Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Иркутск, 1926–1930: первая пятилетка, бурное развитие авиации, дело Лосевича

06 декабря, 2021

...Лето «прошло в сплошном ремонте. На главной улице заново побелились здания. Подремонтировались школы. Университетский «белый дом» залечил свои раны гражданской войны… На всем протяжении ул. Карла Маркса, по левой ее стороне, стрелой вытянулись совершенно новенькие асфальтовые тротуары. Весело выглядят и кинотеатры губОНО – «Гигант» и «Художественный» – пишет об Иркутске «Советская Сибирь» в сентябре 1926-го.

Вскрытый гнойник

В Иркутске все еще есть переименованное из Вознесенского предместье имени Григория Зиновьева (ныне поселок имени его в сталинской интерпретации «жертвы» Сергея Кирова), а также (до 1929-го) улица Троцкого – нынешняя улица Дзержинского, рекордсмен города по количеству названий. Представители троцкистско-зиновьевской оппозиции, среди которых в том числе сотрудники университета, проводят в городе митинги, а также встречи и проводы соратников на вокзале. Они чувствуют себя уверенно, ввязываясь не только в дискуссии, но и в потасовки со сталинистами. В руководстве страны, по существу,  восторжествовала точка зрения противников введенной Лениным новой экономической политики – власти, «перетроцкистив» троцкистов, разгромили «правый уклон» и сделали резкий разворот в сторону плановой экономики. Так что лавочку нэпманов в прямом смысле прикрывают.

В этот период в Иркутске развернулась крупная чистка – одна из подобных местных между генеральными общепартийными 1921-го и 1929-го. Выявляли разлагавшее хозаппарат «буржуазно-нэмпановское окружение» с дальнейшей целью «принять необходимые меры к решительному оздоровлению загнивших частей». Признанный центром этого гниения бывший председатель Иркутского губисполкома, то есть на момент растраты формально первое лицо губернии, Евгений Лосевич (на тот момент уже переведенный на другую должность) был арестован в сентябре 1926-го. Читая в советских источниках о длиннейшей цепи его безобразий, как у Михаила Булгакова, ощущаешь: «даже и для Степы было чересчур. Да, чересчур. Даже очень чересчур...». Все-таки Лосевич – член партии с 1904 года, участник декабрьских боев в Иркутске в 1917-м.

И такое вот: «Оказавшись на огромном по тому времени посту, Лосевич беспробудно пьянствовал, окружил себя классово-чуждым элементом и по горло увяз в болоте половой распущенности. Когда рука партии наконец схватила перерожденца, оказалось, что прокучены, пропиты десятки тысяч государственных денег... Пропившие честь и совесть, обанкротившиеся руководители не метафорически, а в действительности купали своих наложниц в ваннах с шампанским». 

В итоге Лосевича и еще пятерых расстреляли в иркутской тюрьме, около двух десятков получили сроки (правда, по поздним меркам детские, по два-три года). В итоге увольнений и арестов губисполком и подведомственные учреждения недосчитались около 30 процентов сотрудников. И действительно: управделами – колчаковский генерал, завхоз – полковник, консультант – помощник прокурора при царе, завподотделом – редактор «Губернских ведомостей», секретарь подотдела – генеральская дочь... «Спрашивается, может ли быть названо действительно советским, действительно рабоче-крестьянским учреждение с подобным вонючим букетом на ответственных должностях?» Правда, и самих обвинителей по большей части репрессировали в 1937–1939 годах. 

Вскрыли этот гнойник в процессе административной реформы и сопровождавшей ее ревизии учреждений. В мае 1925-го был образован Сибирский край с центром в переименованном из Новониколаевска Новосибирске и округами в составе (в июне 1926-го на территории бывшей уже Иркутской губернии созданы три округа – Иркутский, Тулунский и Киренский). В 1930-м Сибирский край снова разукрупнили, Иркутск стал до 1936-го центром Восточно-Сибирского края (а потом Восточно-Сибирской области – до 1937-го, когда ее разделили на Иркутскую и Читинскую).

Хлеб и зрелища

Процесс над Лосевичем пресса освещала усердно, порой материалами на разворот в окружной «Власти труда», которая с весны 1926-го начала печататься на ротационной машине со скоро­стью 10 тыс. экземпляров в час (к слову, с августа 1930-го издание обрело всем знакомое название «Восточно-Сибирская правда»). Немудрено, что вскоре на совещании городского партактива посетовали, что парторганизация парализована и только и обсуждает животрепещущую тему. Материалы перепечатывала и краевая «Советская Сибирь», тем более что «царицей этих вакханалий была любовница Лосевича, восточная красавица и бывшая княгиня Муратова» (родившаяся в семье обычного служащего преподавательница музыки, организовавшая для желающих представителей городской элиты и нэпманов нечто вроде декадентского салона).

Что интересно, в числе обвинительных характеристик этого «притона» – декламация стихов Сергея Есенина. Хотя даже после арестов, в феврале 1927-го, на педфаке университета был вечер с произведениями в том числе этого поэта в программе (в этом же году в Иркутске шли гастроли танцовщицы Ирмы Дункан при участии членов Московской государственной студии ее приемной матери Айседоры).

В 1927-м после капремонта иркутский кинотеатр «Художественный» открылся показом первого кинофильма о Матильде Кшесинской – «Солистка его величества» (так взбудоражившей общественность в фильме 2017 года). А в следующем году в городе прошли гастроли ленинградского балета под управлением заслуженного артиста РСФСР Иосифа Кшесинского – родного брата Матильды. Видимо, ностальгическое внимание публики также привлекла оперетта модного до революции Валентина Валентинова «Тайны гарема» в Городском театре и тоже явно чуждый актуальным идеалам немецкий фильм «Лукре­ция Борджиа» («Вечный грех») в «Художественном».

А вот фильм «Проститутка» с артисткой Орловой в главной роли (только не Любовью, а Верой), впервые показанный в кинотеатрах «Гигант» и «Маяк», имел вполне актуальное содержание с благотворной ролью комсомола. Тем не менее позже этот «политически неверный» фильм обезвредили, о чем сообщили в циркуляре руководителю советского кинематографа с 1930-го по 1938-й Борису Шумяцкому. Тому самому уроженцу Верхнеудинска (Улан-Удэ) и бывшему председателю Центросибири, что руководил подавлением восстания юнкеров в Иркутске в 1917 году. В период руководства Шумяцкого в СССР были созданы «Чапаев», «Веселые ребята», «Цирк». Эта должность стала для него последней – инициатора первого советского кинофестиваля, обвиненного в «парадной шумихе», расстреляли и закопали на полигоне «Коммунарка», в окрестностях которого находится ныне знаменитый госпиталь.

Расстрел в 30-е ждал и Мартемьяна Рютина, который в свое время командовал Иркутским военным округом и возглавлял Иркутский губисполком, а летом 1929-го, уже поднявшись до всесоюзного уровня, прибыл из столицы в Иркутск по заданию ЦК ВКП(б) с проверкой хода коллективизации деревни. Рютин, еще недавно боровшийся в Москве с троцкистами, подверг критике чудовищные методы коллективизации в письме к Сталину. Позже, чтоб не осталось памяти, переименовали даже родную деревню Мартемьяна Никитича – Верхне-Рютино в Балаганском уезде (а заодно и Нижне-Рютино).

Письмо и не могло ничего изменить, ведь по доброй воле крестьяне в коммунистическое крепостное право не стремились, к тому же припрятывая хлеб. Несколько улучшившееся благодаря НЭПу снабжение опять скатилось в кризис. В октябре 1929-го в Иркутске вернули карточное распределение хлеба и муки, в ноябре еще и несколько уменьшив первоначальные нормы.

Впрочем, квартирный вопрос волнует городское население гораздо больше вопроса моральной чистоты руководства. В сентябре 1930-го городской Совет сократил норму жилой пло­щади на одного человека – с девяти до шести «квадратов». Летом 1929-го 383 семьи рабочих получили квартиры быв­ших домовладельцев и других «нетрудовых элементов». Трест «Жилсоюз» в 1930-м развертывает в городе строительство 17 домов на 88 квартир в рабочих районах, но всего этого недостаточно. В Иркутске открыто квартирное посредническое бюро (то есть, в нынешнем понимании, риелторское агентство).

А жителям квартала, ограниченного улицами Гершевича – На­бережной – Бограда – Лассаля (с 1948-го Сурикова), и вовсе пришлось переселяться из имевшихся домов – они пошли под снос. Горисполком отвел эту территорию под строи­тельство чаеразвесочной фабрики.

Также решен вопрос об открытии в Иркутске швейной фабри­ки, для которой отдел местного хозяйства купил оборудование, в том числе за границей. Обувная фабрика, открытая на базе 4-й государственной обувно-шорно-седельной мастерской, получила шесть новых машин для обувного производства из закрывшегося в Томске предприятия, в том числе обтяжную, две затяжных и каб­лучную. Дрожзавод приступил к работе, на 1929 и 1930 годы ему определено выпустить 15 тонн продукции.

Горят мартеновские печи

Первого октября 1928 года Сталин объявил о начале первой пятилетки, основой которой была индустриализация. В 1929-м в Иркутске заложили фундамент первой мартеновской печи – легендарного символа этого процесса. Абсолютно универсальная технология получения литой стали позволяла использовать практически любые железосодержащие материалы. Металлолома с XIX века накопилось достаточно, но, как и сейчас, с сырьем часто не заморачивались. Так, в 1930-м выяснилось, что на кладбище Знаменского женс­кого монастыря, переданного гидропорту, сняты металличес­кие ограды и плиты с могил декабристов и Екатерины Трубецкой. Также в металлолом шли колокола, которые снимали как с действующих, так и с уже закрытых храмов (так, под музей передали здание Казанского кафедрального собора, под культурные учреждения – здания Князе-Владимирского монастыря в Рабочем). Причина – «вредное влияние звона на работу и отдых», «по просьбе трудящихся». Так погибли шедевры колокольного литья XVII–XX столетий.

Флагманом советской индустрии в Восточной Сибири, где и начали строить первый мартен, стал металлический завод в Иркутске, переданный (будучи еще механическим) в 1928-м Всесоюзному золотопромышленному акционерному обществу «Союззолото» (принято решение сделать Иркутск центром золотоносной промышленности). В 1930-м «Союззолото» взялось за достройку сталелитейного, чугунолитейного, механико-дражного, прокатного и куз­нечного цехов, также надо было возвести ДК из клуба, столовой и яслей (ныне закрытый «Нескучный сад»), жилые дома на 100 квартир. В этом же году предприятию присвоили имя Валериана Куйбышева, который в 1915-м находился на поселении в Иркутской губернии. А свою историю завод ведет с января 1907 года, когда в Иркутске начала работать перевезенная из Харбина обозная мастерская. На обозке выпускались патронные двуколки, походные кухни, лазаретные линейки, парные повозки. В 1912-м к ней присоединили частный чугунолитейный завод. При советах предприятие передали в Иркутский губернский совет народного хозяйства, оно стало выпускать сельхозинвентарь, в руках «Союззолота» перешло на буровое оборудование, вагонетки, выпустило в 1930-м первую 150-литровую паровую драгу, пусть и далекую от совершенства: деревянный понтон, одноярусные деревянные шлюзы...

В 1931 году «Восточно-Сибирская правда» вышла с заголовком «Сибирь получила свою тяжелую промышленность» – на заводе запустили металлургическое производство, и уже через год там трудились более двух тысяч человек. А вот французского комсомольца Люсьена Перера, совершавшего путешествие на велосипеде, в том числе с приставкой третьего колеса, по железнодорож­ной колее по Транссибу, уже не было – уехал, отработав на заводе год. В 1929-м китайские войска захватывали КВЖД, и до восстановления статус-кво гостю пришлось задержаться. 

Старое и новое

А разрушенные объекты уже не восстановишь. Так, по распоряжению горкоммунхоза в Иркутске уничтожен пороховой погреб на Арсенальской площади – памятник XVIII столетия, внесенный в спи­сок республиканского значения. Разбита охранная металлическая ме­мориальная доска, сняты кованые ворота и сданы опять же в металлолом. Кирпичом засыпали лужи на Хлебном базаре (территория нынешнего Центрального рынка).

Но за благоустройство взялись довольно активно. Так, за летний период 1926-го, о котором отчитывается процитированная выше «Советская Сибирь», укладывается булыжная мостовая на Якутской (потом Рабочего Штаба), Троцкого, Рабочей (ранее Дворянской), Харинской (потом Некрасова), Горького (раньше Харлампиевской) и 5-й Армии (раньше Троицкой).

