведь я только постигаю и узнаю русскую душу. И Сибирь я только открываю для себя через Томск (где я недавно работал над произведением Салтыкова-Щедрина), через Иркутск. Но при этом тема манипуляции людьми и их чувствами стала трюизмом – избитой истиной. Прав Владимир Яковлев, что этот спектакль именно для кукол – того, что разыгрывает главная героиня Москалёва. Разыгрывает с куклами, разыгрывает телом, голосом.

Беседовал Михаил Юровский, специально для «Байкальских вестей».

Фото автора и пресс-службы театра «Аистенок».

На фото: Игорь Казаков: «У иркутской труппы есть все:
опыт, энергия, молодость и традиции»;

Сцены из спектакля «Дядюшкин сон»