Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Святослав Бэлза: Хочу написать мемуары, вот только бы выкроить время…

03 марта, 2014

 

Окончание. Начало в № 7


— Шикарные проекты канала «Культура» — «Большой балет», «Большая  опера», «Большой джаз» — были встречены зрителями с восторгом. Это просто из ряда вон! Уникальные проекты. И огромная благодарность тем, кто их придумал!

— Я уверен, у них будет продолжение. И вы знаете, что проект «Большой балет» отмечен премией правительства за 2013 год. И что приятно отметить, за то небольшое время, которое прошло после проведения этих проектов, многие артисты, принявшие участие в них, стали звездами театров, премьерами, прима-балеринами.

Все-таки телевидение — это могучая сила, которая привлекает внимание к тому или иному артисту, даже если кто-то не победил, он все же остается в поле зрения, его узнают, приглашают. Это большая популяризация искусства. И что самое главное, эти проекты привлекли внимание не только меломанов, но и широкой публики. Многие писали  по Интернету, звонили с благодарностями. Такой изысканный жанр, казалось бы, для неподготовленного зрителя, и балет, и опера,  но эти проекты канала «Культура» показали, как истосковались люди по классическому искусству, как жива в них жажда к высокому и прекрасному, как живо и тонко их  восприятие. В этих проектах  мы еще показываем и жизнь артиста за кулисами и какой это огромный труд и напряжение, чтобы потом выйти к людям и сделать это легко, благородно, красиво, изящно…  Надо, конечно, все это популяризировать, и как можно больше.

— Что и делает один из лучших и востребованнейших каналов —  «Культура».

— Да, теперь даже кажется странным, как бы мы существовали без телеканала «Культура».  Это действительно какая-то отдушина. При том, что Россия — сверхдержава в области культуры. А в силу огромности нашей территории такой телеканал просто необходим. Не только зарубежные знаменитости, но и многие отечественные звезды не могут добраться до многих городов, а тем более — весей. И этот канал остается окном в мир культуры для многих.

Я веду с Машей Максаковой «Романтику романса». Передача в народе невероятно популярна, и  мы даже не осознавали, до какой степени. Но вот такой был со мной случай в Ижевске в прошлом году, был жив еще наш великий конструктор Калашников. Я пришел в огромный музей его имени, и сам он там был, и мы разговаривали. И вдруг ко мне подходит одна из пожилых смотрительниц и говорит, что так любит нашу передачу, что даже смогла убедить начальство музея, чтобы оно отпускало ее на час раньше по субботам, когда идет эта передача, чтобы она успевала к началу.  Конечно, это трогательно. Я сказал, что это очень хорошо говорит и о ней, и обо мне,  и о начальстве, которое ради этого идет навстречу.

 


Теперь даже кажется странным, как бы мы существовали без телеканала «Культура».  Это действительно какая-то отдушина. При том, что Россия — сверхдержава в области культуры. А в силу огромности нашей территории такой телеканал просто необходим. Не только зарубежные знаменитости, но и многие отечественные звезды не могут добраться до многих городов, а тем более — весей. И этот канал остается окном в мир культуры для многих.
 

— Да, эта программа очень популярна.  Жанр романса более  демократичен, чем та же опера, балет или джаз. У нее огромное количество поклонников. Когда она идет и оператор проводит камерой по зрителям, то на многих лицах видны улыбки и какое-то состояние  отдохновения, внутреннего покоя, радости.

— И что самое главное, среди зрителей много не только старшего поколения, но и молодежи. Перед Новым годом мы проводим эту передачу  в  «Крокус сити холл» имени Муслима Магомаева, зал которого вмещает  несколько тысяч человек, и он  заполнен до отказа.  Огромная популярность этой передачи еще, наверное, определяется тщательным подбором участников, лучших артистов театра, кино, вокалистов. Над этой передачей работают замечательные люди — например, главный редактор Алла Сергеевна Гончарова. Она работает с самого начала этой передачи.

Замечательно, что на программе появляются и молодые исполнители, и легенды нашей культуры, та же Александра Николаевна Пахмутова, ее супруг, удивительный поэт Николай Добронравов, Нани Брегвадзе, в последние годы жизни на передаче бывал и Оскар Борисович Фельцман. Бывают на ней и Андрей Яковлевич Эшпай, Николай Сличенко. Могикане! Я их обожаю. Это та старая гвардия, которая никогда не изменяет своим правилам: быть честными со своими слушателями. Никогда никаких фонограмм, только живой звук.  В наступившем году будем отмечать юбилей Александры Николаевны Пахмутовой, ее 85-летие.

— У Андрея Битова  в «Пушкинском доме» я вычитала  мысль, что у художника есть два способа быть откровенным: абсолютная открытость и абсолютная закрытость. Какой способ вам ближе?

— Андрей Битов мой большой друг. Мы давно дружим.  Мне,  конечно, ближе и естественнее открытость. Я всегда остаюсь самим собой и на сцене, и непосредственно перед камерой. Я даже поначалу  удивлялся, когда в 1987 году начал вести передачу «Музыка в эфире».  Первый день  съемок — огромное количество камер, гигантская студия. Передача шла два часа — до программы «Время» и после, а запись вообще четыре часа, не меньше, со всеми дублями, повторами, перестановками. Было огромное волнение. Я спрашиваю у режиссера, а им тогда был Слава Шапорин, сын знаменитого композитора Юрия Шапорина, что, мол, мне-то делать, какие режиссерские указания? — «Да  какие указания, делай свое дело, и все!».

 


Мне,  конечно, ближе и естественнее открытость. Я даже поначалу  удивлялся, когда в 1987 году начал вести передачу «Музыка в эфире».  Передача шла два часа — до программы «Время» и после, а запись вообще четыре часа, не меньше, со всеми дублями, повторами, перестановками. Было огромное волнение. Я спрашиваю у режиссера, а им тогда был Слава Шапорин, сын знаменитого композитора Юрия Шапорина, что, мол, мне-то делать, какие режиссерские указания? — «Да  какие указания, делай свое дело, и все!».
 

И вот я много лет следую этому завету. Я не манерничаю, не делаю какой-то специальный образ. Единственное, я одеваюсь соответственно: бабочка и смокинг — это моя рабочая одежда. Василий  Лановой даже как-то пошутил, когда мы вместе вели столетие празднования знаменитого хореографа и балетмейстера Игоря Моисеева в Кремлевском дворце в присутствии юбиляра и тогда было четыре ведущих разного его периода жизни: я, Лановой, Сергей Шакуров и Аристарх Ливанов. И Шакуров, обращаясь ко мне говорит: «Слушай, у тебя смокинг немного сзади замялся», а Лановой ему в ответ: «Что ты удивляешься, он же спит в нем!»

— Да уж, ваш внешний вид  настолько безукоризнен, что с Лановым придется согласиться…

— Я помню, как еще в советское время, в начале перестройки, я впервые вышел в бабочке, и это было своего рода сенсацией. Ну нетипично тогда это было в нашем обществе. Этот факт  даже обсуждался в прессе: «бабочка в эфире», писались статьи на эту тему, и вообще как это рассматривать — как вызов?  Сейчас все это смешно и забавно, но тогда на полном серьезе воспринималось. А для меня бабочка, как обязательный атрибут костюма, была вполне естественна.

Мой папа, который был музыкантом, профессором консерватории,   всю жизнь ходил в бабочке, даже во двор погулять, за что дворники его безмерно уважали, так что я не видел в этом ничего особенного, а только то, что бабочка — это некая принадлежность  профессии. Точно так же, как военный, когда надевает мундир, он внутренне подтягивается и ведет себя иначе. Так и для музыканта в искусстве форма не менее важна, чем содержание.

— На нашей эстраде бабочку  носил, пожалуй, только Муслим Магомаев.

— Да,  Муслим всегда был  безупречен в одежде, подчеркнуто элегантен, изыскан. Он был очень серьезным музыкантом. Мне в жизни повезло, что я был с ним дружен, снимал с ним много передач, много ездил. Он мне оказал честь тем, что попросил написать предисловие  к его мемуарам. И сайт его открывается моими словами. Он был удивительным человеком, недосягаемым для нашей эстрады. Эстрада его похитила у оперы, но он и по своим роскошным вокальным данным, и по аристократизму какому-то внутреннему был даже слишком хорош для эстрады, и это все признают, даже сами наши эстрадные идолы. Это ощутимо было и во время похорон, и когда в зале Чайковского был выставлен гроб для прощания. От площади Восстания шла очередь, и чтобы смогли все проститься с ним, пришлось задержать самолет, который должен был увезти его тело в Баку, на  родину. Я был не раз в Баку после того. На его могиле стоит памятник. И в Москве памятник ему открыли. И надо сказать, что и в Баку, и в Москве у их подножия всегда живые цветы. Муслим – это, конечно, вершина нашей эстрады.

 


Когда шла работа над номером, стало известно, что Святославу Бэлзе в числе других известных деятелей культуры в Кремле вручена Государственная премия за творческие достижения и просветительскую деятельность. В частности, отмечена и его работа над проектом «Большой балет» телеканала «Культура», о котором идет речь в нашем интервью и говорится о ее значимости и масштабности.
 

— Что вы в жизни не любите?

— Не люблю праздности.

— А как же полежать на диване с хорошей книжкой?

— Это можно. Но редко получается.  Потому что большая загруженность. И все откладывается написание мемуаров.

— Еще не начали их писать?

— Начал,  потому что просят многие издательства, но все в набросках, фрагментарно, чтобы не забыть какие-то сюжеты. А таких сюжетов, встреч, мгновений и событий в моей жизни было столько, что хватит не на одну книгу. Вы знаете, меня тронуло то, что Муслим Магомаев свои мемуары писал сам. Некоторые, как вы знаете, надиктовывают текст, потом этот текст кто-то  обрабатывает, приносит на вычитку, делается комментарий и т. д.  Личности такого ранга, о которых пишут в серии «Мой 20-й век», могут себе позволить такой метод работы. Но вот что касается Муслима, он принципиально все делал сам. От первой до последней строчки. Это еще раз говорит о его черте характера,  об ответственности. Я тоже хочу писать сам, от первой до последней строчки. Вот только бы выкроить время.

Беседовала Лора Тирон, «Байкальские вести»

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии