Шаг в будущее

К 80-летию Иркутской области

Продолжение. Начало в № 34

Ровно 70 лет назад, с 4 по 11 августа 1947 года, в Иркутске состоялась вторая в истории СССР конференция по изучению производительных сил конкретного региона. Конференция была организована Советом по изучению производительных сил Академии наук СССР (СОПС АН СССР), в качестве принимающей стороны выступали обком ВКП(б) и исполком областного Совета трудящихся.

При соблюдении ритуалов

«Конференция откроет новый этап в использовании неиссякаемых производительных сил нашей области, новую страницу ее хозяйственного и культурного строительства», — обещали жителям области партийные и хозяйственные руководители, а заодно приоткрыли информацию о сроках подготовительных работ: «За восемь месяцев подготовки к конференции АН СССР, партийные, советские и хозяйственные организации и научно-исследовательские учреждения нашей области проделали значительную работу». Инициатива о проведении конференции исходила именно от областных властей, а Совет по изучению производительных сил при Академии наук СССР лишь принял это предложение и согласился посвятить Иркутской области несколько месяцев работы. Зампредседателя оргкомитета по проведению конференции академик Л. Шевяков признавал, что работа эта встретила большие трудности именно потому, что область «в силу исторических судеб значительно отстала в экономическом развитии». Вывести регион из тупика могли только самые эффективные варианты развития экономики и повышение жизненного уровня населения в кратчайшие сроки.

Академик Шевяков сообщил жителям области об издании тезисов докладов в виде отдельной книги и предлагал сделать конференцию «смотром научных сил области». С научными силами за пределами Иркутска дела обстояли не слишком хорошо, поэтому из города Черемхово на конференцию делегировали двух забойщиков, по одному проходчику и машинисту — а заодно и некоторое количество инженеров, начальников шахт и партийных работников. Примерно такая же по составу делегация прибыла из Бодайбо, сельскохозяйственные районы делегировали звеньевых и трактористов, машиностроительные и химические заводы отправляли исключительно стахановцев, «уже выполнивших пятилетний план».

Более тысячи участников первого пленарного заседания, состоявшегося вечером 4 августа, единогласно избрали почетный президиум конференции в следующем составе: Сталин, Молотов, Берия, Жданов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Микоян, Хрущев, Маленков, Вознесенский, Шверник, Косыгин, Булганин. О столь великой чести почетным участникам сообщили телеграммой, текст которой огласил академик Образцов, а зал выслушал стоя и приветствовал аплодисментами. Отдельных приветствий удостоились помимо Сталина его «ближайший соратник» Вячеслав Молотов и президент АН СССР Сергей Вавилов. Всю остальную часть пленарного заседания занял доклад первого секретаря обкома Александра Ефимова о положении дел в регионе.

Бывало, и ошибались…

Больше всего и приезжих академиков, и местные власти интересовало наличие энергетических ресурсов и полезных ископаемых. Если с первыми все было предельно ясно уже в начале 1920-х годов, когда появились первые проекты строительства ГЭС различной мощности на Ангаре и ее притоках, то с геологией путались даже маститые академики. Пятого августа профессор С. Обручев в своем докладе утверждал, что в Иркутской области самыми ценными разведанными ископаемыми должны считаться железная руда и слюда; запасы соли и мрамора имеются, но их значение несколько ниже, а вот нефти в области нет совсем — что, как мы знаем сегодня, далеко от истины. Ошибочный вывод, надо отметить, повлек за собой немедленное практическое решение: в Прибайкалье решено было развивать производство искусственного топлива из угля. Геолог прогнозировал открытие месторождений бокситов (прогноз не оправдался), а также скорое истощение бодайбинских месторождений золота и отсутствие других крупных месторождений — что тоже оказалось ошибкой, поскольку Сухой Лог все-таки нашли.

Геологов, подходивших ко всем проблемам с мерилом государственной необходимости, совершенно не заботили соображения экологического характера. О месторождениях нефти на Байкале, как и о месторождениях молибдена, олова, вольфрама, цинка и свинца в Забайкалье, говорили лишь с одной точки зрения — насколько выгодно их немедленное освоение, насколько возможно будет строительство промышленных предприятий, причем сразу крупных. Только благодаря этому не поднялись нефтяные вышки на Байкале — запасы нефти были признаны «ничтожными», а вот металлургические заводы на базе комбинации илимских месторождений железа и угля Черемховского бассейна в перспективные списки внесли.

В итоге список сырья, которым область должна была снабжать если не весь Советский Союз, то, как минимум, соседние регионы, выглядел так: слюда, соль, нефрит (месторождение в Саянах считалось единственным в стране и одним из лучших в мире), железо, уголь, асбест, различные сорта глины. Замыкало список золото, но докладчик сделал оговорку: даже после 30 лет советских исследований геологии Восточной Сибири (исследования, проведенные в царское время, можно было вообще не рассматривать всерьез) общими картами было охвачено 55 процентов площади Иркутской области, а подробных карт практически не было.

Перспективы и перекосы

Горно-геологическая секция, в составе которой работали 130 человек (в том числе спецпредставитель ЦК ВКП(б) и три академика), начала работу с подготовки плана исследований, охватывающих пять районов, далеких от железной дороги, — Восточный Саян, Тунгусский бассейн, Лено-Бодайбинский район, Байкальская и Витимо-Олёкминская горные области. Академик Владимир Обручев, которого признавали «первым сибирским геологом», представил секции программную статью с готовыми задачами для Восточно-Сибирского геологического управления, геологических факультетов горного института и университета, а затем и для филиала Академии наук. Выполнение этих задач должно было привести к разворачиванию сначала широкой программы геологических исследований, а затем и к созданию в области принципиально новой транспортной схемы, опирающейся на новые линии железной дороги и реки.

Измененная транспортная сеть требовала в первую очередь новые виды топлива и новую энергетическую схему, связанную со строительством ГЭС, первая из которых предполагалась достаточно слабой, всего 600 тысяч киловатт. Область сразу предупредили: все энергоемкие производства будут работать на интересы всей страны, а неэнергоемкие, использующие в основном энергию разных сортов угля (в том числе и древесного), будут работать на нужды области. Этот дисбаланс, заложенный в 1947 году, спустя 40 лет привел к известному кризису конца перестройки: до отказа забитая крупными промышленными предприятиями Иркутская область не могла удовлетворить потребности своего сравнительно немногочисленного населения в самых простых повседневных товарах. Производя продукции на миллиарды рублей, продавая тысячи тонн сырья даже за границу, жители области не получали равноценной оплаты за свой труд и в конце концов не стали защищать разваливавшийся Советский Союз.  

Ну а радио — потом…

Примечательно, что состав других секций, работавших параллельно с геологами, был немногочисленным и более скромным — в некоторых секциях не было ни одного академика, не говоря уж о наблюдателях от партийного руководства. Транспортная секция, например, ориентировалась в первую очередь на речной транспорт и три имеющихся в области пароходства (Ангарское, Ленское и Байкало-Селенгинское); лесная секция обсуждала лишь механизацию заготовки — но не увеличение глубины переработки леса; самая многочисленная сельскохозяйственная секция (на заседания собиралось до 500 человек!) охотно обсуждала новые способы задержания снежной влаги на полях, но даже не пыталась говорить о создании системы искусственного полива.

Ключевой для всей конференции и для последующих десятилетий истории области доклад академика Винтера и члена-корреспондента АН СССР Вейца «Энергетические ресурсы Восточной Сибири» прозвучал 6 августа. Ключевых положений в докладе было два: Иркутская область с ее запасами возобновляемых (вода) и невозобновляемых (уголь) источников энергии самой природой создана для размещения таких производств, в которых на рубль продукции требуется три-пять киловатт энергии; только создание энергоемких производств позволит компенсировать малочисленность населения. Наличие энергии, себестоимость которой, по предварительным расчетам, должна была составить доли копейки за киловатт, оправдывало практически все остальные решения, включая транспортировку сырья за тысячи километров и строительство объектов, каждый из которых оценивался в десятки и сотни миллионов рублей.

Академики признавали, что в первое время мощности даже одной ГЭС (в то время ее условно называли Байкальской) будут избыточными для слабой промышленности Иркутской области, но предлагали направить избыточную энергию в быт (для чего требовалось большое количество привычных ныне электропечей, утюгов и  холодильников) и на транспорт — в первую очередь для электрификации железной дороги.

Арнольд Ларионов, «Байкальские вести».

На фото: Среди участников конференции 1947 года были
академики Александр Винтер (слева) и Лев Шевяков

Окончание следует.