Земля Санникова? Нет, Земля Банникова!

Весной нынешнего года исполнилось сто лет со дня рождения Николая Васильевича Банникова — человека, который дольше всех возглавлял Иркутскую область

Увы, но так бывает — человек при должности становится объектом поклонения, лести, славословий и одновременно чуть ли не всеобщего трепета и страха. А потерял высокий пост — и сразу канул в безвестность. Из одной крайности в другую. Николай Васильевич Банников занимал должность первого секретаря Иркутского областного комитета Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) 15 лет, с 1968 по 1983 год. Самый спокойный период в истории нашей страны прошлого века, позже нареченный «брежневским застоем»… Впрочем, формулировка спорная — тогда, например, в Прибайкалье успешно продолжалось строительство предприятий-гигантов, появлялись новые города, был проложен западный участок БАМа. Хотя сказать, что критическая формулировка даже в ее красивых вариациях («золотая осень застоя») совсем уж не совпадала с действительностью, тоже вроде бы неверно…

Николай Васильевич Банников  родился 10 мая (по старому стилю — 27 апреля) 1914 года в семье рабочего на станции Челкар, Актюбинской области, на севере будущей Казахской ССР. В 1937 году окончил Куйбышевский индустриальный институт, затем работал механиком, начальником цеха, главным механиком, заместителем директора по капитальному строительству, парторгом совершенно секретного завода № 102 «химических удобрений» в Чапаевске, Куйбышевской (ныне — Самарской) области, где производились боевые отравляющие вещества (иприт, люизит, фосген) и снаряжение ими широкого арсенала боеприпасов. Производились перед войной, всю войну и долгое время после…

В 1940 году Николай Банников вступил в ряды ВКП(б), позже, в 1952 году, ставшей КПСС. По номенклатурной лестнице поднимался резво, хотя и не перескакивал через ступеньки. До 1948 года он — заведующий отделом оборонной промышленности Куйбышевского обкома ВКП(б), первый секретарь Кировского райкома г. Куйбышева. Затем четыре года возглавлял отдел легкой промышленности обкома, следом, с ежегодной сменой должности, — обкомовский отдел машиностроения, промышленно-транспортный отдел, отдел строительства и строительных материалов. В 1955—1959 годах Банников — первый секретарь Куйбышевского горкома КПСС. И вот — перемещение на новое место: в 1959—1963-м Николай Васильевич работает вторым секретарем Карагандинского обкома компартии Казахской ССР (разумеется, жестко встроенной в вертикаль КПСС).

В январе 1963 года по инициативе Никиты Хрущева все обкомы (крайкомы) партии были разделены на две равноправные части — промышленную и сельскую. Так 49-летний Николай Банников становится первым секретарь одной из «половинок» — Карагандинского промышленного обкома. А уже через год, после отставки Хрущева, — первым секретарем восстановленного (объединенного) Карагандинского обкома КП Казахской ССР. Через четыре года, в феврале 1968-го, Банникова переводят в Иркутск…

Апрель 1978 года. Визит генерального секретаря ЦК КПСС,
председателя Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнева
в Иркутск. Встреча на вокзале. Крайний справа — Н.В.Банников

За сухими строчками официальной биографии — живой человек с достоинствами и недостатками. Конечно, тогда любой «оживляж» руководяще-политической деятельности был почти невозможен — жизнь коммунистических вельмож пряталась от «простых людей» за семью печатями. Населению доставались лишь скупые строки об итогах очередного пленума обкома (заседания бюро обкома и т.д.), выдержанные в стиле «виртуозного канцелярита».

Разумеется, Брежнев как юмористический персонаж был вне конкуренции. Вся страна посмеивалась над «бровастым Леней» в несметном количестве анекдотов — правда, не то чтобы очень злых, даже с долей добродушия и симпатии. Немногим из партийных вельмож достались «брызги от шампанского», но среди таковых — первый секретарь Иркутского обкома КПСС. Если кто забыл или не знал… 1975 год. Совместный полет «Союз» — «Аполлон». В иллюминаторах — пустынная территория где-то на востоке Советского Союза. Американцы спрашивают: «Это Земля Санникова?». Наши: «Нет, это Земля Банникова».

А вот еще из устного народного творчества тех лет. Весной 1978 года генсек Леонид Брежнев, совершая на поезде турне по Сибири, заглянул на один день в Иркутск. В сопровождении Николая Банникова побывал на военном авиазаводе. И уже через пару дней по городу ходил свежий анекдот: «Как живете?» — заботливо спросил Брежнев у рабочих Иркутского авиазавода. «Хорошо», — пошутили рабочие. «А будете жить еще лучше!» — шуткой на шутку ответил Леонид Ильич». Молниеносное — по стандартам тех лет — появление репризы означало, что ее сочинили не в Москве или уж тем более не в американском госдепе…

Говорят, Николай Васильевич мог, слегка «приняв на грудь» в ходе официального банкета, откровенно задремать на последующем заседании. Мог устроить громогласный разнос буквально ни за что, размахивал руками, топал ногами… А бывало, выводил из-под огня, буквально прикрывал собой  молодого, перспективного «штрафника», не дав сломать чью-то жизнь. Такова «кривая линия партии», которую иркутские острословы сравнивали со зданием на углу улиц Карла Маркса и Ленина, где тогда располагался магазин «Политкнига»…

На Иркутском авиазаводе. Справа от генсека — первый секретарь обкома

В те годы именно первый секретарь обкома, а не председатель областного (краевого, республиканского) исполнительного комитета (облисполкома) был в реальности главной фигурой в каждом регионе СССР. Однако при всей широте полномочий у «начальника области» все же не было возможности фрондировать перед Москвой. Он назначен «оттуда», а не избран на конкурентных выборах, и он — «солдат партии». С апреля 1966 по апрель 1968 года Николай Банников — кандидат в члены ЦК КПСС, а с апреля 1968 по февраль 1986 года (почти 18 лет!) — член ЦК. Кроме того, в течение 19 лет (1966—1985) был депутатом Верховного Совета СССР четырех созывов…

Как уже сказано, относительность слова «застой» применительно к 1970-м годам в Иркутской области очевидна. Конечно, строительством заводов в Усть-Илимске, Братске, Ангарске, Саянске, включая Усть-Илимскую ГЭС, руководили, прежде всего, из Москвы — ЦК КПСС, Совмин и его ведомства, даже ЦК ВЛКСМ. И все же первый секретарь обкома был далеко не последним в этом списке. От его знаний, энергии, инициативности, умения организовать дело, объединить людей зависело очень многое. При Банникове в Иркутске началось или активно продолжалось строительство большинства «спальных» микрорайонов — Байкальского, Солнечного, Лисихи, Юбилейного, Первомайского, Приморского, Академгородка, Синюшиной горы, Ново-Ленино. Открылся Торговый комплекс, гостиницы «Ангара» и «Интурист», Дворец спорта «Труд», несколько вузовских, академических, больничных корпусов, построена и заработала на полную мощность Ново-Иркутская ТЭЦ, по улицам города стали ходить троллейбусы. 9 мая 1975 года, в день 30-летия Победы, первый секретарь обкома зажег Вечный огонь на только что отстроенном мемориале.

Банников неплохо справлялся с порученным ему участком работы. В целом неплохо. С важным, однако, уточнением: Николай Васильевич, по отзывам знавших его людей, был человеком своей, постсталинской эпохи. Он соответствовал уровню задач, решаемых в конце 1960-х годов, но был не способен заглянуть в будущее и хоть немного опередить время. Да и время все же двигалось чуть быстрее, чем шагал Николай Васильевич, и к началу 80-х это стало очевидным. Да и опять же — возраст… В марте 1983-го Банникова, удостоенного к тому времени ордена Ленина, двух орденов Трудового Красного Знамени и ордена «Знак Почета»,  отправляют на пенсию.

1977 год. Николай Банников (второй слева) с группой ученых
и военных. Третий слева — председатель президиума Сибирского
отделения Академии наук СССР Гурий Марчук

В 1981 году в Иркутской области, раньше, чем в большинстве других регионов, в домоуправлениях стали выдавать талоны, где предлагалось «оформить заказ» на мясопродукты и сливочное масло (800 граммов вареной колбасы или две пачки пельменей, а также 300 граммов масла в месяц на человека). «Оформление заказов» (т .е. покупка) происходило в строго определенных магазинах, по прописке. Постепенно список продуктов, которые отпускались только по талонам, расширялся — прибавились, например, сахар и винно-водочные изделия. Отоваривать даже эти талоны со временем становилось все труднее, хотя, справедливости ради, при Банникове эпоха тотального дефицита еще не наступила, огромные очереди за молочными продуктами, куриными яйцами, омулем, кофе или женскими сапогами (разумеется, отпускались по жесткой норме «в каждые руки») только становились привычным элементом повседневности.

Конечно, соотношение тогдашних цен и зарплат было, по большинству товаров и услуг, в сравнении с нашим временем, просто смешным. Скажем, большинство иркутских семей могли ежегодно или хотя бы раз в два-три года отдохнуть в Причерноморье, а на студенческую стипендию (на рубеже 1970—1980-х — 40 рублей, повышенная — 50) можно было прожить. Однако способности купить товары было недостаточно — их требовалось «достать». Повсеместно, не исключая Иркутск, крепли неизбежные спутники дефицита – «спекуляция», «блат», «фарцовка». Впрочем, обкомовским было легче: «за высокий уровень ответственности» им кроме приличной зарплаты «по внутреннему распорядку» полагались продуктовые пайки. Состав и объем «гуманитарной помощи» — в зависимости от должности…

Качество и ассортимент товаров и услуг для явного большинства советских людей оставались, повторюсь, «ненавязчивыми». А в полумиллионном Иркутске насчитывалось чуть больше десятка аптек, чуть меньше десятка ресторанов, один ювелирный магазин (разумеется, все государственные). Правда, много кинотеатров и ателье. Обычный стандарт тех лет…

Отсутствие социальных контрастов — явление, конечно, с одной стороны, тоскливое. Но, с другой, в Иркутске тогда, как и по всему СССР, не было решеток на окнах первых этажей жилых домов, все подъезды не закрывались на замки, в квартирах не было металлических дверей, а у мусорных контейнеров — соответствующей публики…

Жизнь Николая Банникова неотделима от портрета эпохи. Много сказано и написано о дореволюционном, царском Иркутске и Прибайкалье. Появилось и немало публикаций о периоде революции, Гражданской войны и сталинских годах. Кое-что — о времени великих строек 1960-х и даже о последнем, постсоветском двадцатилетии. Однако почти забыт «развитой социализм», и, как следствие, пребывают в забвении его областные, городские, районные и даже всесоюзные рулевые.

90-летний пенсионер Николай Банников скончался в Москве почти десять лет назад, в декабре 2004-го, похоронен на Троекуровском кладбище. Быть может, его время завершилось, зато время вспомнить — и намного подробнее, обстоятельнее, чем в этой заметке, — о Николае Васильевиче Банникове давным-давно пришло. Тем более что перед ним Иркутскую область почти одиннадцать лет возглавлял Семен Щетинин. Сразу после отставки Банникова началась «обкомовская пятилетка» Василия Ситникова. Последнее трио первых секретарей, в руках которых на региональном уровне была сосредоточена вся власть… В 1988 году, с приходом Владимира Потапова, власть стала уходить…

Юрий Пронин, «Байкальские вести»