Не твое, не мое, а наше

Власти Республики Бурятия упорно делят Байкал на «иркутскую» и «бурятскую» части, хотя проблема у двух регионов одна

Министр природных ресурсов РФ Сергей Донской 21 января заявил, что правительством России принято решение ввести в Бурятии и Иркутской области режим чрезвычайной ситуации в связи с чрезвычайно низким уровнем Байкала. Обстановка на Байкале, уровень которого в декабре 2014 года оказался на 40 сантиметров ниже многолетних показателей, будет оставаться напряженной как минимум до начала таяния снегов — то есть до второй половины апреля. Это очевидно всем, кто более или менее пристально следит за ситуацией.

Как не стыдно

Никто не может запретить высказывать свое мнение любым авторам, включая тех, кто никогда не приближался к Байкалу и знает о нем лишь в чужом пересказе. Свободно трактовать цифры и факты довольно трудно, поэтому в СМИ чаще всего попадают страшилки с экологическим уклоном без каких-либо ссылок на источник, поддающийся объективной проверке.

Очень трогательно звучат, например, рассказы об отсутствии рыбы в дельте Селенги со ссылкой на неких анонимных рыбаков. Были те рыбаки на самом деле или журналист их выдумал? Пойди проверь… Ни один репортаж не начинался со слов: «Мы с коллегами взяли бур, вышли на лед, просверлили дыру и выяснили: тут рыбы нет», — и потому достоверность сведений как минимум сомнительна. Ученые дважды за последние десять лет проводили подсчеты научно обоснованными методами. И авторитетно, устами академика Михаила Грачева, посвятившего изучению Байкала всю сознательную жизнь, утверждают: омуля в Байкале больше, чем было в начале века.

Вторая замечательная страшилка, растиражированная СМИ с подачи руководства Республики Бурятия, гласит: из-за падения уровня Байкала в прибайкальских районах республики вода ушла из колодцев и начались пожары на торфяниках. Ни в одной публикации нет одной важной справки: а каков же на самом деле уровень Байкала, при котором наблюдаются столь плачевные последствия? Журналисты (вслед за чиновниками республиканского правительства) молчат неспроста, ведь если назвать точные данные, станет видно, где они искажают факты. А факты таковы: уровень Байкала к началу января 2015 года был 456,09 м над уровнем Тихого океана. Озеро опускается до этого уровня каждый год, а бывает, что и на несколько сантиметров ниже. В прошлые годы республиканские власти почему-то не жаловались на колодцы и пожары. Нигде, кстати, не называются и населенные пункты, в которых якобы пересохли колодцы. К чему бы такая скрытность со стороны властей — и такая невнимательность со стороны журналистов? Могли бы уточнить, переспросить, но что-то, видимо, мешает. 

Во многих редакциях настолько обленились, что в принципе перестали проверять факты, хотя бы про те же торфяные пожары. А ведь простая проверка многое бы поставила на места. Дело в том, что осенью (это важно) пожары на торфяниках были отмечены и в Иркутской области. Поскольку обвинить Байкал никому не пришло в голову в силу хотя бы географических причин, был сделан правильный вывод: пожары возникли из-за засушливого лета (об этом же говорит и низкий уровень Байкала), а разрослись до угрожающих размеров по вине местных властей, поздно принявших меры к тушению. В Бурятии ситуация и вовсе неприличная: если верить местным СМИ, в одном из районов подразделение МЧС просто отказалось тушить пожары, ссылаясь на риск для жизни сотрудников, а среди них было полтора десятка женщин и лишь трое мужчин.

Далее в типичной публикации-страшилке начинается поиск виновных. Как правило, в роли «злодеев» выступают энергетики (Иркутскэнерго), подразделения Росатома (Ангарский электролизно-химический комбинат) или, на худой конец, металлурги (Иркутский алюминиевый завод). Справедливости ради нужно сказать, что АЭХК и ИркАЗ не слишком заинтересованы в работе единственной ГЭС, способной повлиять на уровень Байкала, — то есть Иркутской. Просто потому, что ее мощности 662 мегаватта давно уже не хватает для обеспечения любого из этих предприятий, и они получают энергию из других источников, в том числе ТЭЦ-5, ТЭЦ-9, ТЭЦ-10, Ново-Иркутской ТЭЦ и Братской ГЭС.

Авторы «разоблачительных» публикаций полностью сбрасывают со счетов неоспоримый факт: ни разу с момента появления правительственного постановления № 201, обозначившего отметки 456 и 457 метров как пределы изменения уровня, просьбы об изменении правил не были поддержаны федеральным правительством. И энергетики не нарушали предписания, выданные им государственным органом Енисейским бассейновым водным управлением Федерального агентства водных ресурсов, ни в прошлом, ни сейчас. Это подтвердил 19 января глава МЧС Владимир Пучков, который  заявил, что маловодье на Байкале вызвано засушливым летом 2014 года, а вовсе не неправильными действиями работников Иркутской ГЭС. 

Что ж вы сразу не сказали

Увлеченные пересчетом 1 см уровня Байкала в тонны алюминия, а затем и в рубли, которые можно выручить при продаже этого сырья, некоторые авторы как-то забывают, что помимо металлургов энергией ГЭС Ангарского каскада пользуются миллионы жителей нескольких регионов Сибирского федерального округа, в том числе и в Бурятии. Что только благодаря этой энергии в городах и поселках есть свет, тепло и водопровод, работают социальные учреждения и транспорт, производится огромное количество товаров и услуг. Каждый производитель платит зарплату работникам и налоги как в местный, так и в федеральный бюджет. Надо полностью утратить всякий стыд, чтобы делать вид, будто промышленность Иркутской области приносит пользу только ее владельцам или только жителям региона. Впрочем, чего еще ждать от журналистов, уверенных, что алюминий нужен только для изготовления «солдатских ложек, котелков, истребителей», — таких людей нужно жалеть, а разговаривать с ними особо не о чем.

Нельзя не отметить оригинальный подход новоявленных защитников Байкала — улан-удэнского отделения ЛДПР. Координатор этой партийной ячейки Ксения Плеханова высказалась с небывалой прямотой, сразу подняла на поверхность самую суть: «Почему мы платим за электроэнергию в разы больше, чем иркутяне?». Так вот в чем корень протеста! Пока некоторые лицемерно волнуются за омуля, губок и всякую, простите за выражение, эпишуру, активисты ЛДПР заявляют прямо: уравняйте тарифы — и вопрос будет снят.

Дальше, правда, Ксения заявляет: «Тут все просто: живем в заповедной зоне, строить электростанцию не можем из-за вреда Байкалу. С обратной стороны озера плевали на все запреты. Это привело к уменьшению уровня воды ниже критической отметки. Прибыль получает только Иркутск, страдает же не только Бурятия, но и весь мир». Все, что можно было сказать о положении дел неправильно, — в одном месте в концентрированной форме. Судите сами. Бурятия не просто может построить электростанцию, она их построила, и даже несколько — в том числе Гусиноозерскую ГРЭС, которая по мощности (1130 МВт) превосходит даже самую мощную в Иркутской области ТЭЦ-10 (1110 МВт). Бурятия не может построить крупную ГЭС, но это другой вопрос, обусловленный не столько заповедным статусом, сколько рельефом и гидрологией. Так что давайте будем точны в терминах: вовсе не забота об экологии мешает властям Бурятии добиваться расширения пропускной способности ЛЭП или заниматься развитием самой перспективной на сегодня альтернативной энергетики, тут что-то другое.

Не менее спорным является и вопрос о заповедниках. В Бурятии их всего три — Баргузинский и Байкальский государственные биосферные заповедники и государственный природный заповедник «Джергинский». Есть еще национальные парки  «Аланхай», «Забайкальский» и  «Тункинский». Итого шесть заповедных территорий с общей площадью чуть более 1,2 млн гектаров. В Иркутской области всего два заповедника — Байкало-Ленский и Витимский — по суммарной площади превосходят все особо охраняемые территории Бурятии на 50 тысяч гектаров! Если приплюсовать к ООПТ Иркутской области еще и Прибайкальский национальный парк с его 418 тысячами гектаров, вопрос, у кого тут более заповедная земля, снимается как-то сам собой, а ведь мы еще не упомянули заказники.

Иркутской области вовсе не плевать на запреты, как полагает партийная активистка из Улан-Удэ. Например, прошлогоднее постановление правительства РФ, предписавшее проводить экологическую экспертизу всех строящихся объектов в центральной экологической зоне Байкала, означает, что на территории от Листвянки до Черемхово нельзя строить даже жилые дома. Может быть, для Бурятского отделения ЛДПР это не довод, но поверьте, в Иркутской области сейчас не до смеха, а уж прибыли точно никакой не будет — одни сплошные убытки.

Никак не юной Ксении Плехановой учить жителей Иркутской области защищать Байкал. Когда еще даже родителей Ксении не было на свете, именно жители Иркутской области выступали против строительства БЦБК и не прекращали борьбу до того дня, когда Ксения получила аттестат зрелости. Когда родители Ксении учились в школе, жители Иркутской области боролись с проектом переброски сточных вод БЦБК через заповедные земли — рискуя, между прочим, получить административную статью за несанкционированные митинги и шествия. А когда сама Ксения еще училась в начальной школе, тысячи жителей Иркутской области инициировали общественную кампанию против строительства нефтепровода прямо по берегу Байкала. Кстати, нефтепровод не затрагивал территорию Иркутской области, только территорию Бурятии, но озеро у нас общее. И не надо учить нас любить и защищать его. 

Ситуация чрезвычайная

21 января руководитель правительственной комиссии по чрезвычайным ситуациям, глава МЧС России Владимир Пучков дал поручение в течение десяти дней подготовить проект нормативно-правового акта, позволяющего использовать водные ресурсы Байкала даже в том случае, если уровень опустится ниже минимального значения, установленного постановлением № 201. Будет сформирована рабочая группа по подготовке плана действий в кризисных ситуациях, предполагающих нарушение установленного режима, то есть во время засух и наводнений. Эта же группа проработает вопрос о предельных значениях уровня воды озера Байкал, максимально приближенных к его естественному режиму колебаний, и подготовит новую редакцию проекта постановления правительства РФ в рамках федерального закона «Об охране озера Байкал».

Константин Зиновьев,
специально для «Байкальских вестей»