Дома горят не от стыда...

Какая судьба ждет деревянный Иркутск

Вечером 12 июля в галерее «Revолюция» состоялась публичная лекция известного иркутского архитектора Марка Мееровича на тему «Судьба деревянного Иркутска — перспективы развития города».

Хотя большинство слушателей в итоге склонилось к мнению, что перспективы развития с деревянными памятниками никак не связаны, меньшая часть решила предпринять усилия для изменения ситуации.

Огонь привел камень на смену дереву

Проблемы, связанные с деревянными зданиями — как памятниками, так и средовой застройкой, — в Иркутске известны практически каждому: дома расположены в центре города, на самой дорогой и престижной земле; при этом они практически всегда находятся в крайне плохом или даже аварийном состоянии; населяющие их люди часто оказываются не способны поддерживать дома в достойном виде; статус памятника является не столько источником средств на содержание (любой бюджет, от муниципального до федерального, финансирует ремонт памятников в самую последнюю очередь), сколько огромным бременем для собственника или жителя деревянного дома.

Добавим к этому отсутствие традиционных для XXI века удобств и высокую горючесть деревянных домов — и мы получим почти весь набор причин, по которым власть и бизнес стараются избавиться от деревянных домов даже в историческом центре.

Проблема одинаково актуальна и в старых городах Сибири, и в Москве, где деревянные дома, особенно сохранившиеся после пожара 1812 года, хоть и считают уже по пальцам, но совершенно не берегут.

Марк Меерович показал гостям галереи (коих в жаркий летний день набралось изрядно) серию слайдов, из которых следовало, что до середины XIX века практически весь Иркутск был деревянным, — в 1730 году каменных домов было всего пять, через несколько десятилетий — 30.

Изменению облика города способствовали большие пожары конца позапрошлого века, после которых город отстраивался в кирпиче и камне, но на тех же местах, почти в тех же габаритах и почти с тем же резным убранством, которое было на деревянных домах.

Крах коммуналки начался с коммуналок

Ситуация резко изменилась после установления советской власти, которая настаивала на ликвидации частного домовладения и создала в просторных домах коммунальное жилье. Система контроля за поведением граждан (а в коммуналки селили работников одного предприятия или учреждения) оказалась эффективной, а вот коммунальные службы уже через несколько лет начали жаловаться, что в квартирах все разрушается и ветшает гораздо быстрее, чем в обычном частном доме, потому что «общее» для многих значило — «ничье».

В Иркутске, по мнению Марка Мееровича и его коллег, ценность представляют не только объекты, признанные памятниками, но и каждый средний дом, декор которого можно «читать, как книгу, и разгадывать, как кроссворд». Иркутское барокко, образцом которого является Крестовоздвиженская церковь, является уникальным стилем, не имеющим аналогов нигде в России или бывшей Российской империи, но не менее ценны и загадочны деревянные украшения обычных домов, о происхождении которых до сих пор ничего не известно.

Спасением для деревянного Иркутска, как и других сибирских городов, мог бы стать опыт Риги и Великого Устюга, которые приняли на уровне местного самоуправления решение: на месте снесенного или сгоревшего деревянного дома может быть построен только такой же деревянный. Тут же дома перестали гореть — не иначе, чудо!
 

Тайные знаки до сих пор не разгаданы

Иркутское барокко иногда сравнивают с украинским или московским («нарышкинским»), однако внешнее сходство ничего не говорит о том, как этот стиль появился в Иркутске, потому что на всей траектории миграционных потоков из Украины в Иркутск ничего похожего нет. Есть гипотеза о влиянии польских ссыльных, есть гипотеза о влиянии официальных образцов оформления иконостасов, распространявшихся Русской православной церковью, — обе нуждаются в проверке, изучении и подкреплении фактами.

Другой пример — деревянные дома, построенные и украшенные по образцу каменных, в стиле классицизма. Таких домов, не являющихся редкостью в Иркутске, нет в других городах. В иркутской деревянной резьбе встречаются даже языческие образцы и символы, появление которых в Сибири нельзя связать с предыдущей историей региона, поскольку славянским обрядам и знакам тут попросту неоткуда взяться. В славянские символы вписаны знаки, имеющие явно азиатское происхождение, и две системы вполне органично дополняют друг друга.

Несмотря на развитую краеведческую школу, до сих пор не известно, как функционировал рынок деревянного домостроения: хозяин будущего дома указывал строителям, где разместить узоры — и какие именно, либо же он шел на рынок и приобретал узоры готовые погонными саженями — в Западной Сибири, например, было именно так.

Крайне слабо изучены закономерности размещения декора на фасаде дома и связь декора с планировкой дома. Изучать все это, по мнению Марка Мееровича, должны именно иркутские исследователи, потому что никто не придет со стороны и не займется этим.

— Охранные узоры, — отметил архитектор, — не спасают от современных демонов обогащения, потому что стоимость земли в центре перевешивает на рыночных весах ценность деревянного декора. В конфликте денег и культуры деньги всегда оказывались сильнее.

Посыпаем историю пеплом

За последние семь лет Службой охраны памятников, которая, вообще-то, должна охранять объекты культуры, были выведены из списка памятников более 300 объектов, которые тут же были уничтожены. Другие здания, не попавшие в список исключенных, внезапно «случайно» сгорели из-за плохой электропроводки.

В Томске, кстати, было проведено исследование, которое доказало, что только 3—4 процента пожаров в деревянных домах связаны с плохой проводкой и 7 процентов — с неосторожным обращением с огнем. А 22 процента — сознательные поджоги, 43 процента — расчистка земли под последующее строительство.

Спасением для деревянного Иркутска, как и других сибирских городов, полагает Марк Меерович, мог бы стать опыт Риги и Великого Великого Устюга, которые приняли на уровне местного самоуправления решение: на месте снесенного или сгоревшего деревянного дома может быть построен только такой же деревянный дом. Тут же дома перестали гореть — не иначе, чудо!

Сегодня перед органами власти, экспертным сообществом и просто неравнодушными жителями города стоит задача изменить методику отнесения конкретного дома к категории памятников — нельзя сосредоточиваться только на декоре, нужно учитывать планировку, расположение и едва ли не самое важное — окружение, среду, в которой дом расположен.

Иркутск мог быть отнесен к категории памятников ЮНЕСКО именно благодаря своей средовой застройке, но в свое время экс-мэр города отказался подписывать документы и принимать экспертов. Сейчас ситуация изменилась к худшему: многие дома уничтожены или утрачены, сплошной застройки становится все меньше, но какие-то очаги, внесенные иркутскими специалистами в проект охранных зон, еще можно спасти. Нужна либо воля городской администрации, либо давление общества.

Для начала можно разнести в пространстве административно-финансовый и исторический центр, выселив правительство в единый комплекс зданий, построенных где-нибудь на новом, пока еще пустом месте и создав в историческом центре комплекс из небольших жилых и торговых зданий. Иркутск выиграет на одном только притоке туристов.

Записал Борис Самойлов, «Байкальские вести»

 *****

Народные предложения для народного бюджета

Постскриптум к материалу «Дома горят не от стыда...»

Хотя Иркутск в принципе может похвастаться несколькими случаями, когда мнение горожан перевешивало решения, принятые органами власти как местного, так и федерального масштаба, организовать референдум в защиту деревянных домов и за выселение правительства области на полуостров Кирова вряд ли удастся даже тем, кто принял выступление Марка Мееровича особенно близко к сердцу.

Однако часть тех, кто слушал лекцию и участвовал в дискуссии, развернувшейся после ее завершения, решила продолжить обсуждение проблемы на новой площадке и в новой аудитории — благо подвернулся удачный повод. Спустя два дня, 14 июля, в областном центре народного творчества (адрес которого назовет, вероятно, один иркутянин из тысячи) состоялась встреча министра культуры областного правительства Веры Кутищевой и председателя комитета по социально-культурному законодательству Законодательного собрания Иркутской области Ирины Синцовой с руководителями творческих союзов, учреждений культуры и архивов области.

Встреча была частью серии мероприятий, посвященных обсуждению так называемого народного бюджета — партийного проекта партии «Единая Россия», которая предлагает разделить областной и федеральный бюджеты как бы с учетом общественного мнения.

Надо сказать, в зале собрались вовсе не дети: несмотря на известную бедность творческих союзов и их крайнюю зависимость от помощи областного бюджета, буквально каждый второй или третий выступавший откровенно замечал, что неслыханный демократизм областного правительства и депутатского корпуса явно связан с предстоящими в декабре выборами в Государственную думу. Сотрудники областного архива не менее откровенно интересовались у министра культуры, откуда возьмутся средства в народном бюджете, если не из областного, и зачем нужно городить огород с обсуждениями и предложениями, если на протяжении последних лет обычная программа спасения редких документов областного архива рубится на корню.

Вере Кутищевой замечание явно не понравилось, и она потребовала прекратить «непрофессиональное» обсуждение проблемы в широкой аудитории. К тому же, попрекнула министр оратора от архивов, сотрудники областного архива сами виноваты — не могут нормально оформить документы. Архивисты с мужеством отчаявшихся в ответ сообщили, что программа была согласована даже министерством имущественных отношений, которое отозвало свое согласование только после того, как министерство финансов предупредило, что в бюджете 2011 года средств на архивы не будет. Так что оформление программы тут явно ни при чем, а обсуждение теперь — по требованию министра — пойдет за закрытыми дверями.

Не менее странные расхождения между официальной позицией министерства и творческих союзов выяснились после того, как музыканты, критики, театральные работники, художники и писатели стали в голос жаловаться на отсутствие социального жилья для молодых специалистов и приличных пенсий — для пожилых. Единственное, что смогла обещать Ирина Синцова, — она вынесет вопрос об индексации надбавок за звание ветерана, заслуженного работника культуры и народного артиста или художника: пока, как оказалось, всем без разбора платят по 300 с небольшим рублей.

Хотя Ирина Синцова и Вера Кутищева вдвоем говорили больше 43 минут, а на всю остальную дискуссию и предложения творческих союзов ушло чуть более получаса, Марк Меерович успел вклиниться в хор весьма недовольных голосов с четко проработанным списком вполне реалистичных предложений.

Первым пунктом архитекторы предложили административному, законодательному и партийному руководству области выделить дополнительные средства на реставрацию памятников архитектуры. Кстати, такие восстановленные памятники могли бы стать ведомственным жильем, в котором могли бы жить культурные, интеллигентные люди. Деревянную застройку нужно сохранять большими участками, при этом закон об охране памятников культуры в Иркутской области необходимо дополнить тем самым рижско-великоустюжским пунктом, по которому на месте уничтоженного деревянного дома может быть построен только такой же деревянный дом, сохраняющий габариты и внешнее сходство с уничтоженным.

В бюджете области нужно предусмотреть расходы на пересмотр границ зон охраны памятников и ремонт средовых объектов.  Областной и городской бюджеты должны внести средства в консолидированный фонд, который позволит завершить оформление документов и включить Иркутск в основной (а не предварительный) список объектов культурного наследия. Если это решение состоится, Марк Меерович пообещал всем причастным памятник при жизни.

Меерович грамотно подготовился к мероприятию — все предложения в письменном виде были переданы в Законодательное собрание (через Ирину Синцову) и в правительство области (через заместителя руководителя Службы охраны памятников). Поскольку дело было при многочисленных свидетелях, так или иначе эти предложения придется обсуждать и выносить какое-то решение. Авторам народного бюджета стоит знать, что за судьбой этих предложений с большим интересом следит группа заинтересованных горожан, имеющих доступ к самым разным информационным ресурсам...

Борис Самойлов, «Байкальские вести»