Щит и меч против санкций — кадры и реиндустриализация

Еще совсем недавно экономические санкции Запада воспринимались многими как некая «страшилка», рассчитанная на слабонервных простачков. Причем не только досужими обывателями, в перечень добродетелей которых отнюдь не входит знание основ экономики, но и «специалистами», обязанными быть минимально компетентными в силу служебного положения.

Результаты налицо. Положительный фактор — те, кому положено, вроде бы начали ломать голову над выходом из создавшегося положения (хотя делать надо было задолго до этого все, чтобы в такой ситуации не оказаться). Отрицательный — времени для решительного перелома ситуации в нашу пользу катастрофически мало.

Тем не менее оно есть. Осталось грамотно и предельно собранно его использовать. Каким именно образом — об этом наша сегодняшняя беседа с признанным экспертом, ректором Байкальского государственного университета экономики и права  Михаилом ВИНОКУРОВЫМ.

Различайте санкции и «санкции»

— Михаил Алексеевич, как ни прискорбно, но все предсказанное вами в наших предыдущих публикациях — касательно более чем неудовлетворительных управленческих решений в экономике — увы, сбывается…

— К сожалению — да. И как бы там ни было, но данная тенденция пока сохраняется, и велик риск, что сохранится и в ближайшей перспективе, если не будут приняты самые решительные меры.

В конце концов, страшнее всего тот факт, что неуклонное ухудшение в экономике наблюдается уже несколько лет, однако именно наблюдается. Без каких-либо серьезных и компетентных попыток изменить положение дел в лучшую сторону. И если ранее слово «рецессия» звучало страшновато, но как бы издалека, то теперь, в 2014 году, мы в нее, эту самую рецессию, сваливаемся.

Добавился еще один «минус», причем, что самое обидное, его попросту ухитрились таким сделать из вполне себе внушительного «плюса». Я имею в виду всплеск политической активности, подъема патриотических настроений вследствие присоединения Крыма к Российской Федерации. Все события, связанные с этим, затмили, точнее, отодвинули на второй план негативные процессы в нашей и без того не самой сильной экономике.

Затем последовали, собственно, санкции, в ответ на них — наши контрсанкции, что, в свою очередь, еще больше «разогрело» граждан. Но это еще далеко не беда. Беда в том, что те, кому «по штату» положено», как-то вдруг не стали различать санкции и «санкции». То есть, прямо говоря, ушлые чиновники увидели в шагах Запада… прекрасный предлог для оправдания своей собственной некомпетентности и вопиющей безграмотности. Да-да! Именно так! Увидели и тут же начали эксплуатировать упомянутые санкции в своих личных, разумеется не лишенных корысти, целях. Как из рога изобилия посыпались заявления: «А чего вы хотите, дорогие?» И падение производства, и бесконечные повышения цен на все и вся — это следствие санкций, недружественных действий проклятой заграницы. Что мы-то, бедные чиновники, можем поделать против этих зарубежных страшных «монстров»?

— Но ведь это — особенно в части постоянного повышения цен — вовсе не так…

— Более чем «не так»! Это совсем не так, и к действительности данные стенания и крокодиловы слезы, проливаемые чиновниками, не имеют ни малейшего отношения…

Привет от гайдаровской либерализации

— А что имеет?

— Экономические неурядицы — суть следствие, конечно же, вышеупомянутой некомпетентности чиновничьего аппарата, экономического блока правительства, отсутствия желания проводить хоть какие-то действительно необходимые реформы, однако под постоянные разглагольствования про таковые.

Долго это продолжаться не может. Мы фактически оказались в тупике. Экономическом тупике. Выход из него только один — комплексная, особо подчеркну — именно комплексная экономическая реформа, совершенствование методов управления на фундаменте значительного разбюрокрачивания страны и усиления роли закона. Бесконечные мантры, транслируемые всеми средствами массовой информации, всем надоели, и все — даже самые старенькие бабушки на лавочках у подъездов — понимают: слабо подготовленные менеджеры не способны что-либо изменить к лучшему.

Чтобы твердо уяснить суть комплексной реформы, необходимо тщательно и взвешенно проанализировать все произошедшее.

Чего греха таить, в первое десятилетие ХХI века нам несказанно везло. Цены на энергоносители росли регулярно и заметно чуть ли не пятнадцать лет подряд. Это позволяло наращивать доходы бюджета, решать в какой-то мере социальные проблемы, укреплять и совершенствовать обороноспособность и безопасность страны. Определенные средства вливались и во благо экономики.

Естественно, растущие — а они были именно таковыми, разница только в пропорциях — доходы населения  служили, что называют «драйвером», более-менее пристойной экономической активности, особенно в потребительском секторе, поскольку худо-бедно, но покупательная способность населения росла (самый простой пример — рост покупок автомобилей).

На этом относительно благостном фоне правительству вроде бы и не надо было проводить активную экономическую политику. Рост и так был — без сколько-либо серьезного воздействия со стороны кабинета министров и так далее. Пусть и небольшой – 3–5 процентов в год (а случалось, и 6—7 процентов), но ведь был! Для слабенького правительства это считалось прекрасным показателем…

Между тем при такой конъюнктуре, которая бывает чрезвычайно редко, наращивать темпы роста следует минимум в два раза быстрее, то есть реально приличными показателями должны были считаться 12—14 процентов прироста. Это было вполне по силам, а кроме того, упускался из внимания тот фактор, что базовый уровень, от которого вели отсчет, был (и, увы, есть сейчас) крайне низким…

Но мы благополучно проспали благодатное десятилетие…

К 2011—2012 годам резервы роста экономики исключительно за счет увеличения цен на нефть исчерпались. Цена барреля зафиксировалась на максимальном уровне, но и расходы у нас были разогнаны по максимуму. Ну хотя бы здесь-то и опомниться нашему правительству, ан нет – с ходу влетели в тупик. Пирамида начала рушиться. Не стало обильного притока под все более возрастающие траты. Разумеется, темпы роста тут же рухнули, само собой, спекулятивный капитал, почуяв запах жареного, исчез с рынка, а капитал, и в тучные годы склонный к утечке за рубеж, не видя никаких особых перспектив, увеличил скорость и объемы оттока.

Все вышеперечисленное — исключительно серьезно. Однако похоже (и очень похоже), что вся без исключения серьезность положения до конца не осознана. Надо менять парадигму развития. И чем быстрее — тем лучше, ибо время безвозвратно уходит…

«Менеджеры» — вредители?

— Минуточку, а как же любимая и лелеемая многими видными экономистами, до сих пор исправно об этом рассуждающими, «невидимая рука рынка», которая все расставит по своим местам?

— Да-да, уж четверть века, как уповаем на упомянутую руку, а она как-то вот не очень… Если без стеба, мне кажется, что весьма высокая живучесть данной либеральной идеи на нашей российской почве объясняется ее внешней привлекательностью, воспринятой у нас слишком буквально: ничего делать не надо. Не надо напрягаться. Более того – напрягаться, или, попросту, трудиться, думать даже вредно, вот как! Все само, как по волшебству!

Итог этих заблуждений — а то, что это не более чем заблуждения, было видно и понятно еще тогда, в начале девяностых, — плачевен. Страну, экономику опутали абсолютно бездарные управленцы, вопиюще бездарные, надутые порочной философией «рынок все решит». Квалифицированные кадры подлинных управленцев к настоящему времени фактически вычищены изо всех звеньев, со всех уровней. У нас, замечу с горечью, гораздо раньше Украины произвели люстрацию кадров, крикнув «геть!» всем, кто действительно был компетентным. У нас сейчас правит лозунг (уже 20 лет) «Пусть управляют молодые», забыв при этом, что опыт старшего поколения востребован во все времена и он является главной движущей силой нарастающего прогресса человечества.

— В общем-то, достаточно посмотреть, кто нами «управляет» сейчас… К сожалению, некий набор случайных людей, обуянных исключительно набиванием собственных карманов…

— Увы, и не без этого, однако наиболее страшно даже не это. Аксиома — управлять производством, особенно крупным, естественно, очень и очень сложно. Каждое такое производство — это сотни или даже тысячи кооперационных связей, завязанных на не менее сложные технологии и оборудование. И все — абсолютно все — управленец должен удерживать в голове, просчитывать и учитывать при любом движении. Команде сырьевиков — даже при условии, если в своей сфере они знают все и вся и могут управляться с высокой эффективностью, — просто не под силу заменить производственников. Часть не может заменить целого! Но у нас даже и этого нет! Есть великое множество «перепродавцов» — мягко говоря, торговцев. Это вообще другая планета. У них в мозгах только одно: «Не надо ничего производить, все купим!» — недоброе наследие Гайдара.

Результат ужасающ. «Схлопнулись» машиностроение, авиационная промышленность, производство электрооборудования, да и, между прочим, производство даже (!) буровых установок (при том, что нефть — наше все). От наследия СССР осталось всего 5 процентов (вдумайтесь в этот ужас) станкостроительных предприятий, а ведь это сердце машиностроения!

Что парадоксально, на политическом поприще мы должным образом нарастили вполне здоровые амбиции. Еще до возвращения Крыма стали способны чаще говорить «нет» своим партнерам и оппонентам. Крым же стал апогеем, определенной точкой невозврата к «козыревскому» методу ведения переговоров с Западом. Мы за короткий срок вошли во вкус внешнеполитической свободы, независимости своей внешней политики. Естественно, это резко не понравилось. И тут-то все и началось. Хотя, справедливости ради, надо сказать (этот тезис я в свое время публично уже озвучивал), западные санкции — это отнюдь не некое спонтанное, принятое под влиянием текущего момента решение. Это результат точного и весьма тонкого расчета на несколько лет вперед. Запад методично просчитал все наши болевые точки, выработал свои оперативные и перспективные планы и теперь упорно и настойчиво воплощает их в жизнь. И рассчитывать на какие-то скорые договоренности и отмену санкций, увы, не приходится. Это всерьез и надолго. Как в свое время поправка Джексона — Вэника.

Без директив, но по плану

— Как противостоять? А еще лучше, как об этом некоторые мечтают вслух — попробовать обернуть ситуацию себе на пользу?

— Считаю необходимым перенастроить всю систему управления экономикой с целью встать на наиболее эффективный — с учетом объективных условий — путь развития. Разумеется, в рыночной парадигме, которая вовсе не ограничивается узколобыми «теориями» гайдаровских романтиков.

Во главу угла должен встать рыночный прагматизм, экономическая политика обязана быть независимой, свободной, в том числе и от монетаристских догм, навязываемых нам правительством либералов.

Первым, самым главным шагом должно стать воссоздание Госплана. Я уже неоднократно говорил и писал об этом, и позиция моя по этому вопросу остается неизменной.

Особо подчеркну: не идет речи о некоем бюрократическом чудовище, регламентирующем все, предписывающем образ действий и так далее. Госплан в новом понимании — это координирующий орган. Причем, в первую очередь, в вопросах частно-государственного партнерства, с которым ныне дела обстоят неважно.

Госплан, с одной стороны, аккумулирует все, абсолютно все сведения, данные и прочее экономического характера, а с другой — «излучает» их в соответствии с запросами нуждающихся. Госплан дает исчерпывающий ответ предпринимателям касательно вложений капиталов, просчитывает для них все возможные варианты, формирует логистические связи и тому подобное. Госплан — не «господин», не диктатор, а «слуга» и работник, помощник.

Такая роль Госплана не случайна. Именно в таком виде и с такими функциями он необходим для осуществления реиндустриализации, то есть шага, без которого России невозможно ни остаться в числе мировых держав, ни даже сохранить подобие экономической независимости.

Здесь вполне уместно еще одно, вполне рациональное, советское изобретение. Пятилетний план. Санкции уже весьма наглядно показали наши чувствительные точки, с высокой долей вероятности уже можно прогнозировать, куда будут направлены следующие удары…

— Может быть, настало время подумать об изоляционизме, автаркии?

— Я не склонен призывать к самоизоляции, особенно тотальной. В нашем конкретном случае уместнее использовать точечные «закрытия» на самых главных, самых важных для страны направлениях. На них, и только на них возможны протекционистские меры, но не более.

Реиндустриализация же, если тезисно, подразумевает следующее. Для начала выбираются отрасли-локомотивы, в которых мы, во-первых, обладаем сколь-либо заметным потенциалом и, во-вторых, способны обеспечить достаточно быстрый рост. Одновременно идет и процесс отказа от вложений и затрат в отрасли, не способные — в силу различных обстоятельств — таковыми «локомотивами» послужить. Это никакая не революция, никакое не изобретение велосипеда, это — нормальный, стандартный шаг разумного управления. Размазывать силы по всем отраслям не только не имеет смысла, но и опасно, так можно загнать в небытие даже перспективные сферы.

Для России в роли упомянутых «локомотивов» я вижу машиностроение, строительство, транспорт, сельское хозяйство, и — сразу замечу — никто не собирается сбрасывать со счетов нефтегазовый сектор.

— То есть набившая всем оскомину «нефтяная игла» остается во главе угла?

— «Нефтяная игла» — это поставка «голой» сырой нефти, непонятные с точки зрения экономической логики проекты, вроде «Южного потока», от которого, я считаю, надо отказаться, прокладка трубопроводов за свой счет, в то время как оплачивать сей процесс должны заинтересованные в поставках, а вовсе не поставщики, и так далее, и тому подобное. А элементарное углубление переработки, развитие химической промышленности, способной вытащить, в свою очередь, допустим, промышленность легкую, экспорт продуктов глубокой переработки, к примеру полимерных труб и прочего, — вот это уже никакая не «игла», это то, что делает страну экономически минимум нормальной, а максимум — высокоразвитой.

Далее — еще одна составляющая реиндустриализации, о которой чиновники очень много говорят, но для которой не только ничего не делают в плане развития, но еще и стараются едва ли не угробить. Я говорю о малом бизнесе. Как можно скорее прекратить болтать и создать для него все условия. Не так уж и сложно — резкое снижение налоговой нагрузки, устранение тех же бюрократических барьеров, решительное пресечение коррупционеров, всячески пытающихся на нас наживаться (через всевозможные проверки, ограничения и т. д.). К примеру, самую массовую занятость дают семейные предприятия с численностью один-два человека. Я бы рекомендовал правительству вообще снять все налоги с таких семейных предприятий, убрать на сто процентов все их проверки и ввести уведомительный принцип при их открытии. Чтобы люди поверили, надо этот механизм ввести лет на 15—20. Через пару лет мы себя не узнаем, поскольку оживится малая экономика. И уж точно на сто процентов отсюда капитал не побежит за рубеж. Дума, правительство, примите такое решение. Эффект стократно превзойдет те небольшие налоговые потери, которые будут в первые годы.

Естественно, все изложенное невозможно без грамотной финансовой политики. От «кудринских» методов, кормящих разве что США,  необходимо решительно отказаться. Пересмотр налогов должен коснуться всех, система в итоге должна стать гибче. А поспособствовать этому может реальная — а не чисто номинальная, как сейчас, — работа антимонопольной службы. Монополизация есть, а антимонопольная служба этого как бы не замечает.

Антимонопольная служба должна реально функционировать и бороться со сговором по ценам. Причем начиная с первичных продовольственных рынков, где царит беспредел, а цены просто диктуются рядовым продавцам, и заканчивая крупнейшими монополиями, например нефтяными, где имеет место такой же сговор. У нас в стране в последние месяцы значительно растут цены на нефте- и сельскохозяйственные продукты, строительные материалы одновременно с падением цен на них же на мировом рынке. Налоговые службы должны по рыночным правилам вводить для таких продавцов повышенные налоговые ставки с целью изъятия у продавцов сверхприбыли. Если бы это заработало в России, мы уже завтра значительно бы сбили цены на большинство изделий. Прекратилась бы эта бесконечная череда перепродаж с накручиванием цен на каждом витке.

И уж никак нельзя обойти стороной проблему, с которой мы фактически начали наш нынешний разговор, — кадры. С безобразиями в этой важной сфере необходимо покончить как можно быстрее. Неквалифицированные «управленцы», все эти псевдоменеджеры должны заполнить совсем другие места. Потенциал для замещения, для выдвижения действительно способных к управлению сложными экономическими структурами пока сохраняется, этим необходимо воспользоваться.

Оборотная сторона медали — столь же остро нуждающийся в скорейшей ликвидации дефицит квалифицированных рабочих массы специальностей. Нацеливание на реиндустриализацию позволит внести необходимые коррективы в систему их подготовки, выработать подлинную, а не мнимую мотивацию для таких кадров. Более того, развитие собственно реиндустриализации, ее углубление и развитие (мы говорили пока об одной пятилетке, но ясно, что таковых должно быть несколько) без высококлассных рабочих невозможны.

Одним из обязательных условий работы с кадрами является реальная оценка их труда. Еще в начале ХХ века Форд провозгласил: «Дешевым трудом не произведем качественный продукт». У нас сейчас в стоимости продукции цена труда равняется 20—40 процентам, на Западе — 50—70 процентам. Отсюда из-за слабой мотивации и низкая производительность труда. У нас размер оплаты труда рядовых работающих минимален и находится на критически низком уровне, и одновременно переоценен труд разного рода топ-менеджеров, которые имеют реально более высокую оплату труда, чем их западные коллеги, при этом обладают значительно более низкой квалификацией. И это сплошь и рядом. Примером служит практика «АвтоВАЗа», «Норникеля» и многих других.

Несмотря на нынешнюю экономическую картину, далекую от совершенства, я, тем не менее, сохраняю умеренный оптимизм. Вырулить из тупика, усугубленного санкциями, нам пока по силам. Но ключевое слово здесь — «пока». Времени, повторюсь, у нас остается все меньше и меньше.

Беседовал Александр Беляев, еженедельник «Аргументы недели».

Перепечатано с согласия редакции «Аргументы недели»

Фото Александра Новикова, «Байкальские вести».

На фото: Михаил Винокуров