Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

И закрутился вал репрессий...

12 марта, 2012

 

 

1937-й в Иркутске

 

75 лет назад, в марте 1937 года, в «Правде» было опубликовано сообщение: «На днях закончился пленум ЦК ВКП(б). Пленум обсудил вопрос о задачах партийных организаций в связи с предстоящими выборами в Верховный Совет СССР на основе новой Конституции. Пленум рассмотрел вопрос об антипартийной деятельности Бухарина и Рыкова и постановил исключить их из партии».

Решения пленума санкционировали усиление репрессивной политики, положив начало Большому террору.

 Этот плакат в 1937 году был повсюду


За фасадом Конституции

Пленум намечался на середину февраля, но его пришлось перенести из-за самоубийства Серго Орджоникидзе, которому Сталин предложил выступить с докладом «О вредительстве на транспорте и в промышленности».

К этому времени были арестованы почти все заместители Орджоникидзе, его брат, начальники всех главков наркомата тяжелой промышленности. Серго застрелился 18 февраля после разговора со Сталиным. По версии родственников, он был убит сотрудниками НКВД по приказу Сталина.

С большой долей достоверности можно предположить, что в высшем руководстве страны шла довольно жесткая дискуссия о дальнейшем курсе. Группа Бухарина — Рыкова, исходя из положений новой Конституции, благоприятной социальной атмосферы, экономических успехов, не считала необходимыми чрезвычайные меры, составной частью которых был террор.  Сталин и его сторонники более трезво оценивали ситуацию.

И хотя Конституция, в создании которой большую роль сыграл Бухарин, декларировала победу социализма и ликвидацию эксплуататорских классов, у Сталина не было твердой уверенности, что всеобщие и тайные выборы не принесут сюрпризов.

Но почему Сталин решил провести выборы, пошел на определенный риск? Во-первых, ему, как любому диктатору, хотелось покрасоваться в одежде «социалистической демократии» — нового социально-политического феномена и подчеркнуть свой вклад в разработку Конституции, ведь не зря же ее стали именовать сталинской. Во-вторых, Сталина подтолкнул успех Гитлера на выборах в рейхстаг в марте 1936 года: 98,8 процента избирателей Германии голосовали за нацистскую партию.

Неужели советский народ глупее немецкого? Тем более что нацисты находились у власти всего три года, а коммунисты — почти два десятилетия, и все успехи социалистического строительства связаны с именем Сталина. Стоило рискнуть, чтобы показать миру единство народа и власти, любовь народа к вождю.

На пленуме была выработана общая позиция по выборам. Но Сталин чувствовал, что организационно-пропагандистских мер все-таки недостаточно, надо окончательно расправиться с оппонентами, устрашить колеблющихся и тем самым укрепить личную диктатуру.

 

Аплодисменты своему убийце

Работа пленума была грамотно поставлена и тщательно срежиссирована Сталиным. Пленум согласился на арест Бухарина и Рыкова, «контрреволюционных террористов, которые скатились в ту же помойную, вонючую яму диверсантов и шпионов, куда скатились троцкисты и зиновьевцы».

Затем сталинские клевреты Молотов и Каганович доложили «об уроках вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецких троцкистских элементов». В эпилоге «пленумной драмы» главную роль сыграл режиссер-постановщик. Сталинский доклад «О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников в партийных организациях» был одобрен аплодисментами.

Конечно, никто не предчувствовал, что аплодирует своему убийце. Среди будущих жертв был и руководитель Иркутской областной парторганизации Михаил Разумов. Он был арестован 1 июня, будучи в командировке в Москве, а 29 октября расстрелян.

На многочисленных митингах, проходивших в стране, трудовые коллективы, красноармейцы, студенты вузов — все как один — одобряли решения пленума, демонстрируя любовь к власти и ненависть к «бухаринско-зиновьевской сволочи». Лексические противоположности — «любовь / ненависть» — были не только политическими инструментами сталинского тоталитаризма, но и движущими силами социально-экономического развития.

Людям тридцатых годов, особенно послеоктябрьскому поколению, тогдашняя социальная реальность казалась фантастикой.  Мировая история не знала ничего подобного. Это был сплошной «марш энтузиастов», покоривших Северный полюс, преодолевших «пространство и простор», пора невиданных трудовых достижений стахановцев. Но в то же время советские люди, не утратив революционной бдительности в условиях обострения классовой борьбы, сумели раскрыть «двурушничество врагов народа, пробравшихся к советскому и партийному руководству и замышлявших отнять у рабочих и колхозников все завоевания социализма, отнять у них сталинскую Конституцию, снова надеть на рабочих и колхозников рабское ярмо прежних хозяев — капиталистов и помещиков».

 

Жизнь, похожая на сказку

В «Восточно-Сибирской правде» можно прочитать восторженные письма иркутян о счастливой жизни.

«Оглянувшись на 20—30 лет назад и сопоставив серое прошлое с блестящим сегодня, я выражаю свое восхищение, свою радость за нашу страну. Наша жизнь, озаренная гением великого Сталина, похожа на дивную сказку» (А.В.Татаринова, учительница).

«Агрономическое образование дала мне Советская власть. Она меня воспитала, дала право на труд и отдых. Я горжусь своей Родиной, как единственной в мире страной, где под руководством великого учителя товарища Сталина идет невиданная перестройка сельского хозяйства» (И.Игнатенко, агроном).

«Мне 56 лет — возраст, когда человек начинает подумывать о покое. Но я работаю врачом и не представляю себя в положении бабушки. Я учусь на курсах ПВХО (противохимическая оборона), и в случае войны я найду свое место в рядах защитников Родины» (А.С.Николаева, врач).

«Я хорошо помню свое детство и юность, прошедшие в постоянной нужде и страхе за кусок хлеба. Наиболее талантливые и рвущиеся к свету дети трудовой деревни гибли от чахотки и голода. Но это проклятое время ушло навсегда.  За годы Советской власти неузнаваемой стала наша Сибирь, бывшая страна каторги и ссылки. С удвоенной энергией я буду выполнять долг советского ученого — ковать новые кадры, преданные Советской стране» (М.М.Кожов, профессор).

Кажется, что подобным откликам нет конца...

«Мы, бойцы РККА, живем одной мыслью, что защита любимой Родины есть наш священный долг. Выполняя его, мы становимся стахановцами, отличниками, снайперами. Всех нас объединяет и делает непобедимой силой безграничная преданность великому вождю товарищу Сталину» (А.К.Гвоздев, красноармеец).

«5 декабря, когда избранники народа утверждали великую Сталинскую Конституцию, у меня родился сын. Я ставлю задачу: добиться еще лучших достижений, сдать экзамены за среднюю школу и пойти учиться на инженера. Широкая дорога открыта передо мною. Вот почему я горячо люблю свою социалистическую Родину и великого творца счастливой жизни товарища Сталина» (В.Назаров, машинист).

 Вот так в своем докладе 3 марта 1937 года Сталин обосновал необходимость Большого террора...

 

От Ежова к Лупекину

С таким же энтузиазмом советские люди встречали каждое сообщение о том, что чекисты, руководимые любимым сталинским наркомом Ежовым, раскрыли новый антисоветский заговор, арестовали очередную «банду врагов народа, продавших душу и тело фашистской и японской разведкам».

Нового начальника НКВД по Восточно-Сибирской области Германа Лупекина областная газета характеризовала так: «Он вскрывает и тщательно до конца выкорчевывает правотроцкистских диверсантов и шпионов, агентов фашизма, пытавшихся продать трудящихся Восточно-Сибирской области в рабство японско-германскому фашизму».

Верными помощниками Лупекина «по выкорчевыванию» были Дьячков, Бучинский, Желонкина, Степин, Попов, Верещагин, Сарычев, Троицкий, Копов, Руденко...

Лупекин и его подручные «раскрыли» множество сфабрикованных ими антисоветских дел:

1)  троцкистское подполье, действовавшее с 1927 года;

2)  диверсионно-шпионскую организацию панмонголистов;

3)  белогвардейскую организацию, созданную в 1920 году;

4)  фашистскую контрреволюционную организацию;

5)  церковно-монархическую группу;

6)  эсеровскую контрреволюционную организацию.

По этим и другим делам было репрессировано несколько десятков тысяч человек и, по данным «Иркутской летописи» Юрия Колмакова, 23 224 человека расстреляно.

Так захотел народ...

Массовое убийство государством невинных людей, согласно элементарной логике, должно было вызвать столь же массовое негативное отношение к власти, но именно в этот период единство власти и народа достигло апогея. И тезис о морально-политическом единстве советского общества соответствовал действительности.

Единство проявлялось не только в том, что народ смирился с террором, не протестовал против репрессий, а, наоборот, поддерживал, одобрял и активно участвовал в искоренении врагов народа.

Советская история, как и история гитлеровской Германии, показала, что сила тоталитаризма — в народной поддержке. Российский философ Александр Ахиезер назвал это социальное явление — генерирование социальной энергии народных масс, необходимой власти для решения различных проблем, — эффектом парусника. Трудящиеся одобряли все властные решения, в том числе и террор, видя в нем защиту от врагов «внутренних» и «забугорных».

Большую долю этой защиты выполняли «доблестные чекисты». Об этом еще в 1932 году говорил Киров: «Надо прямо сказать, что ЧК—ГПУ — это орган, призванный карать, а если попросту изобразить это дело, не только карать, а карать по-настоящему, чтобы на том свете был заметен прирост населения благодаря деятельности нашего ГПУ».

Массовые репрессии породили в обществе почти суеверный страх, который органично сочетался с диадой «любовь / ненависть», превратив ее в триаду тоталитаризма. В атмосфере «любви / ненависти / страха» сталинская демократия одержала очередную победу: 12 декабря 1937 года в выборах приняли участие 96,3 процента избирателей, «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» получил 98,6 процента голосов.

Так окончательно сформировался советский тоталитаризм, а 1937 год стал одной из мрачных страниц нашей истории.

 

Владимир Григорьев, специально для «Байкальских вестей»



Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии