Браво! Аплодируем стоя!

Впечатления от гастролей Алтайского театра драмы

«Пытаясь повернуть классику лицом к сегодняшнему дню, ей иной раз сворачивают шею», — писал в свое время известный историк театра Григорий Бояджиев. Великолепные спектакли Алтайского театра драмы имени В.М. Шукшина — как раз тот случай, когда шея у классических пьес осталась цела, несмотря на все режиссерские причуды, эксперименты и современную начинку. Поэтому писать об этом театре легко и радостно, его актеры оставили о себе шлейф приятных, светлых и веселых воспоминаний и даже художественных открытий относительно того, как сегодня можно прочитывать эту самую классику. И она не будет сопротивляться, напротив, она подаст тебе руку, как хорошему другу, и будет с тобой заодно. Это комплимент в сторону двух режиссеров — Алексея Логачева и Максима Астафьева, спектакли которых иркутяне увидели.

Классика: легко, но не легкомысленно

Держу в руках программки спектаклей, вспоминаю яркие моменты увиденных спектаклей и очень сожалею, что театр уже покинул наш город. Приезд театра состоялся в рамках обменных гастролей: Иркутский академический драматический театр имени Н.П. Охлопкова с 5 по 9 июня показывал свои спектакли в Барнауле, а барнаульцы в эти же дни приехали к нам.

— Для нас эта поездка — серьезный экзамен, поскольку театр Охлопкова задал нам высокую планку, — сказала на пресс-конференции директор алтайского театра Любовь Березина. В Иркутске зрители искушенные, они разбираются в искусстве. Поэтому нам важно получить обратную связь, узнать, как наши постановки оценят иркутяне.

А иркутяне их спектакли оценили по достоинству. После каждого спектакля — долгие овации и крики «Браво!».

В афише алтайского театра классика занимает одно из лидирующих позиций, немало, впрочем, пьес современной драматургии, которые идут на Основной сцене и на Экспериментальной. Не могу выделить ни одного из четырех спектаклей, сказать, какой из них лучше, а привезли барнаульцы «Зойкину квартиру» Михаила Булгакова, «Укрощение строптивой» Вильяма Шекспира, «Квадратуру круга» Валентина Катаева и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева.

Каждый остался в памяти, запомнился какими-то очаровательными особенностями, интересными находками, глубиной, философскими подтекстами, недосказанностью, которая подталкивала на собственные размышления. Все увиденное на сцене делалось без нажима и потуг, легко и весело, но не легкомысленно! И это было великим наслаждением! Зритель любит, когда в театре не поучают, а предлагают размышлять вместе, дают внутреннюю свободу.

Когда смотришь спектакль и видишь, что актеры душевно тратятся, их сердца бьются, их глаза горят и они правдивы, ты понимаешь, что это — живой театр. И у нас с ним живой человеческий контакт, и твой вечер с ними потрачен не зря, ты узнал и приобрел для своей души что-то новое, и это новое стало для тебя событием.

Режиссер Алексей Логачев нашел свои ключи к классикам. Его «Зойкина квартира» и «Укрощение строптивой» — прекрасное тому доказательство. Получилось живое, современное звучание, когда внутри спектакля ощутима свобода и раскрепощенность. Спектакли сделаны рукой мастера, с острым умом и юмором, замешанными на комедийной основе. Сюжет движется легко и стремительно, нет затянутости и длиннот, канва держится за счет простой, но жесткой формы, дающей право и простор игровой импровизации. А если добавить к этому мастерство актеров, удивительное чувство ансамбля, то и получается великолепное художественное действо.

Волшебство «Укрощения»

Спектакли алтайского театра, без преувеличения, были удивительными и великолепными и останутся в моей памяти надолго, а возможно, и навсегда, потому что я открыла для себя новый замечательный театр. Например, спектакль «Укрощение строптивой» поставлен как калейдоскоп броско решенных, заостренных комедийных сцен. С первых минут по рядам пронесся восторженный шепот от вида красивой, эффектной, благородно-захватывающей сценографии «а ля Древний Рим», где тон и высоту задавали белоснежные колонны, а статуи вдруг оживали и время от времени перемещались по сцене (художник-постановщик — Евгений Лемешонок). Кстати, само место действия как бы приподнято на подиум, поставлено на котурны, чтобы мы могли, с одной стороны, дистанцироваться от происходящего, а с другой – примерить на себя ситуацию, игровая стихия которой забирала целиком.

Ничего не меняется в этом мире человеческих отношений, характеров, их проявлений, меняются только мода на одежду и время за окном. Добавлю, что в спектакле замечательные костюмы, которые выполнены по эскизам Каринэ Булгачи. Они гармонично вписывались в пространство и рисунок спектакля, ярко и гармонично дополняя общую картину.

Уморительное шутовство (без пережима, с чувством меры), групповые эффектные передвижения хороводом из одного конца сцены в другой, шутки «апарт», сказанные как бы между прочим, в зал, неожиданный львиный рык, чтобы показать характер Катарины, а во втором действии переходящий в кошачье мяуканье, когда она укрощена, «игры» с телевизором. Эти и многие другие остроумные находки и приемы различного рода, маленькие, уместные здесь аттракционы работают на общее веселое действо, где режиссер не упускает возможности «подмигнуть» зрителю, расшевелить его. И где сцены наполнены веселым шумом, импровизациями, смехом и умением любить зрителя. От классики здесь сохранилось все! Нет только древней пыли, вызывающей сонливость в зале.

Замечателен и трогателен финал «Укрощения», где послушная мужу Катарина, свернувшись калачиком, засыпает на руках Петруччо. А после, на ее монологе о женах, о любви, для которой мы рождены в этот мир, над всеми нами раскрывается звездное небо, летящее в космическом пространстве, куда ушли миллионы поколений, куда уйдем и мы каждый в свой срок. Поэтому надо спешить жить, любить, очаровываться, влюбляться, творить добро, наслаждаться каждой минутой жизни на земле, ведь все это нам дано так ненадолго.

Каждый человек неповторим

Заслуживают внимания и два спектакля, две несомненные удачи режиссера Максима Астафьева — «Квадратура круга» и «Москва — Петушки». В обоих спектаклях, несмотря на большие различия, но индивидуальный режиссерский почерк виден сразу. Прежде всего, каждый рискует, беря в репертуар «Москву — Петушки», если учесть, какой это неординарный, трудный и неоднозначный материал. Режиссер смог найти адекватный театральный язык для воплощения на сцене культового романа, а актеры отлично выполнили эту задачу, подарив эмоциональную встречу тем, кто помнит «ту» эпоху. А для тех, кто ее не знает, нашли понятный язык для молодых, чтобы рассказать. Получилась не бытовая история, а скорее поэма, как и заявлено в жанре спектакля.

Режиссер вместе с исполнителями подчеркнул его метафизические подтексты, сделав основной акцент на талантливом, но обреченном человеке (Венечка — артист Александр Хряков), выпавшем из общества, избравшем изгойство, на мытарствах его души. И истинной болью отзывается в финале его смерть. В этот миг пробивается закупоренность современного зрителя, до которого трудно достучаться, и подключается его сердце. Мы понимаем, что еще один, в чем-то нелепый, нескладный, неприкаянный, но красивый, душевно тонкий человек покинул этот мир и мир стал на одного такого человека беднее.

Они могут всё!

В «Квадратуре круга» Максимом Астафьевым найдена точная форма. Здесь есть пространство, атмосфера времени. Спектакль смотрится с большим удовольствием, и я даже поймала себя на желании, чтобы он длился и длился, не кончаясь, потому что он от сцены к сцене был в развитии, удивляя историей отношений молодых людей. Художник-постановщик Ольга Лагеда нашла творческий язык, чтобы через сценографию выразить время, помочь артистам погрузиться в него полностью. Отсюда конструирование, игра с пространством сцены.

Если бы на гастролях присуждался приз зрительских симпатий, то одним из претендентов на него был бы Александр Хряков. Увидев его впервые в спектакле «Зойкина квартира» в роли Аметистова, где он поистине виртуозен, где фонтанирует и выплескивается без остатка, где ждешь каждого его выхода, а потом, приходя на другие спектакли, новой встречи с ним. Он покорил творческим объемом, страстью, умением импровизировать в рисунке роли, яркой характерностью, да просто своим талантом. Это касается и его работ в роли Венечки в «Москва — Петушки», и Грумио в «Укрощении строптивой». Его сразу выделяешь и запоминаешь даже в массовых сценах «Квадратуры круга».

Невозможно не поблагодарить обаятельную, тонкую, глубокую, внутренне подвижную и женственную актрису Елену Адушеву, которая запоминается в любой роли, будь то главные — Зоя Денисовна Пельц («Зойкина квартира»), Катарина («Укрощение строптивой») или Женщина-алкоголичка («Москва —Петушки»). Она может всё!

Запомнился харизматичный Антон Кирков и его рафинированный Обольянинов из «Зойкиной квартиры», яркий характерный Петруччо в «Укрощении» и Емельян Черный в «Квадратуре круга», где артист нашел баланс между демонстративной эмоциональностью, напором персонажа и внутренней психологической основательностью. Убеждал заслуженный артист России Эдуард Тимошенко (кстати, выпускник Иркутского театрального училища) в роли элегантного Бориса Семеновича Гусь-Ремонтного в «Зойкиной квартире», добавивший в роль много дополнительных смыслов, отчего она стала более значимой и интересной. Покоряет пластичный, мастеровитый, опытный Анатолий Кирков — Газолин («Зойкина квартира»), Гремио («Укрощение строптивой»), Флавий («Квадратура круга»).

Очень талантлив молодой актер Виктор Осипов — Херувим («Зойкина квартира»), Гортензио («Укрощение…»), Внучек («Москва —Петушки»), который во всех спектаклях умел найти свои краски и нигде не повторялся. Он оживлял своей насмешливой иронией одного героя, находил выразительную пластику и чудаковатость другому, простоватость — третьему. Посмотрев Осипова в одном спектакле, обязательно хотелось увидеть в другом.

Брал обаянием, какой-то внутренней пластичностью, подвижностью Дмитрий Плеханов — Бьонделло в «Укрощении» и Вася в «Квадратуре круга». Хорошо чувствовали стиль Дмитрий Чижук в роли Абрама из «Квадратуры круга», Анастасия Томилова в роли Манюшки в «Зойкиной квартире», Тони из «Квадратуры круга» и Второго ангела из «Москва — Петушки», Анастасия Кузнецова в роли Людмилы из «Квадратуры круга» и Первого ангела в «Москва — Петушки».

Другие актеры труппы, которых не назвала и которые выходили на сцену охлопковского театра в одной-двух небольших ролях, кто-то в массовых сценах, кто-то в эпизоде, тоже украсили и наполнили своим присутствием спектакль, ведь он держится не только на главных героях. После того как спектакль заканчивается, в памяти остается целостное полотно, в котором присутствие каждого из актеров ценно и необходимо, и каждый внес в него свою краску, свою индивидуальность, энергетику и дыхание.

Пять дней как один миг

Все спектакли алтайцев зрелищны, энергетически насыщенны, гармоничны, ансамблевы, когда ощущается «одна группа крови» и где все в порядке со вкусом, с чувством меры и юмора, с художественной составляющей. Мне хотелось для диссонанса найти хоть какие-то недостатки, но я их не увидела. Наверное, потому, что влюбилась в этот театр. Эти «пять дней одного лета» запомнятся надолго, и нет возможности в одной статье передать все эмоции, чувства, радость от встречи с прекрасным театром. Впечатления необъятны. Хочется сказать спасибо Алтайскому драмтеатру имени Василия Макаровича Шукшина, достойно несущему его имя. Аплодируем ему стоя, как принято в сибирских театрах.

Лора Тирон, «Байкальские вести».

Фото Андрея Луковского