Победа на востоке

Иркутянин Николай Афанасьевич Валенко боевое крещение принимал в прямом смысле в воде. Это было в августе 1945-го, когда наш герой в составе первого эшелона основных сил десанта высаживался на курильский остров Шумшу…

Николай Валенко родился в Казахстане, в селе Веренка, Актюбинской области. В семье было десять детей. Отец, в Гражданскую воевавший в легендарной Чапаевской дивизии, был председателем колхоза. Николай Афанасьевич хорошо помнит тот день, как во время работы на поле, за конными граблями, увидел стремительно приближающегося верхового с флагом в руках — тот нес весть о войне. Отец на тарантасе в тот же день уехал в район. Больше семья его не видела — он погиб в том же 1941-м, в 40-летнем возрасте.

Николая призвали в армию в ноябре 1944-го, ровно за месяц до 17-летия. Способного и грамотного парня — семь классов за плечами — направили в артиллерию. В Белебее, в учебной батарее они с товарищами изучали широко использовавшиеся под Сталинградом 76-миллиметровые противотанковые пушки. Николай Афанасьевич получил специальность наводчика, а затем его направили в Уфу, в высшее артиллерийское училище, на ускоренные офицерские курсы.

После поражения фашистской Германии советская армия повернула на Дальний Восток, против единственного оставшегося союзника немцев.

— Начальник училища собрал курсантов и сообщил, что формируются части для отправки на Дальний Восток. Вскоре нас, 35 новоиспеченных сержантов, погрузили в эшелоны... Проезжали и через тогда еще незнакомый мне Иркутск. Был он тогда черный, деревянный, какой-то угрюмый, траурный, — вспоминает наш собеседник.

Прибыли в Биробиджан. Один за одним, днем и ночью сюда шли составы с оружием и людьми. Титаническая подготовка страны к еще одной схватке шла планомерно, спокойно, как-то сосредоточенно и без лишнего шума.

Формировалось три фронта — Забайкальский, а также первый и второй Дальневосточные. Сержант Валенко попал во второй, возглавлявлявшийся генералом Максимом Пуркаевым. Предстояла не менее сложная задача, чем уничтожение миллионной вражеской группировки в Маньчжурии: выбить противника с Курильской гряды и южной части острова Сахалин. При этом за время оккупации японцы намертво вгрызлись практически в каждую пядь суши…

Во Владивостоке Николай Афанасьевич продолжил путь на грузопассажирском пароходе «Эрнест Тельман», а в Петропавловске-Камчатском — на боевом судне в составе корабельных сил десанта, насчитывавшего сотни единиц разного предназначения (сторожевики, подводные лодки, баржи и тральщики, минные заградители)... Личный состав — более восьми тысяч человек: два стрелковых полка, артполк, истребительный противотанковый дивизион, батальон морской пехоты.  

Под началом молодого сержанта Николая Валенко были бойцы в орденах и медалях, многие из которых годились ему в отцы и иногда окликали «сынком». Впрочем, не только для Николая Афанасьевича, но и для большинства готовившихся к высадке людей предстоящие задачи, связанные с десантированием на остров, должны были стать первым опытом — а для многих и последним... Пока шли к цели, проходили инструктаж.

Первую высадку предстояло совершить на один из северных, наиболее укрепленных островов Курильской гряды — Шумшу. Сооружения представляли собой единую оборонительную систему: склады, телефонные узлы, госпитали, электростанции, укрытия, штаб, спрятанные на глубине до 50—70 метров под землей. На пути десантников — рвы, сотни бетонных артиллерийских дотов, дзотов и закрытых пулеметных точек... Как вспоминает Николай Афанасьевич, вокруг острова было много мачт потопленных японцами американских кораблей.

— Шли мы на высадку глубокой ночью, огни были потушены, — вспоминает начало штурма первого острова Николай Валенко. — Высаживались с первым взводом разведки. Мы должны были закрепиться на берегу.

Николай Афанасьевич был в составе первого эшелона десанта. Грузились в плоскодонные лодки, но и этот транспорт не мог подойти вплотную к берегу — приходилось выпрыгивать и двигаться к острову по шею в воде. Береговая охрана открыла шквальный огонь. Сержант Валенко едва ухватил за портупею и вытянул из воды раненого командира взвода, военного разведчика Кулагина. Но награжденному двумя орденами Красного Знамени старшему лейтенанту, встретившему живым май 1945-го, суждено было остаться здесь навсегда. Николай Афанасьевич, к которому в тот момент перешло командование взводом, после войны ездил к матери старшего товарища в Иваново…

Многие остались на том острове. Так, старшина I статьи из десанта морского батальона Николай Вилков лег на огневую точку и закрыл ее своим телом, заставив тем самым пулемет замолчать, дав товарищам возможность продолжить наступление. Николаю Александровичу, призванному в армию из Иркутска, впоследствии присвоили звание Героя Советского Союза посмертно.

Хаос кругом, стрельба, «ура» и «банзай». Работа авиации была затруднена из-за тумана, наша артиллерия действовала наугад. В распоряжении десантников первого эшелона было только легкое оружие, у каждого ППШ с 72 патронами плюс два запасных диска. В укрепленных огневых точках сидели прикованные цепями самураи-смертники, чей вполне понятный настрой усугублял крепкий алкоголь.

— На Шумшу стояла целая дивизия под командованием генерала Хо Джи Су. Впереди шел батальон морской пехоты, им пришлось тяжелее всего. Наша  артиллерия действовала с кораблей, — вспоминает ветеран.

Первому эшелону надо было закрепиться на острове, чтобы мог высадиться второй эшелон десанта, вытащить на берег тяжелые орудия. Это произошло уже после полудня (суда с подъемными кранами подходили, насколько возможно, близко, к берегу, а там орудия принимали солдаты). Во второй половине дня японцы предприняли решающую атаку, бросив в бой все свои танки. Сбросить десант в море они не смогли. Освобождение острова Парамушир, в котором также принимал участие Николай Афанасьевич, потребовало двое суток, острова Онекотан — сутки.

3 сентября, когда был подписан акт о капитуляции Японии, Николай Афанасьевич встретил на Сахалине. В тот день японцы еще продолжали сопротивляться с самурайской выдержкой. Но, получив приказ об окончании военных действий, сразу прекратили огонь. Сдавались после этого без боя, принимая свою участь. В плену не распадались в разрозненную толпу, а сохраняли иерархию: младшие чины безоговорочно подчинялись старшим. При этом, как рассказывает Николай Валенко, провокаций они не устраивали. Их направили на строительство различных объектов —например, стадиона в Северо-Курильске.

Николай Афанасьевич после войны остался на Курилах кадровым военным, был свидетелем большого курильского землетрясения в 1952 году, когда погибло 4 тысячи человек. По решению Никиты Хрущева все, кто отслужил на Севере и Дальнем Востоке свыше пяти лет, могли выбрать для дальнейшей службы любой военный округ. Николай Валенко выбрал Прикарпатский военный округ, переехав с семьей во Львов (с первой женой, сибирячкой из Канска, познакомились во время ее учебы в дальневосточном техникуме). Окончил заочно Полтавский строительный институт. Вскоре принял решение о демобилизации.

За долгую трудовую жизнь Николай Афанасьевич Валенко в должности начальника СМУ построил множество объектов в жилой и промышленной сферах, в соцкультбыте в разных точках Советского Союза. Трагедия мирового масштаба пересекла его судьбу еще раз, когда поезд, на котором ехала его жена, проходил рядом с Чернобыльской АЭС прямо в момент взрыва. Вскоре Варвара Васильевна умерла, разделив вместе с многими другими пассажирами того состава судьбу остальных жертв катастрофы. 

Николай Афанасьевич сейчас живет в Иркутске, переехав поближе к младшему сыну, военному. Наш собеседник — человек с активной гражданской позицией, по-военному прямой в оценках и одновременно обладающий большим чувством юмора и цепкой памятью, в которой хранятся многочисленные детали, цифры, факты. Во время встреч в школах ребята слушают его с неизменным вниманием… Скоро — 70-летие Победы, великий праздник. 9 мая они с супругой Валентиной Николаевной, с которой познакомились в Сибири, по традиции всегда ходят в музыкальный театр, участвуют в мероприятиях, организованных в память о войне.

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

Фото автора.

На фото: Николай Афанасьевич Валенко с фотографией его отца