Ни субъект, ни объект

В субботу, 7 апреля, в ресторане бизнес-центра «Собрание» советник губернатора Кировской области Алексей Козьмин прочел публичную лекцию «Городское сообщество как субъект развития».

Столь странное для публичных лекций место было выбрано не сразу: поначалу предполагалось, что лекция пройдет в узком кругу людей, специально интересующихся заявленной темой, в аудитории Центра независимых социальных исследований и образования (ЦНСИО). Но почти сразу после размещения объявления в социальной сети «Фейсбук» количество заявок превысило количество посадочных мест, и лекцию пришлось переносить в более просторный зал. Имя Алексея Козьмина достаточно хорошо в Иркутске: экс-депутат Законодательного собрания, экс-лидер регионального отделения «Союза правых сил», экс-руководитель Фонда регионального развития Иркутской области, экс-директор иркутского филиала Школы публичной политики.

Козьмин, нужно отдать ему должное, обратил внимание на замечание, что в Иркутске городское сообщество не столько субъект, сколько объект — аморфный и не сформированный. Именно поэтому докладчик сразу заявил, что будет говорить о сообществах в целом, а не о каком-либо городе конкретно. Начав презентацию с выдержки из Градостроительного кодекса, докладчик заявил, что специально сделал цитату из статьи 18 (описывающей порядок участия граждан и их объединений в градостроительной деятельности) нечитаемой — все равно никто из обычных граждан этот документ не читал, а прочитав, не смог бы применить его в реальности. Власть и бизнес, представленные в виде двух рук (одна из них с купюрой), взаимодействуют напрямую, а граждане остаются в стороне и не могут вмешаться практически ни на каком этапе. Разве что после завершения процесса оспорить какие-либо детали этих решений в суде. Обращаться в суд после речи Козьмина вряд ли кто захочет: в подавляющем большинстве случаев суд принимает решение не в пользу граждан. Тем, в свою очередь, остается выходить на улицы и апеллировать «сразу к царю — к Владимиру Владимировичу».

Мировая практика от России отличается разве что численностью участников: многолетняя затяжная протестная кампания против расширения вокзала в Штутгарте, по оценке Козьмина, очень похожа на историю с Химкинским лесом, причем в Германии имели место тяжкие последствия — несколько активистов ослепли после применения слезоточивого газа. Правда, после вмешательства президента Германии в ноябре 2011 года был проведен референдум — и 58 процентов населения проголосовало за реализацию проекта. В России были примеры, когда массовые протесты граждан были внезапно поддержаны высшей властью — отмена строительства «Охта-центра» в Санкт-Петербурге и перенос трассы нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» как раз из этой серии. Позитивная сторона этих решений кажется Алексею Козьмину сомнительной: власть в обоих случаях не пошла на диалог, но отменила сомнительные решения еще более сомнительным волевым решением.

— Кому принадлежит город: населению или инвесторам? — поставил вопрос ребром докладчик и привел множество примеров, из которых следовало, что инвесторы главнее всех: есть масса случаев, когда откровенно незаконные застройки были узаконены задним числом. Есть прецеденты отмены разрешений, есть прецеденты сноса таких построек — но прецедентов диалога нет. Общественные слушания, о которых часто говорят как о панацее от всех бед, в реальности ничего не решают, потому что большинство людей не имеют квалификации для экспертного суждения о качестве предлагаемых решений, а по закону решения таких слушаний имеют рекомендательный характер.

Местные власти заинтересованы в поддержке городских сообществ и их инициатив, причем известны три условия такой поддержки: наличие инициативной группы, конкурсная основа, вовлечение в процесс других граждан. Активисты, создающие такие группы, как правило, получают выгоду от своей работы не в виде денег или должностей, а в виде личного удовлетворения от проделанной работы и очевидного улучшения жизни в обществе. В России, понятное дело, второй пункт гробит всю схему: поддержка без всякого конкурса будет оказана той группе, которая обеспечит властям поддержку на выборах, даже если ничего больше она не сделает. Поэтому все остальные рассуждения докладчика о системности поддержки, ее равномерности и так далее смысла уже не имели.
 

— Готово ли городское сообщество к конструктивному диалогу? — поставил докладчик второй вопрос и дал вполне ожидаемый ответ: — Граждане, которые ходят на такие мероприятия, ведут себя как «городские сумасшедшие» и пытаются действовать одной только негативной энергией.

Третий вопрос, вытекающий из первых двух, был назван главным: как найти баланс между консервативными настроениями городского сообщества и развитием города? Окончательного решения нигде в мире не выработали, поэтому Алексей Козьмин предложил свою личную точку зрения. Первый вариант — бизнес на социальных услугах. Это, заявил оратор, ни в коем случае не решение проблем городского сообщества, не решение проблем, на которые у властей не хватает времени или сил, — это просто бизнес, прикрытый определенной оберткой. Благотворительность тоже не решение: это просто способ перераспределения части общественного богатства в пользу наиболее неимущих. Причем на один рубль, потраченный на бедных, приходится пять рублей, потраченных на саморекламу.

Выход из многочисленных тупиков видится в так называемом социальном предпринимательстве. «Система слабая, а мы сильные» — так сформулировал эту идею коллега Козьмина, работающий в Лондоне. В качестве примера был приведен книгообмен: инициативные группы во множестве городов (в том числе в Иркутске) проводят ярмарки, на которых можно обменять свои старые книги на чужие. В некоторых домах такие полки для книгообмена устраивают прямо в подъездах, и никто не знает, чья книга досталась ему сегодня, кому досталась книга, принесенная из его дома.

Аналогичная схема работает во время ярмарок городских сообществ, на которых группы горожан и отельные граждане обмениваются товарами и услугами. Существуют схемы получения скидок на товары за счет того, что покупки делает не один человек, а большие группы объединившихся покупателей. В Италии Алексей Козьмин видел пример формирования городского фонда для решения общих проблем за счет продажи каштанов и домашних тортов, испеченных в ходе своеобразного «общегородского субботника», — суммы, собранные таким способом, впечатляют.

Местные власти заинтересованы в поддержке городских сообществ и их инициатив, причем известны три условия такой поддержки: наличие инициативной группы, конкурсная основа, вовлечение в процесс других граждан. Активисты, создающие такие группы, как правило, получают выгоду от своей работы не в виде денег или должностей, а в виде личного удовлетворения от проделанной работы и очевидного улучшения жизни в обществе. В России, понятное дело, второй пункт гробит всю схему: поддержка без всякого конкурса будет оказана той группе, которая обеспечит властям поддержку на выборах, даже если ничего больше она не сделает. Поэтому все остальные рассуждения докладчика о системности поддержки, ее равномерности и так далее смысла уже не имели.

Поддержка, интересная сугубо теоретически, может быть пяти видов: эмоциональная, организационная, информационная, техническая, финансовая. Пирамида, как полагал докладчик, строилась по убыванию значимости для реального дела, однако в нашей стране, понятно, все перевернуто с ног на голову – денег, может быть, и дадут, но на большее рассчитывать не стоит. Если власть не прилагает никаких усилий, ее место в поддержке социального предпринимательства могут занять ресурсные центры НКО, фонды местных сообществ, самообложение граждан, бизнес.

На примере Кировской области, где реализация программы поддержки началась в 2009 году, Алексей Козьмин показал, что большинство поданных местными поселениями заявок получили финансирование. Парадокс в том, что примерно 90 процентов из реализованных по этой схеме проектов входят в сферу полномочий региональных или местных властей. Губернатор Кировской области Никита Белых — в пересказе Козьмина — высказался по этому поводу таким образом, что денег в бюджете не будет еще долго, а проблемы нужно решать. В поселениях состоялись референдумы, и граждане во многих случаях приняли решение провести процедуру самообложения и скинулись деньгами. Часть средств на реализацию местных проектов выделили из областного бюджета, немного добавил бизнес, но главным вкладом стал личный труд граждан. Стало ли от этого лучше жить в Кировской области, Алексей Козьмин сказать не смог, но любой проект, реализованный на основе инициативы граждан, хотя бы отчасти меняет отношение людей к своей малой родине. И это уже хорошо.

После завершения лекции состоялась дискуссия, в ходе которой уже второй собеседник докладчика задал резонный вопрос: если граждане могут решать свои проблемы сами, путем самообложения и самостоятельной реализации значимых проектов, то зачем вообще власть? Ответить на этот вопрос убедительно Алексей Козьмин не смог, хотя пытался объяснить, что социальный предприниматель зарабатывает не финансовый, а социальный капитал, создавая новые потребности и вовлекая людей в новые процессы.

Менее радикальные участники встречи настаивали на необходимости разделить налоговую систему на федеральный, региональный и местные уровни. В мире есть такие примеры, согласился Козьмин, и это, наверное, было бы неплохо, но выстраивать альтернативную финансово-налоговую систему было бы неправильно, потому что это разрушает государство — сразу и бесповоротно. Чтобы до таких крайностей не доходило, в мире есть системы обучения специальных посредников, которые учат и граждан, и местные власти работать друг с другом, не впадая в конфронтацию. В России сразу возникает проблема: посредник встает на ту или иную сторону, чаще, конечно, на сторону власти, — и диалога опять не получается.

На этой невеселой ноте разговор и завершился: несмотря на весь свой энтузиазм, Алексей Козьмин не смог убедить иркутян заняться социальным предпринимательством, хотя эта деятельность обещает городу и горожанам много пользы.

Борис Самойлов, «Байкальские вести»