Музыкальный алхимик Алексей Орлов Второй

Нередко можно услышать и прочесть, что в романе «Отцы и дети» Тургенев, не требуя от нас никакого подвига, призывает улавливать во всем происходящем не приземленный, политический, а музыкальный смысл. Вот почему музыка к спектаклю по этому небольшому, но богатому тексту играет роль очень важную, призвана стать едва ли не одним из действующих лиц постановки.

В новой работе Иркутского академического театра драмы «Дети» приглашенного режиссера Андрея Шляпина музыкальный полтергейст показался мне активным, красноречивым и чертовски интересным. Создание звукового сопровождения к действию охлопковцы отважились делегировать одному из своих музыкально оснащенных артистов – Алексею Орлову II. И не прогадали. Он сотворил для премьеры оригинальное, свежее полотно, проявив понимание музыкальной драматургии, завидное владение разными инструментами и серьезный композиторский потенциал. Хотя в основу звучащих фрагментов легла одна-единственная тема, взятая извне, никто не назовет их обработкой или переложением, как не является аранжировкой или простыми вариациями рахманиновская «Рапсодия на тему Паганини», например. О работе над спектаклем, о контактах с музыкальными стихиями узнаем у охлопковца из первых уст.

Вышел из нигилистов

– Алексей, для начала откройте секрет, откуда у вас императорское поименование – Алексей Орлов Второй, которое отражается в программках.

– Это очень просто. По случайности, почти невероятной, в Иркутском драмтеатре два артиста с абсолютно одинаковыми именем, отчеством и фамилией – Алексей Николаевич Орлов. Как их различать? Единственный выход – нумерация. Мой товарищ Лёша Орлов, с которым мы делим одну гримерку, принят в труппу раньше меня. Поэтому, когда появился я, он обречен был стать Первым, а я – Вторым.

– Действительно, редкое совпадение: два одноименных таланта – в одну воронку, что называется… Еще любопытнее, что вы оба – удивительно музыкальные лицедеи: вокалисты, инструменталисты, часто выступаете в дуэте, вместе создали самобытный джазовый коллектив. Но об этом чуть позже. Начнем по порядку. Как складывались ваши отношения с музыкой?

– Мама преподавала фортепиано в музыкальной школе. Папа – баянист, создал ансамбль народных инструментов «Сибирская мозаика», который был на гастролях в Японии, записал пластинку на фирме «Мелодия». Меня, само собой, пытали гитарой в музыкалке. Я активно сопротивлялся, сбегал с занятий. Я это дело «отрицал», к слову о Базарове. Мой музыкальный «овощ» пророс в подростковом возрасте. Гитара вечерами, дворовые «университеты», культовый американский фильм «Crossroads» («Перекресток», 1986 год). Позднее я поступил в Иркутское театральное училище на курс к Вячеславу Всеволодовичу Кокорину. Тут мы, студенты, организовали группу. Я – гитара соло, Артем Довгополый – гитара ритм, Алексей Куглянт – ударные, Денис Франк – басист и автор текстов. Музыку изобретали вместе. Мы тоже были «нигилисты», почище тургеневского героя, мы шпарили панк-рок.

Создал манушеский орден

– Так получилось, что и в Иркутский академический вы на музыкальном «коньке» въехали?

– Да, после выпуска не сразу отыскался театральный дом для меня. Не поверите, чем я только не занимался. На пилораме работал, в Листвянке катал отдыхающих на ездовых собаках, продавал спортивное оборудование в «ФанСпорте», освоил ремесло стеклопакетчика, бригадиром даже стал… Но занятий музыкой никогда не оставлял. И вдруг артисты, товарищи мои, зовут меня в охлопковский театр, где режиссер Геннадий Шапошников ставит «Ромео и Джульетту» – молодежный театральный проект «R&J». Музыкальный. Геннадий Викторович дал задачу – найти гитариста, который мог бы «плаксивую французскую музыкальную ткань» Жерара Пресгурвика перелицевать во что-то рОковое. И ребята сразу вспомнили обо мне. Я пришел и влился в работу над музыкальным оформлением постановки. Работалось интересно. А когда ребята сказали главрежу, что я артист по образованию, он меня решил взять в команду. С тех пор я здесь.

– И роман с музыкой только получил бурное развитие. Вы совратили «сокамерника» – вашего тезку, вовлекли его в разные музыкальные авантюры.

– Моментально обнаружилось, что мы с Лёшей на одной музыкальной волне. Сразу сыгрались как дуэт, много выступали на капустниках. Как-то мы показали народу пару композиций в стиле джаз-мануш или цыганский джаз – понравилось публике, затянуло нас самих. И мы создали группу «Дети ветра». В нее, кроме нас, вошли басист Егор Берлизев, он раньше работал в инструментальном ансамбле при театре, и мастер перкуссии Костя Токарский. Недавно к нам примкнула в качестве певицы жена Кости Анастасия. В репертуаре – много «манушных» обработок и вариаций популярных тем из классики, из хороших фильмов, из мультиков, хитов эстрады разных лет, авторские композиции, «Дети ветра» в частности, которая дала название коллективу. Выступаем, у нас есть аудитория, поклонники. Это не для раскрутки, а так, чисто по любви. Мы служим в репертуарном театре, тут серьезные нагрузки, театр – наш приоритет.

– Чуть-чуть расскажите, что такое джаз-мануш.

– Это джаз, образно говоря, скрещенный с традициями музыки цыган европейской этнической группы мануш. Эта группа считает джаз-мануш своей национальной музыкой. А вообще-то, у направления есть свой основатель – Джанго Рейнхардт, признанный одним из величайших гитаристов планеты.

Озвучил дворянские гнезда

– Ваши «Дети ветра» как-то отразились в саундтреке к спектаклю «Дети» по роману Тургенева?

– Тут никакой цыганщины. Это ответственная театральная работа. Режиссер ставит масштабную конкретную задачу – и начинается творческий поиск всех элементов постановки. Андрей Шляпин создал им увиденный и прочувствованный мир романа. У этого мира есть свое, уникальное звучание. Андрей приехал с уже выбранной лейтмотивной темой для спектакля. Это мелодия песни «Я хочу нравиться тебе» группы «Белая гвардия» Зои Ященко. Сентиментальный рок, как они сами о себе говорят. Простая, очень сокровенная какая-то тема. И вот на ее основе мы должны были создать и записать ряд разножанровых, разнотемпераментных композиций.

– Они разнохарактерные, почти до неузнаваемости. Я только на втором просмотре услышала, что основа общая. Вы говорите «мы». С кем вы работали?

– Когда-то я служил гитаристом в театре «Пилигримы», там сдружился с Константином Артамоновым, он сейчас руководитель этого театра. Константин – превосходный музыкант с фундаментальным образованием, у него за плечами питерская консерватория. Мы с ним хорошо воспринимаем друг друга в творческом ключе, поэтому я сразу пригласил его к участию в приключении. С ним мы записали пафосный, экспрессивный Губернаторский вальс. Это сделано в формате симфонического оркестра. У Кости есть VST плагины, такие программы для многовариантной обработки звука, там практически что угодно можно делать, ту же цыганочку исполнить всей мощью Лондонского симфонического, например. Вот с этими модулями мы и колдовали, миксовали по инструментам, сравнивали окраски, выстраивали ритмические, динамические акценты. Чисто механической работы – два дня по 10 часов примерно. А предварительной в мозгу – ну, месяца два, наверное. Все, что рождалось, показывали режиссеру, он вникал, соглашался или просил внести какие-то коррективы. Нужно было добиться, чтобы создатель постановки признал детище «своим». Так с каждым конкретным фрагментом.

По задумке Андрея Шляпина мы создавали звуковые образы трех дворянских гнезд: дом Кирсановых, дом Одинцовой и дом Базаровых. Если вы обратите внимание, легко их распознаете. Дом Базаровых, например, он такой чуть патриархальный, с обязательной балалайкой, но не лубочной, с тренди-бренди, а психоделической, я бы сказал. Есть гениальный балалаечник Алексей Архиповский, он дарит инструменту новый современный язык. Вот на него я равнялся.

Дирижировал в стиле обезьяны

– Вы сами? Играли на балалайке?

– Да. Вообще на протяжении всей работы я много на чем играл: бас, гитара, клавиши, барабан. У нас задействованы еще два замечательных инструменталиста: выдающийся виолончелист Константин Зуев, кларнетист Евгений Афанасьев.  Благодаря Евгению даже родился интересный фрагмент, не запланированный постановщиком. Евгений сказал, что у него есть еще такой басовый кларнет, на полу стоит. И вот, если совместить звучания двух дудок: на теноровом кларнете сыграть мелодию, а на басовом – аккомпанемент, получится что-нибудь неожиданное. Действительно получилось яркое звуковое пятно, которое мы сразу прозвали условно «Кин-Дза-Дза», очень понравилось режиссеру. Есть у нас в спектакле и так называемый «Вкрадчивый вальс», и тревожное танго, и протяжная тема «Пустота».

Забавно было бы вам понаблюдать, как мы работали. Люди-то – академисты, привыкли к партитурам, а я тут все на пальцах показываю. Не ноты же писать. В театре?! Тут же все вживую, скользит и превращается, это как рисование на песке, идеи клубятся и взаимодействуют, все застывает лишь в последний момент. Когда записывали готовые композиции уже в нашей студии, даже тут что-то улучшали по ходу пьесы, звукорежиссера с ума свели. Я прыгал, улюлюкал, махал руками, играл лицом. Демонстрировал дирижирование в стиле обезьяны, одним словом. Но нас объединял вдохновенный порыв, любовь к материалу, стремление к красоте. В итоге все получилось, как мне кажется. Нашей маленькой музыкальной команде эта работа принесла и счастье мук, и счастье реализации.

Алексей – актер, умеющий выражаться на музыкальном языке, и музыкант, владеющий законами сцены, этакий двуликий Янус, –оказался отличным проводником между двумя мирами, выплеснув свой синтетический креатив в спектакле по Тургеневу. Практически без паузы он приступил к музыкальной отделке новой комедии «Двенадцать стульев», в которой занят и как артист. Но здесь речь идет только об аранжировках. А хотелось бы, в идеале, когда-нибудь оформить спектакль целиком и полностью в качестве композитора. Сочинительство и импровизация у нашего героя в крови. Неизвестно, приблизилась ли его мечта, но он ежедневно стремится к ней с азартом настоящего менестреля. Не оставляйте стараний, маэстро!

Беседовала Марина Рыбак, специально для «Байкальских вестей».

Фото из архива Иркутского драмтеатра и ансамбля «Дети ветра».

На фото: Алексей Орлов I и Алексей Орлов II (справа): почувствуйте
разницу и сходство;

Джаз-квинтет «Дети ветра» (слева направо): Алексей Орлов I,
Егор Берлизев, Алексей Орлов II, Анастасия Токарская, Константин
Токарский