Открыты две автобусные линии: вокзал – Марата и вокзал – Рабочее. Подсчитали, что в июне 1926-го в городе работало в среднем пять автобусов днем и три вечером, сделав 1420 рейсов и перевезя 80 851 пассажира. При этом проживает в Иркутске 98 440 человек. По данным на тот же 1926-й, во всех больницах Иркутска 920 коек, в эту цифру входят все, от родильных до туберкулезных. Осенью закончено оборудование лепрозория в Лесихе, которая еще сохраняет такое написание.

Новое продолжает теснить старое. На пользование дореволюционными мерами веса и длины крестьянам дают еще год, до января 1927-го. Но производительность усовершенствуемой прачечной обещают в 1926-м еще в пудах белья – две тысячи в месяц (то есть больше 32 тонн). Работает молочная кухня, выдавая десятки тысяч порций питания в квартал. Начинается прием телеграмм, и за один месяц в Иркутске их доставлено адресатам 100 тысяч, отправле­но в другие города и местности 90 750. Действует 180 радиоустановок.

Вообще, летописи тех лет удивительно схожи с гениальными произведениями Ильи Ильфа и Евгения Петрова – исключая разве что расстрелы. Так, чувствуется настоящий авиабум. Самолет «Наш ответ Чемберлену» садится на аэродроме в Боково во время перелета Москва – Токио, также через Иркутск проследовал маршрут Москва – Нью-Йорк. Пилот Иркутского авиаотряда Демченко принимает участие в розыске затеряв­шегося в поисках Тунгусского метеорита в тайге профессора. Из Иркутска вылетают на помощь пароходу «Ставрополь», затертому в Се­верном Ледовитом океане. Иркутские летчики делают почтовые рейсы до Москвы. Открыты зимние рейсы на линии Иркутск – Бодайбо – Иркутск, хотя даже в пункте вылета температура достигает минус 43,7 градуса. За первый сезон перевезено 83 пассажира и 1600 кг почты и грузов (в обмен на золото и пушнину капиталисты дают такие нужные станки и оборудование). Снабженные поплавками, самолеты поднимаются с Ангары и летят вдоль Лены. Аэростанция в Боково на зиму закрывается. И вот в 1929 году под новый, круглогодичный аэропорт отведена земля на Архиерейской горе – в районе Красных казарм. Будущую грунтовую взлетно-посадочную полосу ориентировали примерно от Красных казарм в сторону нынешней стоянки ледокола «Ангара».

Встречает город и прибывших по воздуху иностранцев – например, французского, датского пилота. Неоднократно садятся немецкие машины, в том числе в сопровождении русских летчиков. Так, среди них самолет германского акционерного общества «Люфт-Ганза» – этому названию еще предстоит обрести негативный оттенок. В 1927-м на повторные курсы командного состава РККА (в здании бывшего юнкерского училища на 5-й Армии, о котором уже шла речь в прежних материалах, там учился Афанасий Белобородов) поступил курсантом уже окончивший ВХУТЕМАС Михаил Ромм, которому предстоит снять фильм-приговор «Обыкновенный фашизм».

1и.jpg2и.jpg3и.jpg4и.jpg5и.jpg

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

На фото: Имя уроженца Иркутской губернии Мартемьяна Рютина
известно незаслуженно мало. А ведь он действительно имел
мужество составить оппозицию Сталину уже после того, как
оппозиция в ВКП(б) была разгромлена. Мартемьян Никитич
на следствии взял все на себя, отказался просить
прощения и каяться даже при условии смертного приговора;

В 1774 году на пустыре за городом построили каменный
пороховой погреб. Болото и вытекающую из него Грязнуху
долго засыпали, так что в конце концов на месте низины
образовалась площадь. Обветшавший арсенал разжаловали до
склада извести, около него стали останавливаться крестьянские
повозки, следовавшие из деревень по Байкальскому тракту.
Возник самостийный торг, и площадь постепенно стала
городским рынком. Арсенал приговорили в 1930-м;

Общий вид на ТЭЦ и строительство кузнечного цеха
завода имени В. Куйбышева (располагался на территории
нынешнего рынка «Фортуна»);

Самолет «Дорнье-Комет» и позади штабеля кирпичей
для строительства нового аэропорта;

Служебное здание работавшего до 1933 года первого
аэродрома в Иркутске близ деревни Боково (Ленинский округ).
Аэродром был уникален тем, что принимал самолеты 
как внутренних, так и международных направлений
 

Продолжение следует.

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии