Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Всесилие мечты

14 марта, 2016

«Алые паруса» в Иркутском музыкальном театре: блестящий успех в море импровизаций

На эту премьеру все билеты были распроданы задолго до представления. Публика рвалась на встречу с настоящим стопроцентным мюзиклом, и не просто мюзиклом, а мюзиклом-феерией, как обещали афиши. Забойное музыкальное приключение по мотивам повести Александра Грина с хитовыми мелодиями Максима Дунаевского уже оценили зрители в 18 регионах отечества. Наконец, его триумфальное шествие достигло иркутских подмостков. За постановку взялась любимый иркутянами режиссер Наталья Печерская, которая 18 лет жила и работала в нашем городе, успев подарить Музыкальному театру имени Н.М. Загурского немало превосходных спектаклей, включая визитные карточки коллектива — «Иисус Христос — суперзвезда» и «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». В этот раз она выступила как приглашенный режиссер из Москвы, отложив свои труды в столичном театре «На Басманной» и музыкальном театре под руководством Геннадия Чихачева. Создать новый театральный проект ей помогли московские партнеры — мастер сценографии Валерия Хархалуп и художник по костюмам лауреат «Золотой маски» Ирэна Белоусова. Дирижером-постановщиком стал Михаил Тарасов.

1.jpg

Те, кто рассчитывал на встречу с фантастически ярким, захватывающим зрелищем, не обманулись. Завсегдатаи, успевшие к первому просмотру, уже вынесли свой лестный вердикт: такого красочного, динамичного, занимательного и щедрого на впечатления спектакля давно не было на иркутских подмостках. 

Публику сразу берет в плен красноречивое разнообразие выразительных мелодий, как сольных, так и ансамблевых, хоровых. Это настоящий парад отлично поставленных певческих номеров. Колоритное музыкальное полотно щедро украшено пластическими включениями от балетмейстера, лауреата международных и всероссийских конкурсов Людмилы Цветковой. Сцена с фантасмагорическим появлением утопленника Меннерса, словно всплывшего из морской пучины и мечущегося в плену пляшущих волн, — одна из самых драматичных и эффектных.

Жуткую трагическую атмосферу создает сочетание музыкального и хореографического рисунка и усиливает призрачная видео-проекция с фосфорическим Нептуном, грозящим из глубин. Видеоконтент, удачно выстроенный Данилом Герасименко, не просто оживляет сценическое пространство, а рождает активный, волнующий образ Моря, центрального, знакового в символически-философской прозе Александра Грина.

2.jpg

Волны качаются, в море встречается
То, что порою во сне не привидится…
Море, которому не поклоняются,
Может обидеться, может обидеться!

Так в тексте зонга авторы либретто Андрей Усачев и Михаил Бартенев точно схватили магистральную мысль уникального творчества Грина — «рыцаря мечты». Эту стержневую идею стремления за горизонт обыденности, парения над прозой безрадостной реальности развивают и утверждают романтический видеоряд и сочные светоэффекты, найденные заслуженным работником культуры России Галиной Мельник.

Мюзикл, созданный по мотивам с детства зачитанной романтической повести, выводит на сцену новых персонажей и смело очерчивает отсутствующие в книге сюжетные линии, коллизии и эпизоды. Одной из самых ярких ролей постановки становится образ измученного противоречиями Меннерса-сына, охваченного неразделенной страстью к Ассоль. Сложный характер героя, пытающегося «повенчать» розу белую светлых порывов с черной жабой меркантилизма, убедительно сыграл Егор Кириленко. Если актер с ярким подвижным голосом к остроте интонаций и эмоциональному накалу прибавит безупречную точность попаданий в верхние ноты, Меннерс-юноша станет его несомненной сценической удачей.

3.jpg

Неожиданным действующим лицом появляется в сюжете священник неопределенной конгрегации, который тщетно пытается донести до жителей рыбацкого поселка свет высших истин о чудотворной силе любви. Думается, авторы не без греха: клерикальная фигура — невольный реверанс нынешним державным идеологемам. Священник, духовные скрепы — это в тренде, кашу маслом не испортишь. Некую искусственность и «непрошенность» этого «явления Христа народу» в музыкальной пьесе оправдали возвышенная ясность и проникновенная теплота чудесных арий, с блеском исполненных Гейратом Шабановым. Артисту удалось показать и глубину духовного поиска, и мучительное одиночество своего персонажа, и боль сомнений, и отчаяние в борьбе с торжествующей тьмой человеческого падения. Раскрывшись в этой партии второго плана, Гейрат обнаружил, что способен на сильные актерские заявки не только в главных ролях героев-любовников.

Заикнувшись о тьме человеческого падения, вольно или невольно приходится поделиться субъективным восприятием других экспериментов с гриновским сюжетом, на которые, без сомнения, осознанно пошли сочинители либретто Андрей Усачев и Михаил Бартенев. Два слова о них самих. Это достойные соавторы именитого композитора Максима Дунаевского, известные детские писатели и поэты, признанные театральные сценаристы. Андрей Усачев работал над сценарием мультфильма Георгия Данелии «Ку! Кин-дза-дза», лауреат премии «Золотой Остап», автор рекомендованного минобразом школьного учебника по ОБЖ. Михаил Бартенев — по первой профессии крупный архитектор, автор стадиона «Олимпийский» на проспекте Мира в Москве и других серьезных объектов, автор пьес, поставленных в более чем 400 театрах России и зарубежья. Оба литератора удостоены награды «Музыкальное сердце театра» в номинации «Лучший текст песен» именно за «Алые паруса». Так что обольщаться, что они что-то сделали по недогляду, не приходится.

4.jpg

По-видимому, драматурги решили, что прозрачная акварельность гриновской «поэмы в прозе», как называл «Алые паруса» Константин Паустовский, сегодняшним зрителем не будет одобрена. Что ему, зрителю-современнику, особенно юному, в большинстве своем не читавшему оригинал, подавай остроты и, не побоимся этого слова, «жести». Так в мюзикле появляются сцены кабацкого кутежа, жесткий эпизод с «продажей» беспомощной матери Ассоль распоясавшейся толпе матросов, заразительная ария Лонгрена (Александр Айдаров) с бутылкой виски, проповедующая философию пьянства.

И наконец, зажигает в ночи воспаленные багряные огни злачное заведение с портовыми шлюхами, куда получает ангажемент главная героиня. Действительно, какой же современный спектакль без шлюх? Розовая патока с привкусом нафталина. Именно здесь, в портовом борделе, и происходит первая реальная встреча Ассоль и Грэя. Венцом этих решительных вмешательств в фабулу исходного произведения стала пикантная деталь: паруса на корабле долгожданного суженого становятся алыми оттого, что их вымочили портвейном. Боже, какой пассаж! В нем все опьяняет и жжет, как вино.

5.jpg

К чести иркутской музыкальной труппы и, конечно же, режиссера, актеры во всех этих скользких моментах сохраняют аккуратную меру условности, нигде не сгущая жирные краски сценария, избегая агрессивной пошлости. И все же «яблоко» мюзикла достаточно далеко падает от «яблони» повести с ее всепроникающим лиризмом и освежающей чистотой. Особенно жаль, что образ Грэя минимизирован до полной утраты судьбы и характера. Он удостоен лишь трех небольших антре, становясь чисто орнаментальной фигурой, наподобие Кена — жениха куклы Барби. Станиславу Грицких с его красивым тенором буквально нечего было петь.

В контексте таких мутаций прекрасной истории особенная ответственность легла на исполнительницу роли Ассоль-девочки одиннадцатилетнюю Глашу Третьякову. Именно ей в первом акте суждено было выразить в детской непосредственности всю трепетную мечтательность героини, всю непоколебимую верность обещанному счастью и романтический максимализм. Маленькая артистка детского музыкального театра «Стрекоза» (художественный руководитель — Людмила Борисова) была на удивление органична и достоверна на протяжении всего спектакля, и, что особенно дорого, порадовала публику проточным шелковым тембром многообещающего голоса и точностью интонаций. Именно образ маленькой Ассоль, отважной девочки с горячим сердцем и крылатой душой, стал настоящим «лучом света» в сложной, местами пасмурной, а порой и зловещей колористике постановки. Брызгами озорства и мальчишеского задора осыпала сцену ватага ребят-«стрекозят» в азартной сцене конфликта деревенских пацанов (тоже из «Стрекозы») с девочкой-чудачкой.

6.jpg

На долю взрослой Ассоль, Анны Захаренковой, выпала нелегкая ноша драматических контрастов между страданиями, безысходностью — и хрупкой надеждой, болезненными колебаниями под давлением жестоких обстоятельств — и пламенной жаждой чуда. Справиться со сложной актерской задачей очень помогла романтическая окраска голоса, девически светлого и звонкого и в то же время по-женски пластичного и живого.

Кода, объединившая на сцене всех героев феерии, осененная могучими крыльями громадных парусов «цвета глубокой радости», как назвал их мечтатель Грин, стала грандиозным завершением действа. Здесь все слилось в картину всеобщего ликования, прозвучавшую жизнеутверждающим fortissimo: и лавина прекрасной музыки, и буйство праздничных красок, и торжество света. И неподдельное счастье исполнителей, которое с восторгом разделили благодарные зрители.

Музыкальный театр имени Н.М. Загурского как благословенная, девятнадцатая по счету, пристань для «Алых парусов» Дунаевского состоялся и, конечно, подарит множеству будущих «пассажиров» россыпи драгоценных театральных впечатлений.

8.jpg

7.jpg

9.jpg

Марина Рыбак, «Байкальские вести».

Фото Марины Свининой.

На фото: Возвращение в Иркутск.
Режиссер-постановщик Наталья Печерская;

В приморской таверне. В центре — Меннерс-старший
(заслуженный артист России Владимир Попов);

Ассоль в детстве (Глаша Третьякова) и бродяга Эгэль
(народный артист России Николай Мальцев);

В морской стихии;

Ассоль (Анна Захаренкова) и
Священник (Гейрат Шабанов);

«Приправа» авторов либретто к «основному блюду»
Александра Грина: в ночном заведении «Маяк»;

Другой состав актеров: Ассоль в детстве (Валя Петрова) 
разнимает драчунов (предводитель мальчишек — Тимофей 
Шагин); 
Эгэль (народный артист России Владимир Яковлев); 
Лонгрен (Евгений Алешин) в жерновах судьбы

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии