Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

1661–1671: у истока Ангары

01 Февраля, 2021

Без малого 360 лет минуло с официального дня рождения Иркутска. Охватить всю историю города можно попытаться в многотомных трудах, которые уже написаны или еще ждут своего часа. Ну а мы в юбилейный год попытаемся краешком глаза снова заглянуть в прошлое: посвятим 360-летию цикл газетных материалов. Начнем с обзоров десятилетий, а затем, видимо, придется сократить хронологический охват каждого обзора, ведь чем ближе современность, тем больше информации о событиях городской жизни. Итак, сегодня – период с 1661-го по 1671-й, начиная с года основания Иркутска.

1н.jpg

Тем временем на планете…

Средневековье, даже если принять максимальные его рамки, тогда двигалось к завершению. Появились британские ученые: официально оформилось Лондонское королевское общество, одно из первых научных в мире, и провозгласило девиз Nullius in verba, отказавшись верить на слово любым авторитетам, даже и церковным. Правда, простой народ все еще жил в реалиях темных времен: бубонная чума выкосила пятую часть населения Лондона, а потом пожар уничтожил 80 процентов его территории.

Французский «король-солнце» Людовик XIV явился в парламент и вырвал из книги протоколов все листы, относящиеся к ненавистному для него периоду Фронды. Правда, это мероприятие не помогло предотвратить медленно, но верно приближающуюся великую революцию, которая поменяет через 120 лет не только страну, но и во многом мир.

А пока старушка Европа шла вперед своим трудным путем, вошел в подростковый период Новый Свет: так, сданная англичанам нидерландская колония Новый Амстердам в 1664 году стала Нью-Йорком.

В этот же десятилетний период в мире изобрели предка вакуумного дирижабля, почтовый штемпель, электростатический генератор и зеркальный телескоп, а также разглядели капилляры под только что придуманным микроскопом. Родились рассказавшие миру об удивительных путешествиях Джонатан Свифт и Даниэль Дефо. Исаак Ньютон в 1661 году стал студентом, а вскоре открылся один из старейших в Восточной Европе университет – Львовский.

Швеция первой в Европе ввела в государственный оборот бумажные деньги. Впрочем, в Китае их начали применять еще при династии Сун, аж несколько веков назад. Правда, сам тогда разменявший уже минимум четвертое тысячелетие своей истории не менее чем стомиллионный Китай, где воцарилась маньчжурская династия Цин, вступил в долгую и бесславную эпоху.

Медные деньги есть, и вы держитесь

Непросто было и в России. До бумажных денег было еще далеко, а инфляция уже привела к крупным волнениям: в 1662 году в Москве разразился Медный бунт. Народ устал. Страна который год воевала с польско-литовской Речью Посполитой за национальную идею властей – восстановление в границах Древнерусского государства. То есть прежде всего – за территории современных Белоруссии и Украины. Налоги собирались серебром, а жалованье раздавали ничем не обеспеченной медью. Несмотря на царский указ, все товары резко подорожали. Впрочем, восставшие винили во всем зажравшихся бояр, а не царившего в стране второго по счету Романова – Алексея Михайловича (отца Петра I), который обещал во всем разобраться. В итоге безоружную толпу загнали в реку, утопло, повешено и убито другими способами около тысячи человек. Но чеканку медных монет через год прекратили.

И ведь эпопея с Речью Посполитой была не единственной, поскольку в дело ввязывались еще и шведы, с которыми пришлось воевать с 1656-го по 1658-й. Кроме того, сравнительно недавно, в середине 50-х, Россия пережила самую крупную за весь век эпидемию чумы, которая, по максимальным оценкам, унесла жизни седьмой части населения семимиллионной страны (впрочем, некоторые современники трагедии говорили о сотнях и десятках тысяч жертв).

Кроме прочего, народу не очень понравилось и еще одно начинание Романовых, которые, как говорят нынешние чиновники, плотно взялись за законотворчество, заброшенное в стране в Смутные времена. Принятый в 1649-м свод законов (Соборное уложение) окончательно закрепил крепостное право. Сыск беглых крестьян стал бессрочным.

Неудивительно, что начавшееся в 1667 году восстание под началом донского казака Степана Разина переросло в поражавшую воображение иностранцев крестьянскую войну 1670–1671 годов. Он обещал, что жизнь страны будет устроена по примеру Дона с его казачьим кругом и выбором атамана, но, опять же, призывал воевать не против царя, а громить бояр и дворян.

Разина поймали и четвертовали, а несколько раньше избавились от еще одного потенциального конкурента светской власти – Никона, который мыслил свою патриаршую власть выше царской. Из патриаршества его извергли, но его дело реформы русской православной церкви утвердили окончательно, объявив старообрядцев еретиками.

Упорядочили и материальные основы государства. В 1667-м в России написали Новоторговый устав, которому потом сотню лет подчинялась внутренняя и внеш­няя тор­гов­ля. Права иностранных купцов ограничили, всем торговцам определили пошлины. Не­доб­ро­ка­че­ст­вен­ные то­ва­ры теперь под­ле­жа­ли изъ­я­тию «с без­че­сть­ем» для куп­ца, о чем объ­яв­ля­лось «во весь свет», прописали по­ря­док хра­не­ния, учета, транс­пор­ти­ров­ки то­ва­ров. 

В 1668 году на первом русском военном корабле «Орел» впервые подняли российский триколор.

Движущая сила казачья

Но главной силой развития российского государства в пространстве все равно были казаки. Недаром самой крупной русской морской победой XVII века называют сражение на Каспийском море между казаками Степана Разина и персидской флотилией, предпринятое, скажем так, независимо от государства.

Но если на госслужбе, то эти не привязанные к месту отчаянные люди укрепляли устои, насаждали «государев порядок» в бескрайней Сибири. И именно по причине их самостоятельности историки до сих пор спорят насчет года начала Иркутска. Официально принятая дата строительства Иркутского острога «1661» – самая ранняя из упомянутых в государственных документах. Но казаки действовали в этих землях и раньше, а потому должны были оставлять опорные базы без особых согласований с начальством. И действительно, есть основания утверждать, что острог в устье Иркута ставили и в 1652-м (а кто-то уверен, что и раньше). Та стройка велась отрядом енисейского казака Ивана Похабова на Дьячем острове (неподалеку от современного магазина «Леруа Мерлен»), которому, опять же, кто-то уже тогда дал русское название. Есть версия, что Дьяком за глаза называли основавшего в 1631-м Братский острог енисейского сотника, боевого товарища Ивана – Максима Перфильева. Максим до своей исторической миссии служил подьячим (делопроизводителем) в приказной избе Енисейска. Максим и Иван были по очереди приказчиками Братского острога, бывало, вместе разбирались в обострениях с местными.

Енисейские казаки основали Красноярск, Братск, Иркутск… Заложенный ими Баргузинский острог стал первым русским поселением на территории Забайкалья, а в 1666 году баргузинский казак Гаврила Ловцов положил начало будущему Улан-Удэ, в истоке которого – острог Удинский. Вообще, Енисейск, этот не достигающий ныне числом жителей и 20 тысяч городок в Красноярском крае, по значимости был тогда вторым после Тобольска и полтораста лет звался главными воротами в Восточную Сибирь, сам будучи основан тобольскими казаками в 1619-м. А уж Тобольск, ныне стотысячный город в глубинке, и вовсе слыл столицей Сибири от Вятки до Русской Америки, что было официально закреплено петровской губернской реформой 1708 года.

Кстати, Яков Похабов, официально отчитавшийся наверх о строительстве Иркутского острога в 1661-м, в 1648-м входил в отряд основателей Баргузинского острога. Яков, по некоторым данным, доводился родственником товарищу Перфильева Ивану.

Власть и сейчас рядом с острогом

А назывался «государев» Иркутский острог сначала Яндашским. Уже тогда эти места были местом сплетения сложных интересов, и один из местных князцов по имени Яндаш вроде бы и попросил Якова Похабова основать острог именно здесь для решения своих политических задач. Просьбу подкрепил обязательствами, 184 соболями и собственным братом Болоноем в качестве аманата. Правда, это неудобное для русского языка имя острог носил недолго. А на первой общей карте Сибири, составленной в 1667 году в Тобольске, он был обозначен как «зимовье». Первыми обитателями стали пара десятков казаков.

Располагался небольшой периметр – примерно 19 на 17 метров – в том месте Иркутска, где сейчас находятся Вечный огонь и пешеходный мостик. Место было удобное в рассуждении возможных набегов: с противоположной реке стороны острог защищало окруженное болотом озеро, где сейчас, соответственно, возвышается Серый дом и лежит площадь Сперанского (частично заменившая сквер Кирова). А дальше – вековой лес, потому что дороги тогда пролегали только по воде.

Уже в 1670-м старый острог сменил Иркутский кремль, построенный артелью енисейских плотников во главе с Андреем Барнешлевым. Семиметровые высоту стены периметра были длиной свыше 100 метров каждая. В этом же году через Иркутск в Китай проехал первый гонец из Москвы.

Иркутск начал стремительно развиваться и сразу же вошел в актуальную повестку. Так, в одной из летописей говорится, что осенью 1662-го в Иркутском остроге проездом был отозванный из сибирской ссылки противник церковных реформ Никона, протопоп Аввакум с семьей. Правда, сам неистовый мятежник не упоминает в «Житии» о такой остановке, но его весельному дощанику надо было где-то останавливаться на долгом пути по Ангаре…

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

На фото: Иркутская деревянная крепость-острог – начальный этап
колонизации Восточной Сибири. Рисунок Бориса Лебединского.
Этот родившийся в Санкт-Петербургской губернии
художник-исследователь, переехав в 1917 году в Иркутск,
создавал графические произведения на основе
исторических изысканий. Автор альбома «Иркутский острог»

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии