Быть или не быть в Иркутске Театру юного зрителя?..

Вопрос стоит именно так, хотя инициаторы перемен в Иркутском театре юного зрителя им. А.Вампилова вроде как не имели этого в виду.

Началось с того, что в минувшем году министерство культуры и архивов Иркутской области, будучи учредителем автономного учреждения культуры, каковым является театр, рекомендовало на должность главного режиссера ТЮЗа Геннадия Гущина — актера и режиссера Иркутского академического драматического театра имени Н.П.Охлопкова. Причины: первая — в ТЮЗе уже который год нет постоянного главного режиссера, вторая — по мнению министерства, театр недостаточно работает для молодежной аудитории, чем и должен заняться Геннадий Гущин.

Вступая в должность главного режиссера ТЮЗа, Геннадий Гущин не однажды заявлял о том, что в новом для него театре ничего ломать не собирается: «Я хотел бы только прибавить к тому, что есть, спектакли о молодежи, и говорить с нею на ее языке. Главной своей задачей вижу будить совесть в человеке». Однако первые три работы нового главного показали, что прежний дух театра и его репутация могут быть утеряны.
 

Директор ТЮЗа Виктор Токарев согласился, но без особой радости. Проблема с режиссурой была — а где ее нет? Тем более в театре для детей. Директор привлекал приглашенных режиссеров, и часть спектаклей ставили они, другую, будучи опытным и признанным постановщиком, брал на себя (слишком большую, по мнению министерства, 40 процентов). Конечно, готовый режиссер хорошего уровня особо в Иркутск не рвался — есть города и потеплее, и поближе к столицам, куда устремляется не только амбициозная молодежь, и порой приходилось договор с «варягом» разрывать до срока. И вот как раз на ближайший сезон замаячили две кандидатуры, и была надежда, что одна-то из них наконец закрепится в театре. Но… ждать не стали.

Надо сказать, что в течение всей своей 85-летней истории, включая трудные военные и перестроечные годы, театр решал одну задачу: формирование зрительского вкуса у детей и подростков. Малышей учил на сказках любить добро и чураться зла. Для тех, кто постарше, выбирал спектакли, удерживающие неокрепшие души в пространстве человечности, сознательно избегая прямолинейного изображения на сцене мерзостей жизни. Назову некоторые из последних постановок.

«Двенадцать месяцев» и «Серебряное копытце» для малышей, для старших школьников и молодежи спектакль к двум знаменательным датам — юбилею Иркутска и юбилею Распутина, он так и называется: «Валентин Распутин: «Иркутск с нами»» (режиссер-постановщик — В.Токарев); «Я скучаю по тебе» приглашенного режиссера Льва Титова по отрывкам из пьес о любви известных драматургов советской эпохи Володина, Розова, Рощина. И снова Распутин: «Век живи — век люби», «Рудольфио»…

Путь, по которому шел до сих пор иркутский детский театр, труден, но необходим. Как выразить на сцене лучшие движения человеческой души без докучливого назидания, не форсируя голос, не прибегая к внешним эффектам? ТЮЗ искал и находил такие краски, и пусть не все работы были одинаково ровными, но все они были направлены в сторону добра.

Вступая в должность, Геннадий Гущин не однажды заявлял о том, что в новом для него театре ничего ломать не собирается: «Я хотел бы только прибавить к тому, что есть, спектакли о молодежи, и говорить с нею на ее языке. Главной своей задачей вижу будить совесть в человеке».

Однако первые три работы нового главного показали, что прежний дух театра и его репутация могут быть утеряны. Особенно это касается спектакля «Дорога вниз» по пьесе О.Богаева, который поставлен в жестком стиле — «радикальном», как это называется в театральной среде, а в народе окрещенном «чернухой».

Сюжет пьесы мрачен и однообразен: лихие водители один за другим сбивают человека и, не выяснив, жив он или нет, нужна ли ему помощь, скрываются с места аварии. Они принадлежат к разным социальным группам, но ведут себя одинаково бесчеловечно и трусливо. Вначале это вызывает ужас и сострадание, но когда избитое, истрепанное тело оживает в 5-й, 7-й и 11-й раз, в зале раздается смех: все знают, что человек не погибнет, как бы его ни переезжали (да он к тому же оказывается ангелом!). Милосердие обернулось кощунством. Никто ни за что не ответил, все грубы и вульгарны, раскаянья не видно, но в финале вся эта ватага, по сути убийц, дружно воздевает руки к небу, и, судя по радостным восклицаниям, Господь всех прощает.

Общественность считает, что введение в ТЮЗ «молодежного сегмента» ТЮЗ уничтожит, поскольку влиять на репертуарный план будет главный режиссер, ответственный именно за этот сегмент. Министерство убеждено, что в одном театре соединить зрителя-детсадовца и зрителя-студента и можно, и нужно, была бы на то добрая воля двух режиссеров.
 

На обсуждении премьерного просмотра спектакля 20 ноября 2013 года на мой вопрос, интересно ли смотреть, молодежь ответила: да. Вставали умные, наверняка хорошие девочки, говорили, что зло надо обличать, дабы оно не повторялось. Одна из них даже сказала, что буквально в каждом эпизоде узнавала себя. Думаю, погорячилась, потому что это просто невероятная вещь, если вспомнить сексуально озабоченную медсестру со скорой. Согласна с режиссером была также часть взрослых зрителей из литературно-театральной среды, считающая, что будить совесть надо именно такими средствами. Грубая лексика не смущала — она же звучит везде!

