До встречи в пригороде

Просветительский проект Иркутского государственного университета и Клуба молодых ученых «Альянс» «Научные Weekend`ы» завершает девятый сезон. Предпоследней 11 мая стала лекция доктора социологических наук, проректора по научной работе и международной деятельности ИГУ Константина Григоричева «Остров демографической стабильности: рождаемость и смертность в субурбии Иркутска».

От Тайшета до Байкальска

Лекция, по словам самого ученого, стала презентацией первых результатов нового проекта по изучению влияния пригородов на демографическую ситуацию в регионе. Проект стартовал в начале 2022 года и рассчитан на два года, поэтому слушателям было представлено не «готовое изделие», а материалы «с верстака» исследователя.

Слово «субурбия», мало знакомое тем, кто не учил латынь или английский, означает буквально «пригород; местность рядом с городом». Начать, однако, необходимо с общего обзора демографической ситуации в Иркутской области. По данным Константина Григоричева, в 2011 году численность населения региона составляла 2 миллиона 427 тысяч 602 человека, в 2019 году – 2 390 851, а в 2021 году – 2 357 134. Естественный прирост в 2011 году составлял 3200 человек, или 0,135 процента; в 2019 году население области сократилось на 3295 человек (минус 0,138 процента), в 2021 году жителей области стало меньше сразу на 15 709 человек, или 0,664 процента. Даже в самом благополучном 2011 году миграционный отток из области составлял 6799 человек (то есть 0,28 процента); в 2019 году он, правда, снизился до 3275 человек (0,137 процента), а в коронавирусном 2021 году, когда всякие переезды стали еще сложнее, область покинули лишь 2178 человек (минус 0,092 процента). Итого за 10 лет область потеряла более 70,4 тыс. человек, в том числе более 67 тыс. человек по причине отъезда.

– Если в каком-то регионе миграция имеет отрицательное значение, то это означает, что здесь точки притяжения населения не формируются, – пояснил Константин Григоричев.

Если рассматривать каждую из позиций более внимательно, то на протяжении всех десяти лет, даже без влияния коронавируса, в Иркутской области шло плавное снижение численности населения за счет превышения оттока над приехавшими. Рождаемость с 2011 по 2017 год превышала смертность, но естественный прирост не мог компенсировать отток, а с 2018 года число смертей заметно превышает число рождений. В 2020 и 2021 годах смертность сделала резкий скачок (от коронавируса и его побочных явлений умерли более 9,3 тыс. человек за два года), а меры по стимулированию рождаемости перестали давать заметный эффект уже с 2017 года.

Если обратить внимание на половозрастную  пирамиду населения Иркутской области, то даже по этому простейшему инструменту можно увидеть, что на 1 января 2020 года в детородный возраст вступила довольно малочисленная группа молодых мужчин и женщин. Однако это суждение, основанное на очевидном, оказалось ошибочным. По данным демографов, первого ребенка женщины в Иркутской области чаще всего рожают в возрасте почти 28 лет. В среднем возрасте 20 лет и чуть позже в области рожали очень давно – в середине 1970-х, сейчас же самой «продуктивной» считается группа 27–35 лет.

В 2011–2021 годах эта группа женщин была довольно многочисленной, и именно благодаря им в области резко выросла рождаемость. Государственные меры поддержки действительно оказали влияние на демографию: те, кто думал заводить второго или третьего ребенка чуть позже, когда семья встанет на ноги, не стали откладывать это на будущее. В демографии это явление известно как «изменение календаря рождений», но оно не может действовать бесконечно. В ближайшие 12–15 лет область ждет неуклонный спад рождаемости, потому что потенциальных матерей мало и больше не станет. Это общероссийский тренд, мы здесь ничем не выделяемся.

Вторая тенденция, о которой можно говорить, глядя на «пирамиду», – большое количество пожилых людей. Продолжительность жизни заметно выросла, то есть некоторое время назад жить в области было довольно комфортно. Но она же означает, что по исключительно естественным причинам, без всякого влияния коронавируса, в ближайшие годы смертность будет расти – увы, никто не вечен.

Вокруг Иркутска

Если рассматривать ситуацию по районам области, то за 10 лет лишь два – Иркутский и Шелеховский – показали прирост населения на пять процентов и более. Это та самая Иркутская агломерация, о развитии которой областные власти с надеждой говорят со времен губернатора Александра Тишанина, то есть вот уже 15 лет. Незначительный прирост показали Ольхонский район и два из шести районов Усть-Ордынского Бурятского округа. А есть и такие районы, в которых осталось всего 75 процентов от численности 2012 года. 

Жители областного центра, выезжающие за город на дачи или для отдыха на природе, без посторонних подсказок могут рассказать, где именно растет население, – это Хомутово, Пивовариха, Маркова и т. д. Ольхонский район растет неравномерно – в основном крупный, малый, а то и вовсе неформальный бизнес интересует лишь территория Малого моря, где все стремятся если не заработать на туристах, то по крайней мере построить жилье или базу отдыха. В Усть-Ордынском Бурятском округе сохраняется этническая специфика: здесь у многих людей несколько иные представления о том, сколько детей должно быть в семье и в каком возрасте их нужно рожать.

Однако Иркутский и Шелеховский районы не обладают ни рекреационной привлекательностью, ни этническим своеобразием. Если рассматривать демографическую ситуацию в районе не в целом, а по отдельным муниципальным образованиям первого уровня, то картина становится интереснее. В Марковском муниципалитете население за десятилетие выросло в 2,68 раза, в Уриковском – в 1,92, в Мамонском – в 1,74 и так далее до Шаманского, которое тоже стало больше на 10 процентов. Процесс, происходящий в Марковском поселении, которое некоторые жители Иркутска уже не смогут географически отделить от областного центра, можно назвать «разрастанием города». В самом деле, чем таким особенным отличается от городских районов Луговое? Это обычный спальный район с виду, но административно-сельское поселение по статусу.

Иное дело – Урик. Это обычное село с богатой историей, с Иркутском оно особо не связано. Но тем не менее, благодаря моде на «пригородный образ жизни», оно выросло почти в два раза. Пригородная жизнь не то же самое, что «жизнь в селе», а люди, которые его выбрали, не хотят жить по-деревенски. Итак, если Луговое – это практически город в сельской местности, то Урик – это горожане в селе. Дальше вступает в силу закон сохранения вещества: если где-то убыло, в другом месте ровно столько же прибыло.

Но прирост отмечается не только миграционный, в пригородах, «селах городского типа», растет и рождаемость. Как отметил Константин Григоричев, в пригородах происходят некие процессы, влияющие на демографию более сложным образом. Во всем муниципалитете в целом может быть естественная убыль, а в пригороде – отчетливый рост. Если обратить внимание на половозрастную пирамиду Иркутского района в 2021 году (в котором пригороды составляют 85 процентов населения) и сравнить ее с такой же пирамидой 2011 года, то можно увидеть резкий рост численности жителей в том самом детородном возрасте 30–40 лет. Практически все эти люди – приехавшие в район за последние годы, и группа детородного возраста сформировалась не естественным путем взросления детей, а в значительной части за счет миграционного притока.

За счет того, что доля людей старшего возраста в пригородах меньше, чем в среднем по области, смертность в нем пока ниже в силу естественных причин. Тенденция изменится примерно через 15–20 лет, когда нынешние люди среднего возраста станут пожилыми и тренд уравняется с остальной областью.

В ближайшие годы, по оценке Константина Григоричева, тенденция сохранится. Количество желающих переехать в Иркутский район все еще велико, количество объявлений о продаже земельных участков и готовых строений увеличивается, Ученые понимают, что численность населения в будущем продолжит расти, но насколько именно и как долго, предсказать нельзя. 

Агломерация, да не та

Константин Григоричев проанализировал данные по трем муниципалитетам, которые часто включают в Иркутскую агломерацию, – Шелеховскому району, Ангарскому городскому округу и Усольскому району. Везде количество рождений за 10 лет снизилось, а количество смертей выросло, хотя на оба показателя сильно повлиял коронавирус. В отличие от них, в Иркутском районе даже эпидемия не повлияла на рост рождаемости, даже в 2020 и 2021 годах население района продолжало расти. Иркутский район стал тем самым «островом демографической стабильности» Иркутской области, где увеличивается доля молодых возрастов, и прогноз этой динамики положительный.

Предварительные выводы, которыми исследователь поделился со слушателями, таковы. Рост пригородов Иркутской агломерации обусловлен миграционным притоком. В структуре этого притока преобладают люди в возрасте 25–40 лет, поэтому миграция воспроизводит положительную для рождаемости возрастную структуру, независимо от общих процессов, происходящих в регионе. В случае сохранения динамики роста пригорода за счет миграции можно ожидать сохранения показателей рождаемости, а вот отток молодежи из пригорода приведет к снижению рождаемости, старению населения и росту смертности.

В пригород часто уезжают именно жители областного центра, при этом многие годы некоторые семьи живут «в прыжке через канаву» – то есть имея прописку в одном месте, а жилье в другом. Те, кто сегодня купил участок и строит дом, переедут на новое место через несколько лет, и даже на ремонт в готовом доме уходит год-два. На переезд чаще всего решаются именно активные и смелые люди, которые могут решиться на смену не только места жительства, но и работы и образа жизни.  

Для Иркутска и его агломерации в целом процесс роста пригорода имеет несколько последствий и оценок. Во-первых, хорошо то, что точка роста населения в области есть: если бы люди, переехавшие в пригород, не сделали этого, они уехали бы из региона вообще. Пригородный магнит удерживает активных, способных заработать на жизнь людей. Во-вторых, в пригороде сохраняется модель, когда в семье двое и более детей – в пригороде для них просто больше места. Один из участников исследования купил за городом два участка по 20 соток, на одном построил дом, а на втором просто сохранил лес, в котором могут играть и расти его дети. Это немного похоже на американскую модель развития семей.

Есть и негативные стороны. Во-первых, недостаточное развитие инфраструктуры, и не столько транспортной, сколько социальной. Люди покупают дома и участки, пригород растет стихийно, никто не думает о школе и больнице, потому что заранее известно, что это не их забота. Поэтому теперь в Мамонах и Урике в этом отношении полноценный кризис, а в Хомутово только что построенная школа тут же оказалась переполненной. Население Урика благодаря новым жителям познакомилось с социальной практикой, о которой не знало до сих пор: горожане стали давать взятки за то, чтобы устроить ребенка в детский сад. Новые больницы, школы и детские сады если и будут строить, то где-то на неудобных окраинах.   

Во-вторых, практически все новые жители пригорода работают в Иркутске. Это нарушение всех мировых тенденций развития пригородов, где одновременно с ростом населения растет и занятость. Единственное исключение – Хомутово, где образовалась торговая локация, заметная даже на фоне Иркутска. В других местах занятость развивается, но крайне странно и неравномерно: можно найти магазин флористики, центр изучения иностранного языка – но не найти парикмахерскую. Часть занятости формируется в теневой зоне, когда люди оказывают друг другу услуги на дому, без оформления каких бы то ни было ИП. Официальная экономическая статистика не показывает ни роста экономической активности, ни роста занятости – рост пригородов можно увидеть только инструментами демографии.

Некоторые ученые считают, что в будущем до половины населения переедут в пригороды. И мы примерно знаем, какие плюсы и минусы это принесет человечеству.

Записал Борис Самойлов, «Байкальские вести».

На фото: В  число наиболее быстро растущих
населенных пунктов Иркутского района входят
поселок Маркова…;

…и село Хомутово