Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Не верь, не бойся, не проси?

22 августа, 2017

История «Пусси Райот» как зеркало нашей жизни

19 февраля 2012 года в Богоявленском соборе в Елохове (Москва) и через два дня в храме Христа Спасителя участницы группы Pussy Riot провели акцию, которую они назвали «панк-молебен». В марте участницы группы  Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были арестованы. Пять лет назад, 17 августа 2012-го, Хамовнический районный суд Москвы приговорил каждую из обвиняемых к двум годам колонии общего режима. По итогам обжалования приговор оставлен без изменений для Толоконниковой и Алехиной, а для Самуцевич реальный срок заменили условным. 23 декабря 2013 года Толоконникова и Алехина вышли на свободу по амнистии в связи с 20-летием Конституции Российской Федерации.

1.jpg

Границы милосердия

Ни один из высших иерархов Русской православной церкви не выступил публично не то что в защиту «Пусси Райот», но хотя бы со словами сомнения: не слишком ли мы — и государство, и церковь, и (как показали опросы) большинство общества — суровы по отношению к провинившимся (да, пусть провинившимся)? Не в природе ли духовных пастырей милость к падшим, сострадание к заблудшим? Не является ли милосердие первым и главным чувством в убеждении тех, кто оступился, сошел с дороги к Храму?

Нет, с подобными словами выступили единицы из числа священников (например, профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев, а также несколько настоятелей сельских приходов), которых вскоре «вывели за штат». Остальные или открыто поддержали, или промолчали. Но всем ли из нас нужна свирепая, грозная Церковь, бряцающая, словно оружием, гневными инвективами? Церковь, в которой едва ли не главным занятием становится выявление кощунства, богохульства, отступления от веры?

Человеку невоцерковленному простителен и вопрос, а был ли таким Иисус. И может ли быть такой — жесткой и жестокой — истинная вера в него? Нет, «зеркальным» мерам — запретить в приказном порядке поиск «кощунников и кощунниц» — не место, иначе грош цена всем рассуждениям о гуманизме и сострадании, о самостоятельном, духовном, а не принудительном созревании. Те, кто поддерживает приговор участницам «Пусси Райот», разумеется, имеют полное право на свои взгляды. Но никто не вправе и лишить каждого из нас выбора: каков Всевышний лично для меня? Какую церковь, каких иерархов мы готовы принять, а каких — отринуть?

Разумеется, сострадание не может быть безграничным. Конечно, милосердие неприменимо к изуверам, убийцам, людям, по существу потерявшим человеческий облик — потерявшим самостоятельно, а не по болезни. Но возможно, территория милосердия и прощения должна быть обширнее, ее границы дальше, чем у ревнителей «охранительно-фундаментальных» ценностей. Иначе получается другая крайность: поле обсуждения, сфера разночтений чрезмерно сужаются — под лозунгом «борьбы с очернением» и «защиты святынь». История и современность превращаются в набор неприкосновенных штампов, на смену вариативности, многогранности приходят одномерность и догматизм — с очевидными последствиями для будущего…   

Всевышний не нуждается в посредниках?

Дело «Пусси Райот» и особенно поведение представителей Русской православной церкви, отказавших Надежде Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерине Самуцевич в прощении, наверное, приблизило кого-то к официальным ценностям православия. А кого-то, напротив, отдалило. Бог, конечно, остался, но он, по мысли многих, «теперь полностью мой, не требующий в общении таких посредников».

И даже, видимо, совсем уж кощунство, ересь, на взгляд нынешнего руководства РПЦ, когда чье-то сердце стало ближе, например, к христианам-католикам или / и к еще одной весьма деликатной, душевно тонкой конфессии — буддистам. Да, они все же дальше по культурно-цивилизационному коду, по жизненному укладу из другой цивилизации. В этом отношении православные, конечно, ближе. Но в остальном, как говорится, не могу. Поэтому сейчас в «дорожной карте» раздумий наступает период, когда Всевышний не нуждается в посредниках. Сколько продлится этот период — неизвестно, но сейчас душевное равновесие достигается именно в этой точке.

Возвращаясь к «Пусси Райот». Автор этих строк не поклонник их творчества и, кроме того, считает, что панк-молебен в храме Христа Спасителя, да и в любом храме — это неправильно. Но на этом точка — наказания в его административно-государственном смысле быть не должно, и Церковь могла бы поспешествовать именно в этом направлении.

Анатомия реального срока

Вообще, точка зрения руководства Русской православной церкви отражает процессы и настроения в обществе, важной частью которого она является. Взять хотя бы шумные акции с участием православных активистов против показа оперы «Тангейзер» или фильма «Матильда». В обоих случаях речь на самом деле идет, конечно, о творческих нюансах из разряда «нравится — не нравится», а не об оскорблении чувств верующих. И стали бы вообще муссировать тему «оскорбления чувств» группой «Пусси Райот», если бы не политически оппозиционная направленность панк-молебна Толоконниковой и ее подруг? А если бы политики в песнях вообще не было? Или она была, но не против, а за власть? Стали бы в этом случае возбуждать уголовное дело, проводить судебный процесс? Ощущение двойных стандартов витает в воздухе…   

Судебный процесс над «Пусси Райот» стал ярким примером избирательного правосудия в современной России. Несоразмерность наказаний бросается в глаза: например, в Иркутске за последние годы были два случая, когда молодых женщин, совершивших ДТП со смертельным исходом (причем в одном из случаев — в нетрезвом виде за рулем), освободили от наказания, связанного с лишением свободы. Причина в обоих случаях одинакова: наличие у подсудимых малолетних детей. Для сравнения: дочери Надежды Толоконниковой в момент вынесения приговора было четыре года, сыну Марии Алехиной — шесть лет. И тем не менее Толоконникова и Алехина получили за инцидент в храме Христа Спасителя, когда никто не погиб, не получил ранений, травм или увечий, реальные сроки заключения…           

От Прилепина к Вольтеру

Что касается сугубо личностных оценок, то Надежда Толоконникова и Мария Алехина — молодые женщины с безусловно высоким уровнем интеллекта, интересные собеседницы, искренние в своих убеждениях, настоящие подвижницы, много сделавшие в социально-гуманитарной, информационно-просветительской сфере, — заслуживают бережного отношения. Это, конечно, одни из лучших представительниц российского общества. Притом, повторюсь, автор не является поклонником их творческой деятельности в стиле «политический перформанс» да еще и в произвольно выбранных участницами группы общественных местах. Но это дело вкуса: кому-то нравится, кому-то нет. Например, кому-то по душе книги Захара Прилепина, но совершенно иное отношение к его общественно-политической деятельности. Тут к месту знаменитые слова Вольтера: «Мне не нравятся ваши убеждения, но я готов отстаивать ваше право их высказывать».

Очевидно, диалог, попытки понять друг друга — более конструктивный подход, чем бесконечная оскорбленность чувств. Правда, в ответ часто можно услышать: «О чем говорить, нам и так все ясно». Увы, общество, где так отвечает чуть ли не большинство, столкнулось с очень серьезными проблемами. Их не навязали «пиндосы» или «Гейропа», они в нас самих, и решить эти проблемы, превозмочь трудности, излечить недуг, избавиться от наваждений мы можем только сами. Процесс этот даже в лучшем случае будет очень долгим, но важнее, чтобы он, этот процесс, вообще был.

Юрий Пронин, «Байкальские вести»

На фото: Надежда Толоконникова (слева) и Мария Алехина
вскоре после выхода на свободу

              

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии