На крымских развалинах

Руины древнегреческой колонии Херсонес недалеко от Севастополя — свидетели многовековой истории заселения полуострова Крым. Чуть раньше и одновременно с греками здесь жили скифские племена. Позже их сменили сарматы, затем готы, гунны, хазары. Настало время Византии, а позже пришли печенеги и половцы. Дальше — Золотая Орда, турки-османы, Крымско-татарское ханство. В ту же эпоху, «между струями дождя» — генуэзские мореплаватели, оставившие в Тавриде следы средневековой Европы. С конца XVIII века — Российская империя, позже Советский Союз. И последние 22 с половиной года  — Украина…

А внутри этих циклов, накатывающих, как черноморские волны, — первая оборона Севастополя, «остров Крым» барона Врангеля, «белогвардейца с человеческим лицом», а затем чудовищный вал красного террора в 1920—1921 годах. Великая Отечественная, вторая оборона, депортация крымских татар (всех, «под гребенку», включая Героев Советского Союза и членов компартии, дряхлых стариков и грудных детей). Передача Крыма внутри СССР из РСФСР в Украинскую ССР (решение, на которое тогда, в 1954 году, мало кто обратил внимание), статус всесоюзной здравницы, возвращение татар, распад Советского Союза, обретение автономного статуса внутри украинского государства…

Удивительная история сказочно красивой, благодатной земли, в которой переплелись культуры многих народов… Увы, древние развалины символизируют и то, что сейчас осталось от хрупкого мира и бережно хранимой стабильности. Возможно, это очень плохо, но теперь, возможно, они олицетворяют и грядущий распад Украины как единого государства. К сожалению, в руины могут превратиться и отношения России с Западной Европой и Северной Америкой, и наши устремления (или только декларации об устремлениях?) стать частью европейской цивилизации, европейского содружества.

Кто-то в нашей стране рад этому, говорит о «собирании земель». Для кого-то важнее, что «мы им врезали», а еще лучше, если «врежем еще». Кого-то (хотя таких, очевидно, меньше), напротив, ошеломили нынешние события, разочаровали действия руководства нашей страны, хотя уже несколько лет крепло ощущение, что «дело идет к чему-то подобному». Одни говорят о защите русского и русскоязычного населения соседней страны, о полчищах «отморозков-бандеровцев», упирают на враждебные происки США и других стран НАТО. Другие (их, повторяю, меньшинство) считают, что именно наше, российское военное присутствие в Украине, будучи излишним, провоцирует напряженность. И задаются вопросом: «Почему главное давление оказывается на украинскую армию в Крыму? Это что, и есть бандеровцы? Или цель именно в контроле над Крымом, в том, чтобы его «оттяпать», и тогда украинская армия, как вооруженная сила другого государства, неизбежно становится лишней?».

Но, собственно, теперь ситуация прояснилась. Крым может стать первой (первой!) территорией, которая за весь период после 1945 года отторгнута от одного (естественно, соседнего) государства и присоединена к другому. Были случаи отделения с провозглашением (хотя подчас сугубо формальным) нового государства. Это и Абхазия, и Южная Осетия, и Косово, и другие части бывшей Югославии, и Южный Судан. И возможные в ближайшем будущем Шотландия и Каталония. Но чтобы отобрать у одних и передать в состав других — это впервые. И как нам дальше жить с потерявшим Крым соседом?

Вдумаемся: государства отнимали друг у друга территории в Древнем мире, в Средние века. В крайнем случае — в XVIII—XIX и в первой половине XX столетия. Казалось бы, сейчас для защиты этнических групп (скажем, русских, живущих в Украине) существует множество других способов, кроме ввода войск, отделения и присоединения. Казалось бы, нужно действовать иначе — не отрицая нынешних границ, становиться тем не менее ближе, невзирая на эти границы. И «киевские ужасы» не могут — и не смогут — быть тому помехой. Казалось бы… Но эти соображения, безусловно, тонут в скандировании: «Крым — наш! Русские должны жить в России!».

Исторические сравнения могут завести очень далеко, а потому, не доходя в таких примерах до логического финала, зададимся вполне умеренным, но тоже логичным вопросом: «А буряты — в Бурятии? А татары — в Татарстане?». Но, опять же, скандирование «Крым — наш! Какой восторг!» куда громче… Кто прав? Рассудит только время…

Еще тревожнее  — чувство раскола, разъединения. Не только в Украине с ее региональными контрастами, но и в России люди все хуже понимают друг друга, словно живут в разных реальностях, в параллельных мирах, на разных планетах. Конечно, можно объявить кого-то «иностранным агентом», «врагом России» (видимо, объявляющие владеют монополией на эту любовь, на патриотизм, а остальные такой любви не обучены). Можно, напротив, попытаться хоть на йоту, хоть на толику понять друг друга, навести мосты, а не сжечь последние из них. Навести, пока не поздно. Или — уже поздно?..

Юрий Пронин, «Байкальские вести»