«Я еще молодой!»

Такими словами один из ведущих мастеров иркутского театра драмы Владимир Орехов встретил свое 70-летие

А кто бы спорил? Во-первых, актер – человек без возраста, ему, фигурально говоря, впору примерить и чалму Маленького Мука, и седины Короля Лира. Во-вторых, из этой профессии, за редким исключением, никто не уходит на покой, играя, что называется, «пока я дышать умею…». А если вспомнить, что Владимир Зельдин после своего столетнего юбилея еще танцевал на сцене, то становится очевидным: каждый лицедей – Питер Пэн. Потому и летает. И Капитану Крюку (крючконосой старости) рядом с ним нечего делать. Этот коварный Крюк, правда, нанес любимцу публики Владимиру Орехову внушительный удар несколько лет назад, но сразу вскоре после инфаркта, еще находясь на амбулаторном лечении, наш герой уже играл спектакли, чтобы не подводить товарищей. В комедии «Халам-бунду» он прытко громоздился на высокую стремянку и сидел там, как попугай на насесте, почти целый акт, подавая вниз уморительные и глубокомысленные реплики старика-профессора. Возможно, кроме чувства коллективизма и бравой актерской вышколки, толкало его к этому еще кое-что…

– Вот говорят часто ставшую штампом фразу: «Сцена лечит!». Ну, дежурная формула, кажется, – рассуждает юбиляр. – А я на собственном опыте много раз убеждался, что это чистая правда. Буквальная! Спину ли у тебя прострелило, простуда ли свалила, давление ли скакнуло – иной раз еле плетешься до театра. А на сцену вышел – куда что подевалось? Ни температуры, ни болей, ни тяжести не чувствуешь. Сколько идет спектакль – ты ничего о своих недугах не помнишь. Когда играешь, слышишь и чувствуешь зал, его дыхание, его молчание, живое внимание зрителей… А на Камерной сцене, кажется, даже сердцебиение публики услышать можно. Там это чувство особенно явно, почти осязаемо. Лечит сцена, врачует, дает энергию, дарит жизнь, поднимает над собой, грешным…

Заслуженный артист России Владимир Сергеевич Орехов – мэтр Иркутского академического. Охлопковской сцене он служит уже более 30 лет. Театралы знают и любят артиста, приветствуют его в ролях больших и маленьких, всегда ярких и запоминающихся. Сам актер не делит их на категории, к любой творческой задаче подключается с неизменным азартом и выдумкой, с нескрываемым удовольствием, которое разделяет и поощряет чуткий зритель. Никогда не забуду, как пестрая курортная публика в Ялте на гастролях 2016 года встречала каждый выход его «морского волка» Жевакина в гоголевской «Женитьбе». Орехов с первых мгновений, с первых шагов на сцене подкупил партер неуклюжим удальством и суетливой говорливостью своего персонажа, растопил сердца зрительниц своими улыбочками и воздушными поцелуйчиками, тронул лихорадочными восклицаниями про «плешинку»: «Это ничего! Волосы вырастут! Сейчас вырастут!!!». Отвергаемый вот уже семнадцатой невестой увядающий, но не сдающийся «жених» в исполнении мастера был и смешон, и трогателен, и нелеп, и достоин человеческого сочувствия, отважно отвечая на вызов суровой судьбы. И зал купал артиста в овациях снова и снова.

Независимо от текстового «объема» роли, любая из них у Владимира Сергеевича обретает свой значительный вес, свою неповторимую краску, свою подвижную ауру. Помогает ему в этом природная выдумка, увлеченность и даже… мальчишеское озорство. Недаром он дважды лауреат Всероссийского конкурса театральных капустников «Веселая Коза» и неотъемлемый член охлопковского триумвирата хохмачей в знаменитой «Чайной» Вампиловского театрального фестиваля: Орехов, Воронов, Дубаков. Юмор, задоринка, веселая искорка в глазу – фирменная черта нашего героя и на сцене, и в жизни.

На страницах газеты «Суфлер» он по праву назван «королем эпизода». Дефицит сценического времени наш виртуоз легко компенсирует красноречивыми деталями, этакими «сигнальчиками». Достаточно вспомнить «лишние» карманы на костюме Привратника в «Макбете», в которых он подолгу роется с заговорщическим видом, обнаруживая то заветный пузырек с выпивкой, то кусочек сахарку. Или удивительно хрусткие огурцы, которыми заедает перманентный страх Владыка Африкан в булгаковском «Беге». Или звонкую мелочь, которую скорбно пересыпает на маленьком блюдце плутоватый Отец в «Орфее и Эвридике» Жана Ануя.

Вон их сколько – неповторимых и разных личин, присвоенных артистом за долгие годы в искусстве. Фотогалерея Орехова на сайте иркутского театра драмы – увлекательный красочный калейдоскоп. Убойные в своем комизме Сол Бозо из «Дорогой Памелы» Джона Патрика и гоголевский Плюшкин соседствуют с загадочным рассказчиком Гидаю из японской притчи «Самоубийство влюбленных на острове Небесных сетей» и сдержанным тихим Егором – скромным героем народного эпоса «Прощание с Матёрой».

Владимир Сергеевич – и в быту непревзойденный мастак проявлять креатив, делать адресные смысловые сюрпризы. Прислать, скажем, собственноручно изготовленный видеоклип с акцентами, дорогими именно для того, кого артист поздравляет, вручить гостинец с «авторской», ореховой символикой. Впрочем, про сюрпризы «в быту» я явно зарапортовалась. Какой тут быт? Все превращается в балаган и театр, если бал правят Питер Пэн и его «служебная» фея Динь-Динь. Если у нашего Питера Пэна – Орехова спросить небрежно: «Чего ты сейчас хочешь, приключений или чаю?», он определенно откажется выбирать. Ведь чай так легко и просто превращается в приключение. В излюбленной «Чайной» Вампиловского фестиваля. И в любой другой, самой обычной обстановке. Если к чаю подать фирменные ореховские деликатесы, которые он готовит из им же самим выловленной рыбы, например. Рыбацкая страсть у него с детства, от отца – заядлого удильщика. В любых широтах, на любых гастролях он ухитряется половить на крючок. Ему фартило на всех больших реках отчизны, радовала его средиземноморская волна в Израиле, воды в Сиамском заливе, у Гавайских островов и на Канадской Банке. Но самый славный его улов – конечно, улов зрительских сердец и симпатий, которому впору позавидовать.

К служению в Иркутском академическом юбиляр относится, как к коллективному священнодействию, в котором значим любой, даже маленький, мимолетный выход. И драгоценна сопричастность даже к тем спектаклям, в которых сам артист не занят. Совсем недавно, на гастролях в Саратове, он, сидя в зале, радовался растущему сопереживанию зрителей участникам пластической постановки «Холстомер», которая в первые минуты озадачила, а к финалу совершенно покорила потрясенную публику.

– Как саратовцы рукоплескали! Это был шквал оваций! Восторг! О нашем «Холстомере» и в Москве чуть ли не легенды ходят. Меня спрашивала о нем Ольга Лерман, одна из ведущих актрис театра Вахтангова, мечтает увидеть.

С блистательной «госпожой Кирсановой» из романтическо-детективного сериала наш Владимир Сергеевич в сентябре снимался в художественном фильме «Поехавшая», который выйдет на большой экран к 8 марта 2023 года. Героиня Ольги покидает московский мегаполис и на велосипеде отправляется через всю большую страну «за туманом и за запахом тайги», за новыми встречами и новыми ценностями. По дороге ей встречаются разные люди с их живой философией бытия. Одним из таких новых знакомых становится персонаж Орехова – говорливый торговец медом на прибрежной ярмарке у берегов Байкала. Канительный съемочный день в Сарме стал поводом для симпатии, возникшей между столичной примой и провинциальным лицедеем. На парном фотопортрете с Ольгой Лермон Владимир Орехов, как всегда, жизнелюбив, улыбчив, с узнаваемой добродушной лукавинкой и неожиданной серебристой бородой.

– Владимир Сергеевич, борода-то родная?

– Родная, настоящая. В отпуске отрастил. Когда позвонила каст-директор фильма, я предупредил, что у меня на лице растительность. Она говорит: «Пришлите фото». Отправил, понравилось. Говорит: так и сниметесь. Вот я в ней и прибыл на съемочную площадку. Интересно, что получится из моего эпизода в исходном варианте картины. Давненько снимался я для фильма «Февральский ветер», у нас с женой Ларой было целых три сцены, хороший фрагмент с текстом в Доме декабристов. Мы явились на премьеру всей семьей. Ждем, а нас нету, ждем, а нас нету! И уже в конце – совсем на мгновение мелькнула моя Лара, бессловесная. Вот и весь наш был кинотриумф.

– Зависимая профессия…

– Ничего не попишешь. И нелегкая, щедрая на стрессы, требовательная к растрате сил, как физических, так и душевных. Недаром ее приравнивают по трудоемкости к шахтерской и пенсию дают на пять лет раньше.

– На которую практически никто не уходит.

– Не дождетесь! Потому что разлука со сценой, с игрой, с театром просто невозможна. Театр – наша жизнь, наш дом. Тут ты и пошутишь, и посплетничаешь порой, и поспоришь. Тут тебя иногда и заденут неосторожным словом, и поправят в заблуждениях, тут и поддержат, помогут в трудный момент. Здесь твой мир, здесь твое сердце.

Это правда. Вся семья нашего героя – театральная. Жена работала артисткой в ТЮЗе. Дочка – ассистент режиссера, зять трудится в электроцехе охлопковского театра. Все его будни и праздники освещены и согреты огнями рампы.

Сейчас юбиляр в преддверии премьеры «На всякого мудреца довольно простоты». В культовой комедии Александра Островского ему отведена одна из центральных ролей Нила Федосеевича Мамаева. Мамаев – столб светского общества, статский советник, сановитый помещик, тупица и ретроград. Можно смело надеяться, что в этом образе заслуженный артист России Владимир Орехов блеснет сверкающими гранями своего комического дарования. И конечно, сумеет нас удивить. Секретов мастерства у него вдоволь. К нему так подходят слова из уже упомянутого «Питера Пэна»: «Знаете, бывают такие ящички. Откроешь один, а в нем – другой, а в другом – третий. И всегда остается еще один ящичек про запас, сколько ни открывай...»

Поэтому прав юбиляр: он молод, красив и вооружен сюрпризами про запас. У него впереди много волнующих свершений. Многая лета, дорогой Владимир Сергеевич!

Марина Рыбак, специально для «Байкальских вестей».

Фото Анатолия Бызова

На фото: Владимир Орехов;

Сол Бозо в «Дорогой Памеле» Джона Патрика;

Владимир Орехов и Ольга Лермон;

Владыка Африкан («Бег» Михаила Булгакова);

Мнимый больной в одноименной пьесе Мольера