Карьеру не выбирают

Отставка Анатолия Сердюкова с поста министра обороны, для кого-то неожиданная, для кого-то долгожданная, и назначение на освободившуюся должность Сергея Шойгу вызвали в обществе всплеск рассуждений на тему «Коротка у президента скамейка запасных». Тема эта в принципе не новая, ее принято со всей тщательностью мусолить и при всяком формировании правительства (что, по счастью, на федеральном уровне бывает сравнительно редко), и при всяком назначении на пост губернатора. Поэтому следует, вероятно, поставить вопрос иначе: да было ли в истории России время, когда правитель, как бы ни называлась его должность, мог выбирать из действительно широкого списка кандидатов?

Используй то, что под рукою

Воспользуемся магией круглых дат и остановимся на периоде, который отстоит от нас на 400 лет и который не совсем справедливо принято считать окончанием Смуты, — ноябрь 1612 — июнь 1613 года, от изгнания «засевших в Кремле» до венчания на царство первого русского царя из династии Романовых, юного Михаила Федоровича. Биография у кандидата на престол была такая, что сейчас он не прошел бы проверку при назначении на любую государственную должность: при Борисе Годунове вместе со всей семьей был репрессирован и отправлен в ссылку, откуда его вернул Лжедмитрий I. Отец будущего царя Федор был насильно пострижен в монахи и, пройдя через недолгое управление Ростовской митрополией, получил титул «нареченного патриарха» в Тушинском лагере Лжедмитрия II. Сам Михаил Федорович до последнего момента находился вместе с поляками в осажденном Кремле и то ли был освобожден, то ли добровольно выпущен поляками — чтобы на полном безрыбье, будучи по малолетству наименее скомпрометированным в глазах бояр, церкви и народа, быть избранным на царство.

По все тому же безрыбью, именуемому ныне острым кадровым голодом, первый царь династии Романовых первые годы своего правления руководствовался советами матери — инокини Марфы, а с 1619 года — вернувшегося из польского плена отца, теперь уже несомненного патриарха Филарета. Полностью самостоятельно Михаил Федорович правил лишь последние 12 лет своей жизни, с 1633 по 1645 год, и для характеристики его времени историк Николай Костомаров выбрал такие слова: «Близ молодого царя не было людей, отличавшихся умом и энергией: все только одна рядовая посредственность. Прежняя печальная история русского общества приносила горькие плоды. Мучительства Ивана Грозного, коварное правление Бориса, наконец, смуты и полное расстройство всех государственных связей выработали поколение жалкое, мелкое, поколение тупых и узких людей, которые мало способны были стать выше повседневных интересов. При новом шестнадцатилетнем царе не явилось ни Сильвестра, ни Адашева прежних времен».

И все же, несмотря на столь уничижительную оценку кадрового потенциала России в начале XVII века, царствование Михаила Романова завершилось не только основанием династии, продержавшейся 300 лет, но и общим укреплением страны. Правительство Михаила, не давшее истории ярких имен, тем не менее отбило притязания на русский престол Польши и Швеции, восстановило систему управления, провело реорганизацию армии с введением «полков нового строя» и даже сумело, преодолев понятную для того времени ксенофобию, возобновить вербовку иностранных специалистов для нужд армии и промышленности. Вполне резонно будет  предположить, что  достижения этого периода объясняются именно временным отступлением от старой системы назначения по заслугам рода, а не по деловым качествам конкретного человека.

…А начинали денщиками

Внук Михаила — Петр Алексеевич Романов — стал первым императором Всероссийским (2 ноября можно было отметить 291-ю годовщину этого события) во многом как раз благодаря своей кадровой политике. В отличие от своих предков, учитывавших при назначении знатность рода претендента, Петр предписывал «знатность считать по годности» и в случае с Александром Меншиковым довел этот принцип до крайности. К концу карьеры Меншиков, происходивший, по разным версиям, не то из московских стрельцов, не то из бедных дворян и начинавший службу царским денщиком, был отягощен длинным списком титулов и  должностей: Светлейший князь Российской империи, Священной римской империи и герцог Ижорский, первый член Верховного Тайного Совета Российской империи, президент Военной коллегии, первый генерал-губернатор Санкт-Петербурга, первый российский сенатор, полный адмирал, генерал-фельдмаршал, генералиссимус морских и сухопутных войск.

Чуть менее яркую карьеру сделал другой соратник Петра, также начинавший с денщиков, — Павел Ягужинский: в возрасте 39 лет он был назначен первым прокурором Сената, и именно он был тем самым «оком государевым», что снилось в страшных снах казнокрадам. Необходимость учреждения сначала должности, а затем и целой прокурорской службы говорит, однако, об определенном несовершенстве созданной Петром системы отбора кадров. Получив высокое доверие и обширные полномочия, царские назначенцы зачастую переходили границы дозволенного, и лишь немногие, как тот же Меншиков, могли удержаться у власти.

Оценки правления Петра встречаются разные, но нельзя отрицать одно — Петр создал систему Табелей о рангах, позволяющую наиболее выдающимся выходцам из низших сословий пополнять ряды правящего класса, а при закреплении положительных черт в двух-трех поколениях — подниматься в иерархической лестнице достаточно высоко.

Список того, что Шойгу успел сделать на посту губернатора за полгода, до странности напоминает список тем, которыми занимается назначенный чуть позже губернатором Иркутской области Сергей Ерощенко: борьба с нерадивыми застройщиками и защита прав дольщиков; наведение порядка в распределении земельных участков и даже изъятие земель, использующихся не по назначению; строительство дорог; реформирование областного правительства (в котором, удивительное дело, до его прихода не было министерства ЖКХ); обещание строить детские сады. Удивительное — с учетом расстояния — сходство в поступках двух губернаторов заставляет предположить, что оба они были исполнителями одной воли, а именно воли их главного и фактически единственного избирателя — президента страны.
 

Форс-мажор как образ жизни

На протяжении последующих столетий и вплоть до очередного ноября, на этот раз 1917 года, порядок выдвижения кадров на руководящие должности был определен законами и укреплен традицией. Развитие систем образования и здравоохранения, формирование промышленности и выделение науки в отдельную сферу экономики во второй половине XIX века создали множество побочных путей для выдвижения талантливых людей на государственные должности. Первый председатель Совета министров Российской империи Сергей Витте, например, в начале карьеры предпочел государственную службу поприщу университетского профессора, а на Одесской железной дороге, куда он перешел из канцелярии одесского губернатора, прошел все ступени от билетного кассира до начальника службы эксплуатации.

Октябрьская революция и последовавшие за ней события предопределили кадровую политику государства на 80 лет вперед. Сначала главным критерием при назначении на должность стало классовое происхождение, партийность и участие в революционной деятельности; затем стали принимать в расчет партийность, неучастие во фракционной деятельности, участие в коллективизации и индустриализации. Круг наиболее доверенных лиц главы государства сформировался в годы Гражданской войны и не менялся затем на протяжении 30 лет. Именно поэтому не имевший систематического образования (в современном понимании этого слова) Лазарь Каганович занимал посты народного комиссара и министра в таких ответственных отраслях, как пути сообщения, топливная и тяжелая промышленность, строительные материалы, руководил государственными комитетами по материально-техническому снабжению и по труду и заработной плате.

Каганович провел на руководящих должностях 32 года. Его коллега по сталинскому Политбюро Анастас Микоян — 41 год, от Ленина до Брежнева, что стало поводом для шутки «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Менее известный Петр Ломако на протяжении 38 лет (с 1940 по 1986 год с восьмилетним перерывом при Хрущеве) руководил наркоматом и министерством цветной металлургии. Выглядит это так, будто сталинская «скамейка запасных» была еще короче, чем у президента Путина, — одни и те же люди определяли всю политику государства на протяжении тридцати-сорока лет.

С другой же стороны, Сталин, превративший техническую должность генерального секретаря ЦК ВКП(б) в политическую, прекрасно понимал значение правильной расстановки даже самых незначительных фигур и стал автором бессмертного афоризма «Кадры решают все». Система кадрового учета, сформированная во время чисток второй половины 1930-х, и происходящая из нее система номенклатуры (то есть порядок назначения на все должности через партийные организации) позволяли выбирать из круга людей, проверенных в разных обстоятельствах и доказавших как готовность выполнять решения партии, так и свою способность выполнять эти решения. Численность номенклатуры оценивается в разное время от полутора до трех миллионов человек — достаточно много и явно больше, чем сегодня.

После войны созданная Сталиным система сохранилась, но претерпела деформацию. Каждый новый руководитель старался окружить себя людьми, проверенными не только партийным контролем, но и им лично, — так поступали и Хрущев, и Брежнев, и Горбачев. При Ельцине этот порядок достиг своего апогея, оформившись в так называемую семью. Все было настолько откровенно, что дочь президента Татьяна, занимавшая вопреки закону «О государственной службе» должность в аппарате президента, получала зарплату на уровне министерской, а декларировала доходы в два раза больше, чем у премьер-министра Черномырдина. Качество управления страной в то время читатель должен помнить на собственном опыте — словосочетание «лихие 90-е» из ироничного термина все больше превращается в научный.

Волшебная сила президентского указа

Биография Сергея Шойгу, выдвинутого на министерскую должность именно Ельциным, в чем-то похожа именно на биографии сталинских наркомов. Недолгая, всего 14 лет, но стремительная карьера от мастера треста «Промхимстрой» до заместителя председателя Госкомитета РСФСР по архитектуре и строительству — и рекордно долгое в пост-советской России, на 21 год, руководство сначала корпусом спасателей, затем Госкомитетом по ЧС, а затем и одноименным министерством. Назначение Шойгу на пост губернатора Московской области произошло еще в апреле 2012 года и было связано, с одной стороны, с необходимостью сменить Бориса Громова, у которого истекал срок полномочий, а с другой — нужно было переместить куда-то самого Шойгу, героический ореол которого несколько поблек после пожаров лета 2010 года в Центральном федеральном округе (и особенно в Подмосковье) и лета 2011 года в Сибири и на Дальнем Востоке.

Список того, что Шойгу успел сделать на посту губернатора за полгода, до странности напоминает список тем, которыми занимается назначенный чуть позже губернатором Иркутской области Сергей Ерощенко: борьба с нерадивыми застройщиками и защита прав дольщиков; наведение порядка в распределении земельных участков и даже изъятие земель, использующихся не по назначению; строительство дорог; реформирование областного правительства (в котором, удивительное дело, до его прихода не было министерства ЖКХ); обещание строить детские сады. Удивительное — с учетом расстояния — сходство в поступках двух губернаторов заставляет предположить, что оба они были исполнителями одной воли, а именно воли их главного и фактически единственного избирателя — президента страны.

Амбициозный, но не вполне отвечающий запросам населения проект создания тематического парка «Россия» стоимостью в 50 млрд рублей замыкал список инициатив Шойгу и ставил под вопрос перспективу его победы на региональных выборах, случись таковые в ближайший год: мегапроект — это, конечно, красиво, но совершенно не то, о чем болит голова у избирателя. Эвакуация Шойгу в федеральное правительство, да еще и на фоне коррупционного скандала в министерстве обороны, отчасти восстановила его в статусе генерального спасателя и всеобщей палочки-выручалочки. При этом критики не служившего в армии Сердюкова закрывают глаза на тот факт, что Шойгу тоже в армии не служил и является единственным примером человека, который получил от президента РФ звание генерал-майора сразу после звания старшего лейтенанта. Рано или поздно этот факт будет использован в критике нового министра.

В биографии преемника Шойгу на посту губернатора — Андрея Воробьева — прослеживаются черты политиков нового призыва, тех, кто должен будет в ближайшее время сменить на ключевых постах знаменитый «питерский десант». В 21 год, только что вернувшись со службы в дивизии имени Дзержинского, не имеющий высшего образования Воробьев создает группу компаний «Русское море», и через десять лет эта компания контролирует десятую долю рынка рыбы в стране. За это время начинающий предприниматель успевает получить два высших образования, потом на пару лет уходит на государственную службу, а ее меняет на место в Совете федерации. С 2003 по 2012 год Воробьев активно работает в партии «Единая Россия» и, в конце концов, достигает поста заместителя председателя партийной фракции в Государственной думе. Нетрудно заметить, что в этой биографии — как, впрочем, и у Шойгу — не хватает одного пункта: любая руководящая работа в регионе, знакомство с конкретными условиями. Не он первый — не он и последний: когда прикажут, губернатором становится каждый, и случаи отказа, если они вообще имели место, не афишируются.

В первые же дни на новом посту Андрей Воробьев успел заявить, что у него нет намерения менять ни планы, ни политику предшественника. Интернет-шутка о необходимости клонировать Сергея Шойгу для раздачи в каждое министерство по одному экземпляру начинает сбываться…

Борис Самойлов, «Байкальские вести»