Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Символы веры

08 августа, 2012

 

Обращение к тематике Русской православной церкви (как, впрочем, и к любой конфессии или конфессиональной структуре) предполагает несколько уточнений, что называется, на берегу. Прежде всего, о праве светских, «невоцерковленных» людей на подобные рассуждения. Такое право, безусловно, имеется, так как РПЦ — неотъемлемая часть общества и, более того, активный (особенно с недавних пор) участник общественно-политической жизни, рамки которой намного шире внутрицерковных. Проще говоря, раз лидеры РПЦ (прежде всего, патриарх Кирилл) комментируют события светской сферы, значит, ответные комментарии вполне уместны. Ибо порой существует не только соринка в чужом глазу, но и бревно в собственном.

Не менее важно, что светские комментарии в адрес РПЦ не имеют отношения к Всевышнему и не умаляют вероучение православного христианства, хотя некоторые из священников пытаются уверить нас в обратном. Перефразируя известную мудрость, Богу — Богово, а Церкви — церковное. Поэтому попытки смешать Христа с его служителями — не более чем лукавство, то есть сугубо светская категория. Еще бы: когда слышна критика в адрес тех или иных представителей клира, возникает соблазн прикрыться именем Творца. Что же, вспомним еще одну притчу: «Не поминайте имя Господа всуе».

РПЦ в сложных отношениях с другими ветвями христианства, особенно с Римско-католической церковью и крупнейшими течениями протестантов. Ватикану вообще немало достается за прозелетизм («переманивание паствы»). Однако, прежде чем обвинять другие конфессии и искать рычаги противодействия их влиянию у светской власти (государственного руководства), не лучше ли посмотреть, как идут дела в РПЦ, как выстроены отношения Церкви со светским миром, тем более что речь идет о разных доктринах одного, христианского, вероисповедания?

Конечно, для какой-то части верующих православный модернизм и вольности, включая критику в адрес патриарха Кирилла, вещь недопустимая, сущее богохульство. Такой образ мыслей, разумеется, заслуживает уважения, но может быть и другая точка зрения — как уже говорилось, отнюдь не у «врагов православия», а у людей, в принципе ему симпатизирующих. Людей, для которых милосердие и толерантность — едва ли не главный символ православия. Дело «Пусси Райот» в этом отношении стало краеугольным камнем. С одной стороны, оно консолидирует консервативную часть православных вокруг неприятия панк-молебна в храме Христа Спасителя и требований сурово наказать участниц «бесовских плясок».

Однако в действиях гонителей ощутима политическая подоплека, ставшая главной пружиной судебного разбирательства. Едва ли репрессии в отношении «Пусси Райот» имели бы место, призови девушки Богородицу изгнать не Путина, а кого-нибудь из зарубежных лидеров (например, Саакашвили). Так что движущая сила процесса связана с критикой в адрес главы государства, c оппозиционностью, чего, собственно, не скрывают участницы панк-молебна, но упорно маскируют за обвинением в хулиганстве и разжигании религиозной вражды следствие и прокуратура. Благо иерархи Русской православной церкви (еще раз — не путать их со Всевышним) — податливый, удобный материал для подобного рода «операций прикрытия». Из-за привлечения к ней Церкви подобная операция даже замысловатее, чем в деле Ходорковского, хотя принципиальная схожесть очевидна.

Однако, с другой стороны, последствия таких приемов довольно ощутимы и весьма печальны как для общественного реноме РПЦ, так и для численности ее паствы. Внушительный слой российских граждан симпатизирует православию, ощущая не только духовное, но и культурно-историческое созвучие своим взглядам, своему мироощущению. Но для них главным препятствием к дальнейшему сближению является поведение некоторых иерархов РПЦ и чрезмерно консервативная (если не реакционно-средневековая) трактовка церковным руководством многих явлений общественно-политической, социально-экономической, духовной жизни.

Получается, судебное дело «Пусси Райот» цементирует одну часть паствы РПЦ и отталкивает от официального православия другую — по большей части потенциальную, невоцерковленную, но очень многочисленную. Неужели те, кто останется под знаменами РПЦ, и есть «путинское большинство в религии»? Во всяком случае, налицо духовный раскол, а не духовное единение. Это еще один довод в пользу мастерства Владимира Путина по удержанию власти, но полной бесперспективности такой линии на длинной дистанции, за рамками нынешнего поколения.

Печально, но среди факторов, облегчающих государственное управление Русской православной церковью, скандалы вокруг ее нынешнего предстоятеля. Проще говоря, патриарх Кирилл оказался не на высоте, зато «на крючке», и провинности надо бы загладить — где рвением, а где, наоборот, молчанием. В этой связи по-новому, опять-таки со светской точки зрения, куда выигрышнее, чем казалось прежде, смотрятся предшественник нынешнего главы РПЦ Алексий II и соперник Кирилла на выборах патриарха в январе 2009 года митрополит Климент. Оба символизировали не только некоторую старомодность и патриархальность, но и надежность, искренность, нестяжательство, неприятие сутяжничества, сервильности, коммерциализации.

Виктор Сотников, «Байкальские вести».

На фото: События в храме Христа Спасителя
выходят за рамки внутрицерковной жизни

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии