В поисках риторических ответов

Область без макияжа: премьера рубрики

Как ни дико это прозвучит, но в Иркутской области наступил застой, местами переходящий в откат с давно освоенных позиций. В это, наверное, трудно будет поверить тем, кто привык судить о происходящем по публикациям в СМИ, ведь если судить по телерепортажам и отчетам о заседаниях правительства, то положительная динамика вроде как отмечается во всех сферах экономики и социального развития региона.

Отчасти это верно, и можно без особого труда набрать положительных фактов и тенденций на несколько приличных по объему статей. Такие статьи, безусловно, нужны — причем не только органам власти, но и всему обществу, поскольку производят очевидный психотерапевтический эффект. Но это далеко не вся правда.

Рисунок Ильи Клычева, «Байкальские вести»

Иркутская область обладает огромным потенциалом —человеческим, ресурсным, энергетическим, туристическим.  Какую отрасль экономики ни возьмите, везде у нас блестящие перспективы, огромные запасы, блестящее будущее — и сравнительно скудное настоящее.

Область прочно застряла в середине списка регионов Сибирского федерального округа по основным показателям социально-экономического развития, в масштабах страны мы (что признают и правительство, и губернатор) и вовсе застряли в восьмом десятке списка. По какой-то странной версии закона сохранения экономической энергии, если наша область с большим трудом продвигается на шаг-другой в одной сфере — то на два-три шага сдает в другой.

Разные губернаторы исповедовали разные подходы, но результат всякий раз оказывался один и тот же: мы не можем совершить прорыв, перевести количество наших достижений (достаточно скромных) в новое качество. А без этого никакие долгосрочные планы не реализуются и никакие программы не принесут эффекта.

Если взять только последние десять лет, то список недоделок будет таким длинным, что любой строитель сгорел бы от стыда.

Новейший мост через Ангару в Иркутске не достроен до сих пор, а его развязка на правом берегу упирается в тупик.

Заброшен проект Иркутской агломерации.

Забыт проект коренного переустройства пригородного транспорта.

Прекращены даже разговоры о новом аэропорте Иркутска (несмотря на несколько выбранных и даже согласованных площадок), разрушаются и приходят в негодность многие аэропорты в других городах области.

Область очень давно обсуждает проект особой экономической зоны — так давно, что, если бы вместо слов были дела, можно было бы построить три такие зоны.

Забыт проект транспортного хаба.

Перечеркнут проект газопровода Ковыкта — Саянск — Иркутск, крайне медленно идет газификация области.

Строительная отрасль никак не достигнет нормативных показателей, установленных еще при губернаторе Тишанине.

Никто не вспоминает обещания создать региональную авиационную компанию.

Пылятся без дела макеты делового центра Иркутск-Сити.

Дорожники не успевают ни ремонтировать, ни заменять изношенные километры областных дорог, что уж говорить о дорогах внутрирайонных и специализированных дорогах лесозаготовителей.

При этом в области огромное количество лесного сырья, самая дешевая в стране электроэнергия и сравнительно дешевый и доступный уголь. В области развита цветная металлургия и химия, в недрах — почти вся таблица Менделеева (причем вполне доступная для добычи), достаточно много нефти и газа, самая чистая в стране вода почти в неограниченных количествах и изрядное количество минеральной воды.

Казалось бы, есть все условия для развития переработки сырья, производства строительных материалов, машиностроения, — но давно обещанный среднемагистральный самолет МС-21 по-прежнему летает только в мечтах конструкторов, а доходы населения — даже в пересчете на душу — растут так медленно, что сразу становится понятно: мы даже инфляцию не догоним.

Рост цен на продукты питания на 17 процентов в течение одного месяца, конечно, симметричен росту цен в других регионах, но у нас хотя бы не было ни экстремальной засухи, ни катастрофического неурожая — отчего же картошка-то подорожала?

Область выпала из самых многообещающих федеральных программ, не получила ни одного крупного проекта, сопоставимого хотя бы с программой освоения Нижнего Приангарья в соседнем Красноярском крае, проиграла соревнование за федеральный университет.

От нас бежит население — как особо выдающиеся специалисты, так и обычные молодые люди, у которых за душой нет даже приличного образования, но есть желание жить лучше и интереснее.

У нас слишком много алкоголиков, наркоманов и как следствие — сирот и беспризорников; у нас слишком много (их всегда слишком много) дорожно-транспортных происшествий и несчастных случаев, у нас слишком часто умирают еще молодые люди от вполне излечимых болезней.

Мы слишком бедные, чтобы обычный врач или учитель могли себе позволить отдых на курорте, не говоря уже о расширении жилой площади или прибавлении в семействе. У нас слишком смутные перспективы, чтобы смотреть в будущее с безоглядным оптимизмом.

Всему можно найти логическое объяснение, и упоминание об экономическом кризисе на некоторое время годится, чтобы объяснить, почему снижаются темпы роста. Но и без всякого кризиса мы не могли победить безработицу или отладить работу жилищно-коммунального хозяйства так, чтобы можно было без страха перед завтрашним днем встречать отопительный сезон на всей территории области.

Нельзя отрицать, что в последние годы проделана огромная работа, но все равно — количество ветхих сетей (как водопроводных, так и электрических) измеряется десятками километров, а количество аварийных домов — сотнями. Пора наконец признать, что у общества накопилось много вопросов, а ответы на них будут неприятны многим руководителям.

Почему мы отстаем в развитии даже от ближайших соседей?

Почему у нас очень дорогой бензин и кто в действительности покрывает все расходы товаропроизводителей?

Почему область с каждым годом выращивает все меньше крупного рогатого скота и что нужно сделать, чтобы производство говядины стало наконец рентабельным?

Каков вообще коэффициент полезного действия средств областного бюджета, вложенных в сельское хозяйство?

Что будет, когда промышленность, транспорт и сфера услуг области будут приобретать на свободном рынке всю электроэнергию?

Как долго продержатся самые изношенные теплоисточники и сети?

Кто даст гарантию, что при неблагоприятном стечении обстоятельств не закроются десятки предприятий и тысячи людей не окажутся без работы?

Как будет развиваться сельское хозяйство?

Можно ли победить криминал в лесной отрасли и будет ли кто-то заниматься лесовосстановлением?

Будет ли туризм развиваться на западном берегу Байкала, в Иркутской области, или все сливки соберет Бурятия?

Станет ли область богаче от того, что добыча нефти почти удваивается каждый год?

Придет ли газ в дома жителей сельской местности и повысится ли рентабельность сельхозпредприятий при использовании нового энергоносителя?

Сможет ли область обеспечить собственными кадрами все потребности промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы, учебных заведений и системы управления?

Что нужно сделать, чтобы доходы жителей области и прибыль предприятий росли быстрее? Что для этого должна сделать власть, а что — бизнес?

У нас нет ответов. Но мы знаем, у кого они есть. Этой заметкой газета «Байкальские вести» начинает новую рубрику, в которой мы будем задавать вопросы тем, кто лучше, чем кто бы то ни было, знает положение дел в конкретных отраслях экономики и на конкретных территориях, — руководителям предприятий, экспертам, ученым, директорам заводов, депутатам и мэрам.

Мы рассчитываем, что через какое-то время (не будем загадывать, сколь долгое) наши читатели смогут получить достаточно фактов и цифр, чтобы составить достоверную картину дел в области — очищенную от лака, возможно —неприглядную и нелестную для руководства области, но — точную.

Борис Самойлов, «Байкальские вести»