Кулакаин правды

Зиминские милиционеры безжалостно выбивают из подозреваемых нужные им показания, чтобы обеспечивать высокие показатели раскрываемости преступлений...

Один оперативный сотрудник ГОВД по Зиме и Зиминскому району однажды разоткровенничался со мной. Случилось это несколько лет назад, под водочку с селедочкой, но факты свидетельствуют о том, что методы оперативной «работы» в местном подразделении органов внутренних дел не очень-то изменились. Если вообще имели место хоть какие-то изменения в лучшую сторону...

Итак, вот то главное, что поведал мне когда-то в остром приступе пьяной откровенности офицер милиции в звании капитана:

— Посмотришь кино про столичных ментов или современных чекистов: у них есть все для того, чтобы вытащить показания из какого-нибудь гражданина, попавшего под подозрение...  Детектор лжи у них, понимаешь ли, «сыворотка правды», проститутки на оперативной связи и прочие прибамбасы. А у нас ничего такого нет, поэтому мы действуем по старинке, но эффективно: задержанному по подозрению в совершении преступления мы вводим лошадиную дозу «кулакаина» — и он как миленький раскалывается аж до трусов. Но не дальше... Дальше уже начнется порнография! Ха-ха-ха!

Надо ли объяснять, что милицейский жаргонизм «кулакаин» ведет свою родословную от слова «кулак»?.. Дальнейшие комментарии к означенному жаргонизму, полагаю, будут излишними...

Некоторое время назад работники уголовного розыска ГОВД по г. Зиме и Зиминскому району применили «кулакаин правды» в ходе допроса немолодого уже гражданина Александра Михайленко. От него пытались получить признание в том, что именно он украл корову у одной местной жительницы. Под подозрение Михайленко попал не случайно: во-первых, он по национальности цыган, во-вторых, его когда-то, очень давно, уличали в краже лошадей.

В один прекрасный день адвокату Анне Кулинич позвонила милицейский следователь Светлана Осташко и попросила ее поучаствовать в ходе допроса гражданина, подозреваемого в краже коровы. Вот и пришлось Анне Анатольевне прибыть в здание милиции, чтобы в качестве «назначенного адвоката» контролировать соблюдение закона и защищать права человека, если на них кто-то станет покушаться в процессе допроса.

Привели задержанного Михайленко. Он сел на стул и начал, по словам Анны Кулинич, «крутиться» — то есть повел себя не совсем адекватно, и адвокат даже подумала, что он психически нездоров. А подозреваемый вдруг задал следователю и своему защитнику неожиданный вопрос: мол, вам-то доверять можно?

В ходе беседы, как бы предварявшей сам допрос, выяснилась «странная» позиция Михайленко. Он говорил, что корову не воровал, но в краже буренки все равно будет признаваться. И следователь, и адвокат пытались убедить допрашиваемого, что он должен говорить правду: не воровал — значит, так и говори под протокол!.. Но бывший конокрад упорствовал: буду признаваться, потому что боюсь — опять меня будут бить...

Он показал следы от наручников на запястьях рук и сказал, что некие милиционеры его якобы на этих стальных браслетах подвешивали и били. Мне, говорил Михайленко, шестьдесят лет, у меня уже случались два инфаркта, и третьего я не перенесу.  Поэтому, чтобы остаться в живых, я возьму на себя эту проклятую корову...

Если подозреваемый в присутствии адвоката, хотя бы и назначенного, делает такие заявления, следователь просто обязан на них отреагировать. Светлана Осташко решила посоветоваться с начальством: случай, что ни говори, неординарный!.. Вернувшись в кабинет, Светлана Анатольевна, по словам адвоката, сказала, что заместитель начальника следственного отдела ГОВД по Зиме и Зиминскому району Ирина Гореликова дала ей указание. Дескать, если Михайленко говорит, что не совершал преступление, — значит, допрашивай его соответствующим образом. Дескать, избирай для него меру пресечения — подписку о невыезде и после допроса отпускай, пусть идет на все четыре стороны...

Судя по всему, о том, что допрос подозреваемого Михайленко пошел как-то «не так», стало известно сотрудникам уголовного розыска, и один из оперуполномоченных, Михаил Карасев, вдруг заявился в кабинет следователя Светланы Осташко. Едва этот опер вошел в кабинет, как бывшего конокрада буквально затрясло. Такая реакция задержанного гражданина не могла укрыться от внимания следователя и адвоката. Светлана Осташко потребовала, чтобы Карасев покинул кабинет, однако тот настаивал: допрос, мол, будет проходить в его присутствии!..

Задержанного Михайленко продолжает трясти так, что впору вызывать врача... Между оперативником Карасевым, с одной стороны, и адвокатом и следователем, с другой, начинается перепалка.

— У меня от этого конфликта так подскочило давление, что стала кружиться голова, — рассказывала мне Анна Кулинич.— Настойчивое желание оперативника присутствовать при допросе было незаконным, и я сказала, что сейчас буду звонить в прокуратуру. Карасев в ответ: мол, звоните!.. Что было делать — я позвонила заместителю Зиминского межрайонного прокурора Александру Вячеславовичу Ванюшенко и коротко объяснила ему ситуацию. Заместитель прокурора все сразу понял и приказал следователю прекратить допрос и вместе с задержанным Михайленко прибыть в прокуратуру.

Здесь, в кабинете Ванюшенко, подозреваемый в краже коровы стал более откровенным. Если верить его объяснению, то получается, что сотрудники уголовного розыска держали его в милиции двое суток и якобы выколачивали из него нужные показания. Михайленко заявил о том, что его якобы бил, в частности, начальник уголовного розыска Джунусов. Но, кроме следов от наручников, видимых побоев на Михайленко не было.  Следы избиений могли находиться под одеждой...

Заместитель прокурора Ванюшенко попросил следователя и адвоката выйти из кабинета, чтобы Михайленко имел возможность раздеться и продемонстрировать следы побоев на теле — если таковые вообще имеются. Позднее, отвечая на мой вопрос, Александр Ванюшенко сказал, что синяки и кровоподтеки от милицейских пыток на теле задержанного были.  А тогда, уже в присутствии адвоката и следователя, заместитель прокурора спросил Михайленко: вы намерены написать заявление о привлечении к уголовной ответственности тех, кто вас избивал? Видимо воодушевленный вполне человеческим приемом в прокуратуре, Михайленко согласился написать заявление — и сделал это.

Александр Ванюшенко дал указание следователю Светлане Осташко на следующий день допросить Михайленко в качестве свидетеля. Однако утром он не появился в кабинете следователя...

Не пришел он и на третий день, и на четвертый. Гражданская жена Михайленко рыдала и говорила, что ее сожитель исчез бесследно. Друзья и родственники бывшего конокрада тоже разводили руками: по их словам, они не знали, где Михайленко находится и жив ли вообще. Ходили настойчивые слухи о том, что цыгана, который так «безответственно» написал прокурору заявление об избиении сотрудниками милиции, уже убили, а труп спрятали. Нет человека — нет проблемы, нет уголовного дела в отношении должностных лиц, избивавших задержанного...

Об исчезнувшем в одночасье человеке не было ни слуху ни духу недели две. Потом он объявился: живой — и ладно!..  Александр Михайленко вроде бы «зализывал раны» и прятался от милиционеров, имея все основания полагать, что сотрудники уголовного розыска, отловив бывшего конокрада, не станут с ним церемониться после того, как он написал заявление по поводу его избиения.

Следователь Светлана Осташко, с которой у меня состоялся телефонный разговор, была крайне осторожна в ответах на мои вопросы. Фактически она со скрипом ответила мне на один вопрос: Александр Михайленко являлся к ней. Однако был ли он допрошен в качестве свидетеля, как того требовал прокурор, или подозреваемого (на чем настаивает милиция), мне узнать не удалось. Похоже, Светлана Анатольевна боялась слова лишнего сказать. Да оно и понятно: тайна следствия!..  Законный повод держать язык за зубами в беседе с журналистом.

Поскольку «дело Михайленко» получило скандальную известность и находится под контролем прокуратуры, есть вероятность того, что оно будет расследовано объективно и что сотрудники милиции уже остерегутся применять по отношению к подозреваемому столь эффективно действующий «кулакаин правды».

Да, и последнее: к сожалению, мне не удалось узнать, какое правовое решение принято по заявлению Александра Михайленко о том, что его избивали сотрудники милиции. Но редакция намерена следить за дальнейшим развитием событий в Зиме.

Юрий Удоденко, «Байкальские вести»