Феминизм и бытовое насилие: иркутские истории

Феминизм – как много в этом слове... И хороших, и негативных коннотаций. В словарях «феминизм» трактуется как спектр идеологий, политических и социальных движений, направленных на достижение равенства политических, экономических, личных и социальных прав как женщин, так и мужчин. Или как преодоление сексизма.

«Первой волной» феминизма считается суфражистское движение XIX и начала XX века, где ключевыми вопросами были права собственности для замужних женщин и право голоса на выборах для представителей обоих полов. «Вторая волна» поднялась в 1960-х годах, когда прогрессивная часть женского сообщества выступила за полное юридическое и социальное равенство полов. «Третья волна» стала продолжением «второй волны» и реакцией на ряд ее неудач. Появление «третьей волны» относят к 1990-м годам и связывают с так называемыми сексуальными войнами между феминистками: одни выступают за сексуальную раскованность, другие – против гендерной объективации.

Главной проблемой российского общества отечественный феминизм считает вовсе не абстрактную борьбу с порнографией или право ходить без лифа, а вполне конкретную беду, к сожалению, весьма актуальную для наших широт, – бытовое насилие. По всей России открываются группы поддержки и убежища, где оказывают помощь жертвам семейных побоищ, помогают отстоять право на физическую неприкосновенность, а часто даже на жизнь. В Иркутске женщины могут получить такую поддержку в кризисном центре «Мария». Его руководитель Наталья Кузнецова и стала нашей собеседницей.

– Наталья, вы не боитесь называть и позиционировать себя феминисткой. Что вы вкладываете в это понятие?

– Для меня это в первую очередь взаимоподдержка женщин, уважение к женщине. Это борьба за наши права, особенно если имеет место домашнее насилие. Это борьба с дискриминацией на работе. Это то, чем мы занимаемся в нашем кризисном центре – помогаем женщине понять, что у нее есть права и она может их отстаивать.

– Сейчас девушки обладают практически всеми правами и вольны делать что угодно. Не потерял ли феминизм своей актуальности в наши дни?

– Дискриминация на работе как была, так и осталась. Не так давно я работала с матерью-одиночкой двоих детей, которую уволили из-за того, что она часто брала больничный по уходу за детьми, ей было не с кем оставить больного ребенка.

– Но есть ли здесь дискриминация? Разве мужчину не уволили бы, если бы он тоже часто уходил на больничные?

– Я очень хочу, чтобы у нас мужчины и больничный брали по уходу за ребенком, и в декрет уходили. Но это, как правило, забота женщин. И зачастую из-за того, что мужчине невыгодно брать больничный, его зарплата больше, чем у женщины. А еще на каждом шагу девушек не берут на работу, потому что они могут уйти в декрет. Не берут и с детьми на руках, матери-одиночке очень сложно трудоустроиться.

– Существует ли феминистское движение в Иркутске? И какими вопросами озабочены местные активисты?

– У нас все еще стыдно называть себя феминисткой. Я сама пришла к этому не сразу, занималась тем, что к этому принято относить, но феминисткой себя не позиционировала. Тем более не могла заявить об этом напрямую, потому что боялась, что про меня подумают. Теперь я вижу, что мое признание в первую очередь самой себе спасло уже не одну жизнь и действительно помогает людям. Многие женщины готовы поддерживать нашу деятельность, но не относят себя к феминисткам, чтобы не столкнуться с большим негативом.

Феминизм в Иркутске есть, в движении около десяти женщин, которые занимаются реальными делами в этой сфере. Они все разного возраста и профессий. К нам часто приезжали феминистки из Москвы и Санкт-Петербурга, проводили встречи. Одно из направлений работы феминистского движения у нас –образовательный проект для женщин «Всмысле».

– Если говорить о перегибах в феминизме, то часто ли это встречается в России?

– У феминизма есть своя база, которую каждый понимает по-своему. Можно привести в пример Библию: есть множество переводов, и кто как понял, такие движения и создал. С феминизмом так же. Радикальный феминизм для меня непонятен, потому что нельзя насилием победить насилие.

– Откуда возникает семейное насилие? Может, все-таки правы те, кто говорит что-то вроде: «Сама виновата, нашла себе садиста и вышла за него замуж».

– Выходя замуж, нельзя точно знать, столкнешься с домашним насилием или нет. Потому что чаще всего это проявляется уже через несколько лет совместной жизни – с первого дня никто никого не бьет. Все начинается эмоционально и потихоньку: вам запрещают ходить куда-то, носить какие-то вещи. И зачастую то, что мы принимаем за знаки внимания, на самом деле оказывается звоночками к будущему насилию.

У нас всех очень много психологических проблем из детства, которые мы проецируем на взрослую жизнь. А когда женщина в браке, у нее есть финансовая и эмоциональная зависимость от мужчин, ответственность за детей. Это все заставляет женщину терпеть насилие и оставаться в семье, пока ситуация не достигнет критической точки.

– Что вы думаете по поводу декриминализации семейных побоев?

– Это как раз прямое проявление неравенства. То есть муж избивает жену, а полиция не может вмешиваться, пока жена при смерти не окажется. Случаи семейного насилия участились после принятия этого закона. А еще такие прецеденты стали страшнее. Сейчас я работаю с женщиной, которая 15 лет терпела мужа-садиста и наконец ушла от него. Пока идет бракоразводный процесс, он продолжает нападать на нее, выслеживает. Полиция ничего не может сделать, потому что законодательство не позволяет. Этот мужчина один раз напал и на меня, потому что знал, что я помогаю его супруге. Скоро будет суд по этому случаю.

Такие законы – это и есть поле деятельности женских движений. Изменить законодательство мы, к сожалению, не можем. Зато можем помочь жертвам насилия.

– А причем здесь феминизм?

– Считаю, что любая женщина – феминистка. Никто не хочет попасть в ситуацию, когда обижают. Никто не хочет, чтобы дочь столкнулась с насилием в браке. И я свое место в феминизме вижу в первую очередь как источник информации: рассказываю женщине о ее правах, что она всегда может чего-то добиться, главное – она не одна, и мир не без добрых людей, помощь обязательно найдется. Но нельзя бояться просить помощи.

– Почему женщине стыдно признаться, что муж ее бьет?

– Наше общество не примет такое заявление, и женщина это знает. Знает, что ей скажут: «ты сама такого выбирала». А еще мы ведь все любим создавать картинку семейного благополучия, особенно на людях. Когда после такого ты признаешься, что муж тебя бьет, тебе либо не верят, либо относятся равнодушно. Также есть такой момент, что мужчина, склонный к семейному насилию, очень часто при других никак себя не выдает, и никто не верит, что он способен на такое.

В моей практике был случай: муж жену избивал бляхой от ремня, просто так – «по приколу». На суде этот мужчина встал на колени и расплакался. Женщина-адвокат поверила ему и уговорила потерпевшую забрать заявление. Так она и сделала, после чего еще три года жила в аду.

При разводе все осуждают женщину – не сумела сохранить семью. Подумаешь, налево ходит, зато семья была бы. И феминизм как раз выступает против подобных вещей.

– Как относятся к тому, что вы феминистка, ваши старшие родственники?

– Случай, когда моя мама узнала об этом, был очень забавным. Звоню ей однажды и рассказываю, что ко мне в гости приехала феминистка из Москвы. Мама спрашивает: «Надеюсь, ты не феминистка?». С такой интонацией, будто я маньяк. Отвечаю: «Да, я феминистка». В трубке: «Наташа, что с тобой происходит?! Ты определись, ты либо буддистка, либо феминистка!».

Моему поколению сложно понять, что такое феминизм вообще, и воспринимать его. А для поколения моей мамы – это дремучий лес. Про поколение бабушки вообще молчу, ведь в их времена оттаскать жену за волосы за плохой суп было нормальным явлением. Я смогла все объяснить маме, и она поняла, что феминизм – это не страшно.

– Вы общались с московскими феминистками. Отличается женское движение в Иркутске от столичного?

– Да, в столице это все развито, но они в основном там рисуют картинку, делают иллюзию феминизма. Если мы здесь действительно помогаем женщинам в конкретных, страшных ситуациях, то у них феминизм неадекватный, очень радикальный. Поэтому за Иркутск можно только порадоваться – пусть наше движение и небольшое, но настоящее.

– И все-таки женщина и мужчина должны быть равны в своих правах? Или у женщины могут быть привилегии?

– Никто не говорит о привилегиях. Пусть хотя бы законодательство будет равным для мужчин и женщин. Феминизм не предлагает гнобить мужчин и вообще жить без них. Феминизм учит нормальным партнерским отношениям и в работе, и в жизни. Здесь никто не говорит: «Отдайте все женщинам». Но необходимо, чтобы женщина ходила по улице и не боялась, что ее могут изнасиловать.

– Как относится ваш избранник к вашей деятельности?

– Сначала относился скептически и со страхом. Боялся, что я «возьму его в оборот». Но потом он начал читать мой блог, где я много пишу о феминизме, понял меня, принял и даже разделяет некоторые взгляды. Есть мужчины, которые готовы принимать адекватный феминизм.

– Как выглядит феминизм в отношениях?

– Мы ведь говорим о взаимоуважении. Поэтому феминизм только помогает отношениям. Когда женщина и мужчина садятся за стол переговоров и обсуждают их взгляды на жизнь и чего они вообще от жизни хотят – это и есть проявление адекватного феминизма.

Если, к примеру, женщина сразу скажет, что она не будет постоянно варить борщи, то мужчина может сразу сделать для себя вывод, хочет ли он таких отношений. И наоборот, если мужчина признается, что хочет видеть рядом заботливую «фитоняшку», женщина сделает выводы.

Такие мелочи, если бы мы их обсуждали, уберегли бы нас от неудачных отношений, а в дальнейшем и от семейного насилия, когда тебе «прилетает» за холодный суп. И это не анекдот.

– Как вы относитесь к тому, что в рекламе часто используют женское тело? Действительно ли это обесценивает личность женщины?

– Меня очень возмущает черная серия йогуртов «Верса». Достаточно просто взглянуть на то, что написано на упаковке.

Тема секса в обществе всегда принималась на ура, она помогает не только рекламщикам. Грустно, но от этого уже никуда не денешься. Личность женщины не то чтобы обесценивается, ее просто не видно за этим. Хотя сейчас я уже вижу, что мода на накаченные попы проходит, людям уже хочется видеть рядом с собой не просто «фитоняшку», а девушку с душой. Ведь эйфория от секса однажды заканчивается, и возникает желание поговорить.

– Наталья, можете описать портрет среднестатистической адекватной феминистки?

– Это девушка, которая знает, чего хочет, и не боится говорить об этом вслух. Она знает свои права, готова их отстаивать. Она способна слышать других женщин, сопереживать и помогать им. Не боится феминистка и просить помощи. И, очень важный момент, она не врет себе и своему партнеру.

…В Иркутске, как и упомянула Наталья, тема феминизма поднимается на встречах образовательного проекта для женщин «Всмысле». Об этом мы поговорили с одним из организаторов проекта – Александрой Поблинковой:

– Расскажите, пожалуйста, о проекте. Какие задачи он призван решить?

– Мы создавали этот проект для разных, исследующих, храбрых женщин и девушек. Для тех, кто не хочет, как надо, удобно или правильно, а хочет так, как хочет. Это проект для женщин разного возраста, которые знают, что смысл в моменте и его честном проживании. О том, как не относиться ко всему слишком серьезно, но быть в смысле.

Наша первая встреча «Всмысле» прошла в марте. Это был не разговор о феминизме, а скорее встреча женщин для обмена опытом. Спикерами выступали дамы, которые готовы делиться историями из жизни. Например, они рассказывали, как пережили тяжелые болезни или страшные потери. Почти все эти женщины занимаются общественной деятельностью и всегда готовы протянуть руку помощи.

– А проводили ли вы встречи на тему феминизма?

– Да, это была конференция «Любинежно», там мы подняли тему семейного насилия. Это была встреча не для жертв насилия, а для общества, чтобы оно обратило внимание на проблему. Тут мы и поняли, что люди у нас не готовы к обсуждению этих проблем. Зато все гости смогли открыться. Это вдохновило нас на продолжение таких встреч, только немного в ином формате.

Сначала мы подготовим наших участников к обсуждению таких серьезных тем, как семейное насилие или феминизм, а потом будем потихоньку выносить их на общее обозрение. Следующая подобная встреча планируется в ноябре. Программу представим несколькими блоками: «женская медицина», «женщина и карьера», «женщина и отношения». И конечно же, будут традиционные вдохновляющие истории. Планируем привезти двух федеральных спикеров.

Анастасия Галимова, «Байкальские вести», ИА «Альтаир»

На фото: Феминистское граффити в Санкт-Петербурге;

Руководитель кризисного центра «Мария» Наталья Кузнецова;

Йогурты «Верса» в одном из магазинов Иркутска.
Фото Натальи Кузнецовой