Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

К больным — на «колымаге»

08 июля, 2013

На центральной станции скорой помощи Иркутска долгое время не задействованы 18 новых машин

 

«Помощь станет скорее» — так называлась публикация в одном из январских номеров нашей газеты. Речь шла о том, что центральная станция скорой помощи областного центра получила очередную партию новеньких машин, в том числе узкого профиля. От высоких лиц слышались оптимистические заявления — что вот, мол, теперь ситуация значительно улучшилась. Увы, но часть из тех машин стоит на приколе и поныне, через полгода после того репортажа, а всего «не у дел» находятся 18 новых машин скорой помощи. Десять из них, как видно на фотографии,  стоят прямо у парадного подъезда центральной станции, остальные восемь — на территории автохозяйства городского здравотдела.

По одной из версий, причина столь вопиющего факта банальна до безобразия — нет денег для постановки машин на учет в ГИБДД и получения номерных знаков. Главное, однако, в другом — из-за фантастического головотяпства бригадам скорой помощи зачастую приходится ездить на вызовы на разваленных УАЗах, в которых нельзя возить обычных пассажиров, не говоря уже о больных. Последствия, в том числе летальные, не заставляют себя ждать.

Тему работы иркутской скорой средства массовой информации поднимали не раз. Печальный «рекорд»: как-то одной из бригад иркутской скорой помощи пришлось возить пациента по городским лечебным учреждениям восемь (!) часов, пока удалось его хоть куда-то пристроить. Ситуацию, сложившуюся в жизненно важной службе, заслуженному врачу РФ, врачу высшей категории и ветерану труда Зинаиде Георгиевой просто не с чем сравнить. При этом трудовой стаж ее в скорой — без малого 42 года, из которых 35 лет — работа в кардиологической бригаде. Сейчас дело дошло до того, что впору увольняться с когда-то любимой работы…

 


Новенькие «Газели», показанные когда-то по всем телеканалам, до сих пор стоят во дворе центральной станции «Скорой» — говорят, нет денег на страховку. Старые машины постоянно ломаются — да и водители в скорой долго не задерживаются, их не хватает. Не мудрено — большую часть рабочего времени надо посвящать ремонту техники, иногда запчасти искать или вообще покупать за свой счет — иначе не дождешься. За смену бригада, бывает, пересаживается с машины на машину два-три раза.
 

…И «Адис» следовал за ними

Деятельность иркутской скорой помощи регулирует компьютерная система «Адис». Это революционное нововведение в полном соответствии со своим названием превратило работу медиков в профессиональный ад. Не редкость ситуации, когда компьютер перекидывает машину из одного конца города в противоположный при наличии автомобилей ближе. А время идет…

Специализированных бригад фактически нет. Миновали времена, когда на иркутской скорой дежурили бригады с кардиологической, неврологической, родовой, травматологической специализацией, две реанимации — терапевтическая и травматологическая…Сейчас всем врачам и фельдшерам остается только гадать, куда их направит «Адис» и что их ждет — инсульт, ДТП или, может быть, осложненные роды. Вот такая универсальность, которая неведома даже врачам в перегруженных поликлиниках! А ведь речь идет о скорой помощи, когда от правильности мгновенного решения часто зависит жизнь человека.

Кстати сказать, специалистов для комплектации специализированных бригад и при всем желании не хватит — в последние годы частота увольнений по собственному напоминает массовый исход. Так, большинство кардиологов и реаниматологов ушли кто в шелеховскую, кто в иркутско-сельскую скорые, кто в поликлиники… Кстати сказать, в коммерческие учреждения не ушел никто, хотя все профессионалы. Как говорит Зинаида Иннокентьевна, «работаем не ради денег».

…В тот день, 15 мая этого года, врач подстанции № 4 Зинаида Георгиева вышла на смену в 12.00, а в 12.15 получила вызов в частный дом на ул. Щапова — острая боль в груди, пациенту 76 лет.

Надо сказать, тут же запрыгнуть в машину и «полететь» к больному — как в сериале — не получится в принципе. Новенькие «Газели», показанные когда-то по всем телеканалам, до сих пор стоят во дворе центральной станции «Скорой» — говорят, нет денег на страховку. Старые машины постоянно ломаются — да и водители в скорой долго не задерживаются, их не хватает. Не мудрено — большую часть рабочего времени надо посвящать ремонту техники, иногда запчасти искать или вообще покупать за свой счет — иначе не дождешься. За смену бригада, бывает, пересаживается с машины на машину два-три раза. Аппаратура и сумки медиков при этом хранятся на подстанции № 4, а автомобили базируются на центральной станции за 20 минут езды. Добавим: в арсенале каждой бригады сейчас — реанимационная сумка с растворами и капельницами, родовая сумка (а случаи родов в машине участились), шины на все конечности, кислород, сумка с медикаментами, кардиограф, дефибриллятор, небулайзер… И все это — каждое из перечисленных весит 5—10 кг — несколько раз за смену перемещается медиками из одной машины в другую…

 

«У вас же новые машины зимой пришли!»

«Машина № 11 сломалась, езжайте на 75-й», — сказала диспетчер Георгиевой, причем уже после приема бригадой вызова. 75-я — это латаный-перелатаный УАЗ, поднятый «из мертвых» после серьезного ДТП. Иногда врачи отказываются от этого грозящего в любой момент развалиться транспорта категорически. Зинаида Иннокентьевна же 15 мая взяла санитара и поехала на вызов — лбом стену не прошибешь. К тому же когда за плечами под 100 000 вызовов и десятки лет работы, помощь людям превращается в потребность. Медицинское оборудование в уазике сложили прямо на пол — в ободранном салоне больше просто негде. На Щапова бригаду встретила дочь больного и пришла в ужас от такого средства передвижения: «У вас же новые машины зимой пришли!»...

…Пациент жаловался на колющие боли в груди. В марте он лечился в городской клинической больнице № 10 по поводу ишемической болезни сердца. В распоряжении врача не было ни тропонинового теста для экспресс-диагностики инфаркта миокарда, ни ненаркотических обезболивающих (привычная, кстати, ситуация для иркутской скорой). Хотя по ЭКГ признаков инфаркта не было, врач приняла решение действовать по стандарту острого коронарного синдрома. Стали готовить мужчину к транспортировке. Дочь от предложения везти больного отца на разбитом уазике отказалась сразу: мало того что «солдатские» носилки с брезентовым дном надо было класть прямо на пол, к тому же они не до конца раскладывались — оказались сломаны крепежные замки. На машине, гремящей и трясущейся всеми частями, нет ни рации, ни сирены, ни проблесковых маячков, как и других спецсигналов, — в пробках разве что высовывайся из двери и кричи: «Дорогу! Больного везем!». «Пока роды довезешь — самой впору родить»... Состояние больного на тот момент было удовлетворительным. Объективные показания (давление, пульс) позволяли немного подождать.

Зинаида Иннокентьевна позвонила на центральную станцию старшему врачу смены, изложила ситуацию и попросила оборудованную машину, с носилками. Старший врач ответила: «Свободных машин нет, отправим реанимационную бригаду». Реанимобиль, даже со спецсигналами, шел с предыдущего вызова более 30 минут. Врач вновь прибывшей бригады принял решение везти больного в городскую клиническую больницу № 10 — там пациент лечился в марте, он был прикреплен к этому учреждению.

 

Врач как стрелочник

Передав больного, Зинаида Георгиева поехала на следующий вызов. Реанимобиль с пациентом, как мы уже отметили, направился в городскую клиническую больницу № 10, где, кстати, есть кардиологическое отделение и реанимация. Но там больного не приняли. Добавим: скорее всего, не приняла бы такого больного и ближайшая ГКБ № 3. Причина: тропониновый тест (которого, напомним, в распоряжении  бригады Георгиевой не было) показал положительный результат — «Инфаркт миокарда». А по действующему внутреннему приказу с таким диагнозом больных надо везти в медсанчасть ИАПО. В ГКБ № 10 на все про все ушло около часа, включая ожидание. Машина повезла мужчину дальше, но в следующем учреждении спасти его уже не удалось…

Такие «перетранспортировки» больных — частое явление в иркутской скорой помощи. Были случаи, когда больных возили из одной больницы в другую от трех до восьми часов. Больных «разделили по частям». Например, при гипертоническом кризе с мозговыми признаками надо везти в одно учреждение, с сердечными — в другое… ДТП с различными повреждениями — и вовсе кошмар… Иногда в каком-то из учреждений просто санитарный день или ремонт — и снова инструкции новые. Приказы, которые вывешиваются на стекле диспетчерской «Скорой помощи», меняются часто. И воплощаются в жизнь своеобразно. Зинаиде Георгиевой как-то пришлось три часа возить больного с открытой формой туберкулеза. Тот вначале попал в психдиспансер после запоя, где у него вдруг нашли сотрясение мозга. Нейрохирурги, в свою очередь, заподозрили менингит, который тоже надо подтвердить или исключить, — направили к инфекционистам. Кому в отделении нужен туберкулезник почти без сознания! В инфекционном отделении, куда бригаду с больным также направила начмед (мол, оставляйте там, и все!), его тоже не приняли.

Определить больного в тубдиспансер получилось только после общения заведующих отделениями. А изначально, своими силами бригаде никак не удавалось его сюда пристроить. Все это время больной находился либо в общедоступных учреждениях, либо в машине, обслуживающей в том числе и детские вызовы. Салон потом продезинфицировали, но факт остался фактом.

 

«Мы уйдем — а инфаркты не прекратятся!»

…В День медицинского работника, 16 июня, Зинаиду Иннокентьевну Георгиеву ознакомили с приказом — выговор за упущенное время. Нашли стрелочника! Но, говоря о себе, она относится к ситуации философски: «Мы все должны подчиняться приказам. И мое непосредственное начальство действует по инструкции в тех условиях, что есть. У меня не было времени сразу взять расписку у дочери пациента об ее отказе от транспортировки УАЗом — а с распиской я бы избежала выговора. Не лезть же к ней сейчас с бумагой… Но это все было бы формальностью — мы бы без спецсигналов, да в таких условиях, скорее всего, такого больного вообще бы не довезли…».

Добавим: забыть формальности для собственной подстраховки врачу в таких условиях несложно. В старые добрые для скорой времена в бригаде были врач, два фельдшера и санитар (да и самих кардиологических бригад на город было пять). А сейчас часто врачу или работающему за врача фельдшеру на любом (как правило, непредсказуемом по диагнозу) вызове приходится надеяться только на одного санитара, который, собственно, должен только помогать при транспортировке больного. Вот и 15 мая в распоряжении Зинаиды Георгиевой был только пятикурсник в качестве санитара. Знания у него есть, но опыта нет.

Пустуют многие вакансии врачей скорой помощи Иркутска. С другой стороны, врачам платить больше надо, а с фельдшерами получается экономия… При этом до реанимобилей, которым, в отличие от «Газелей», повезло выйти на линию, мало кого допускают (то есть в некоторые дни реанимобили просто стоят, чтобы никто дорогое оборудование по незнанию не поломал).

Зинаида Георгиева говорит: «Экономия на врачах есть, а денег на оформление тех же «Газелей» нет? Нам говорят — 100 тыс. рублей надо… Не знаю, сколько премий получают наверху, но большинство врачей и фельдшеров своими премиальными в 2—3 тыс. рублей скинулись бы на улучшение условий работы.

Даже медикаментов не хватает. И дело не столько в деньгах, сколько в организации. С копеечной перекисью перебои. Из понижающих давление — только магнезия. Глюкозы, мочегонных не хватает. Кислорода с собой — на одного человека. При этом у нас есть препарат «Актилизе» по 25 тыс. рублей за ампулу, который у врача скорой чаще всего нет условий применять. По мнению кардиохирургов областной больницы, нет у скорой необходимости в этом препарате — он применим в условиях учреждения. А отек легких, который часто возникает на фоне инфаркта, нам снимать нечем».

Зинаида Иннокентьевна продолжает: «С себя вины я не снимаю. Не надо было полагаться на старшего врача, не ждать реанимацию, а везти пациента в этом уазике, может, довезли бы. Надо доверять своей интуиции. Но виноватые в этой ситуации есть и наверху! Людям там тоже обязанности даны — создать бригадам условия для работы, не для нашего удобства — для пациентов. С руководителей тоже надо спрашивать! Скоро санитары крайними оставаться будут.

Работа начинается с гонки, что-то надо хватать, бежать, успевать, крутиться. Часто не знаешь, где примут больного.  Новые машины во дворе как сувениры…А в скорой медленно не умирают. Я сейчас в отпуске, но в этот ад уже не хочется возвращаться. Как и другим, которые ушли. Но мы уйдем — а инфаркты не прекратятся. Как минимум выхода новых машин на линию я добьюсь. Чаша терпения переполнилась, теперь пусть что хотят со мной делают…»

Беседовала Наталья Антипина, «Байкальские вести».

На фото: Новенькие машины «скорой» по несколько месяцев после прибытия
стоят на приколе — сейчас таких в общей сложности восемнадцать…;

Зинаида Георгиева: «Я добьюсь выхода новых машин на линию!»;

…А тем временем на вызовы выезжают вот такие «колымаги»...

 

 

 

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии