Новые вызовы, новые возможности

Что ждет иркутскую науку на волне санкций?

Впервые о зарубежных санкциях в привычном на сегодня понимании Россия узнала в 2014 году. Тогда они не так сильно ударили по отечественной науке, как это произошло сейчас, в 2022-м. О том, как санкции повлияли на развитие науки в России, в частности в Прибайкалье, мы поговорили с людьми, оказавшимися на передовой борьбы за будущее отечественных исследований.

Игорь БЫЧКОВ, директор Иркутского филиала Сибирского отделения Российской академии наук, директор Института динамики систем и теории управления имени В. М. Матросова Сибирского отделения РАН:

–Некоторые контрагенты приостановили исполнение обязательств по поставке нам оборудования американского и немецкого происхождения. В ответ на это СО РАН выступило с предложением поддержать отечественное приборостроение.Производственные мощности у нас есть, к примеру, в Подмосковье, Екатеринбурге, Новосибирске.

Вполне предсказуемо многие наши зарубежные коллеги отказываются от участия в совместных мероприятиях. Вместе с тем российская сторона не ставит задачу ограничить контакты с зарубежными учеными. Наоборот, где-то стараемся пересмотреть формат сотрудничества, работать удаленно.

На ближайшем собрании РАН будут избраны иностранные члены академии. Недавно была дискуссия о том, стоит ли проводить выборы. Есть риск, что мы выдвинем кандидатуры ученых, а на них на их родине будет оказано давление. Но все же решили процедуру провести.

К слову, ряд изданий публиковал информацию о том, что якобы сотрудничество РАН с китайскими учеными приостановлено. Эти сведения не совсем корректны. Дело в том, что в китайской академии наук сменился президент,  сейчас там происходят организационные процессы, например, утверждение кандидатур заместителей. В доказательство своих слов скажу, что наш институт продолжает взаимодействовать с компанией Huawei.

Сейчас в России открылись новые возможности для развития отечественных научных журналов. В связи со сложностями с публикациями в зарубежной периодике, с которыми столкнулись российские ученые, правительством нашей страны принято решение убрать до конца года требования о таких публикациях из отчетности по выполнению научных нормативов. Но это вовсе не означает, что нам запрещают публиковаться. Есть только сложности формального характера.

Кроме того, сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы ввести для российских ученых льготы, подобные льготам IT-компаний: отсрочки от армии, прекращение проверок не менее чем на три года. 

Дмитрий ГЛАДКОЧУБ, директор Института земной коры СО РАН, член-корреспондент РАН:

– Нашей отрасли относительно других отраслей проще развиваться в сложившихся условиях. Объекты исследования находятся на территории России, кроме того, наши контрактные обязательства, связанные с изучением сейсмобезопасности, линейных сооружений и трубопроводов, также сохранились. А участие института в разработке новых месторождений в Якутии, зоне БАМ обеспечивает бюджет. Это означает, что есть стабильность, которая сейчас необходима. Приборы, которые мы разрабатываем у себя, подчас превосходят зарубежные аналоги, поскольку в них заложены новые, более эффективные решения.

Кроме того, у нас в связи с событиями на международной арене появилась возможность привлекать на работу кадры, в которых мы были заинтересованы, но которые выбирали для себя работу на производствах. Деятельностью института стало интересоваться большее количество студентов. Мы – стабильная бюджетная организация, в сложившихся условиях это привлекает молодежь.

В свою очередь, мы стараемся идти навстречу молодым ученым. Увеличили фонд поддержки совета молодых ученых. Средства фонда идут на оплату мероприятий и частичное покрытие стоимости курсов английского языка. Также установили градацию и увеличили размеры стипендий наших аспирантов, приветствуем их трудоустройство у нас, к примеру, на полставки. Также проводим конкурс среди наших молодых исследователей в возрасте до 30 лет. И строим новый спортзал, при этом тоже учли все пожелания нашей молодежи.

Я считаю, что сейчас самое время сосредоточиться и работать и совершенно точно не время рассуждать о том, что все плохо и будет только хуже.

Любовь РЫЧКОВА, директор Научного центра проблем здоровья семьи и репродукции человека, член-корреспондент РАН:

– Я представляю медицинскую науку и отмечу положительные и отрицательные аспекты сложившейся ситуации. Все наши медицинские центры имеют клиники, и могу отметить, что с обеспечением высокотехнологичной медпомощью в этих структурах все достаточно хорошо. В наличии лекарственные препараты и расходные материалы.

Кроме того, в рамках страны была создана единая программа импортозамещения лекарственных средств и получена возможность ускоренно вводить вновь созданные лекарства. В этой связи можно говорить о том, что таким образом ускорились научные и поисковые процессы. К примеру, в нашем научном институте более активно стали развиваться экспертные тест-системы по диагностике социально значимых заболеваний, таких как ВИЧ, туберкулез, гепатиты, клещевые инфекции. Формируются панели по лекарственному мониторингу препаратов.

Теперь о менее позитивных новостях. Высокомолекулярные генетические исследования, которые проводились на высокоточном оборудовании из государств, с которыми приостановлено взаимодействие, требуют срочной замены. Однако в рамках страны мы уже организовали биржу импортозамещения, где можем оставлять заявки, а производители – предлагать свою продукцию. Сейчас есть сложности и с реактивами, будем рады, если в короткое время их разработают у нас в стране.

Андрей ИВАНОВ, директор Иркутского института химии имени А.Е. Фаворского СО РАН, внештатный советник губернатора Иркутской области по вопросам развития научно-образовательного центра «Байкал»:

– На мой взгляд, делать излишне большую ставку на нашего партнера – Китай – в сложившихся условиях опасно из стратегических соображений. Да, скептики говорят, что Китай будет руководствоваться корыстью и охотно станет продавать России все необходимое: от приборов до лекарств. Однако Китай – это страна победившего коллективизма. Не так давно это государство продемонстрировало, что способно сотворить с индустрией компьютерных игр ради своих детей. Китай позволил себе запретить биткоин, тогда как весь мир радостно «играется в крипту». И он может себе позволить любое неожиданное, но фатальное для нас решение.

В этой связи я вижу следующий алгоритм действий. Безусловно, в обозримом будущем Россия не сможет выйти на импортозамещение всего необходимого. Более того, этого не сможет сделать ни одна страна мира. Однако я всегда привожу пример с холодной войной. Тогда США снабжали нефтью Европу, а СССР – Кубу, однако по факту в Европу отправляли советскую нефть, а на Кубу – американскую. Потому что здравый смысл всегда побеждал, как бы ни ненавидели политические режимы друг друга. Думаю, частично договариваться и так или иначе находить обходные пути все же потребуется.

Однако сейчас нашему экспертному сообществу важно организовать производство компонентов, которые критически важны и должны производиться в России. Прежде всего, я говорю о лекарствах. Означает ли это, что в нормальной ситуации нужно производить препараты по менее выгодной схеме, чем закупать за рубежом? Нет. Должна появиться программа экстренного импортозамещения на случай нестандартной ситуации. Нужна возможность в кратчайшие сроки ставить на поток производство препаратов из числа наиболее необходимых. А пока с поставками все в порядке – не вмешиваться и не паниковать.

Теперь подробнее остановлюсь на проблемах, с которыми столкнулись российские химики. Нас лишили доступа во всемирные базы данных с информацией о веществах. Теперь российский ученый лишен возможности проверить, не было ли его открытие уже совершено, равно как и застолбить свое новое достижение. Выходит, сейчас, в эпоху информации, российские химики остались без информации. Это огромный риск. Кроме того, амбициозная молодежь из научной среды оказалась отрезана от мирового сообщества. Мы уже видим, как это сказалось на IT-отрасли, – молодые специалисты уезжают, чтобы не выпасть из «тусовки». Думаю, что молодые химики вполне могут последовать их примеру.

Если говорить о нашем институте, то из-за санкций мы приостановили сотрудничество с крупнейшей фармацевтической компанией Bayer. Это были исследования новейших противораковых препаратов для редких видов рака. Кстати, ранее, в 2014 году, по аналогичной причине было приостановлено сотрудничество с Samsung. В результате проекты были переведены в Польшу, Словению и Украину и успешно там реализованы.

Поэтому мы были, в общем-то, готовы к санкциям, и недоумение вызывает ситуация, когда целые коллективы научных институтов разводят руками и переписывают стратегии так, словно произошло нечто совсем новое и неожиданное.

Подводя итог, я замечу, что научные чиновники стремятся все «вертикализировать». Мне кажется, что не это требуется сейчас науке. Решений должно быть много, на местах, а не в огромных программах. То есть нужен переход количества в качество «Шлюзование» денег на науку приводит к неизбежной клановости и вкусовщине, а у остальных напрочь отбивает желание работать и достигать полезного результата.

Тина Синявская, «Байкальские вести»