Юноши отмалчивались. Тронула ли их эта монотонная расправа с пешеходом? Не взяла ли верх мечта, свойственная возрасту: поскорее обрести долгожданную иномарку и носиться на ней так, чтобы народ едва успевал выпрыгивать из-под колес. По-нынешнему — это круто!

Руководство ТЮЗа, творческая часть коллектива встревожились не на шутку. Как бы не стала новая политика театра той самой «дорогой вниз»! Какой-то своей программы новый творческий руководитель не представил, только выразил намерение работать в основном с молодежным составом — студентами курса, который он ведет в театральном училище. А как будут задействованы остальные, труппа театра?

Возник конфликт, раскол в коллективе… Выход из него министерство увидело в одном: заменить директора Токарева другим директором — «техническим», который художественными задачами заниматься не будет. Менеджером, одним словом…

На этом этапе подключилась творческая общественность, та ее часть, которой небезразлична судьба ТЮЗа. Потому что стало очевидно: возникшая в ТЮЗе проблема не только кадровая — она обозначилась на фоне разрушительных процессов, что идут в России уже не одно десятилетие.

Очень простой и разумный вопрос поставил иркутский священник отец Сергий: «Почему студенческий театр строится на базе ТЮЗа, а не на базе драматического театра? Вы говорите о спасении ТЮЗа, вы же знаете режиссеров, которые ставят детские спектакли, вот этим и надо помочь ТЮЗу. Вы рассматриваете студенческий театр как детский, но со студентами надо говорить по-взрослому. Если режиссер склонен к взрослой аудитории, надо дать ему возможность с ней и работать…»
 

Общественность обратилась к министру культуры и архивов области с просьбой о встрече. Министр не отказал. Назовем участников. Это члены Иркутского регионального отделения Союза писателей России: Владимир Скиф — председатель организации; прозаик Александр Семенов; прозаик и поэт Валентина Сидоренко; критик Валентина Семенова; художественный руководитель Иркутского городского театра народной драмы, заслуженный деятель искусств РФ Михаил Корнев; заслуженный артист РФ, актер ТЮЗа Валерий Елисеев; настоятель Иркутского храма Иконы Казанской Божией Матери протоиерей отец Сергий (Кульпинов); заместитель директора ТЮЗа по работе со зрителями Вера Сулименко. От министерства — министр культуры и архивов Виталий Барышников, его заместитель Сергей Ступин и ведущий аналитик Алексей Худяков.

Если коротко передать суть разговора, она в следующем. Самая большая тревога, высказанная пришедшими в министерство, — в угрозе утраты ТЮЗа, постепенном перепрофилировании его в молодежный театр. Это произошло со многими театрами страны, и время показало, что не на пользу. Виновата общая тенденция перестроечной России — отказ от воспитательной задачи государства, оставляющего за собой лишь «образовательные услуги». Уже ясно, что идея нанесла большой вред школе, детским учреждениям, обществу в целом. За примером далеко ходить не надо: расстрел учителя и полицейского учеником московской школы, случившийся как раз накануне встречи, — еще одно печальное тому подтверждение.

Говорили о том, что Иркутский ТЮЗ — один из немногих, оставшийся верным детству. Даже москвичи сетуют: сегодня некуда повести ребенка. Руководитель Токарев — один из редких режиссеров-сказочников. Репертуар театра охватывает все возрасты, начиная от детсадовского и вплоть до студенческого, в соответствии с уставом театра и госзаданием. Справки предоставила замдиректора ТЮЗа Вера Сулименко. По ее мнению, в театре достаточно вечерних молодежных спектаклей. И не лучше ли создать театральный центр, в котором было бы несколько экспериментальных театральных площадок для зрителей разных возрастов, чтобы они дополняли друг друга.

О том, что ТЮЗ не замыкается лишь на прописанных ему заданиях, говорили писатели, Михаил Корнев, отец Сергий. О том, что театр под руководством Виктора Токарева участвует в таких общественно значимых культурных проектах, как Иннокентиевские чтения, организуемые автором сценариев Валентиной Сидоренко совместно с Театром народной драмы и ТЮЗом уже на протяжении 20 лет, как цикл постановок «Иркутск с нами» ТЮЗа и Дома литераторов. Поддерживает театр и проекты иркутского духовенства, способствующие укреплению нравственности в молодежной среде.

Актер Валерий Елисеев рассказал о судьбе бывшего Ростовского ТЮЗа, где ему пришлось поработать, печальной после перехода в статус молодежного театра. О том, с какой завистью смотрели владивостокцы, также потерявшие свой ТЮЗ, на иркутян-тюзовцев во время нынешних гастролей, где в зале яблоку некуда было упасть. Актер считает В.Токарева «самым сильным, самым последовательным директором ТЮЗа» из тех, с кем ему довелось сотрудничать, руководителем, «который знает, куда он ведет театр».

Многие согласились с мыслью, что основы нравственно здоровой личности закладываются в ребенке до десяти-двенадцати лет, в восемнадцать это делать поздно, и потому театры для детей нужно не сокращать, а укреплять.

Никакой театр, в том числе и молодежный, не возникает по одному желанию, даже министерскому. Он рождается, если появляется недюжинная личность режиссера, способная на годы, а то и десятилетия увлечь за собой артистов, найти ярких драматургов, произвести впечатление на публику не одним эпатажем — это недолгий успех, но удерживать внимание истинным творческим горением. Или театр возникает в среде самой молодежи в каком-нибудь вузе, училище, Доме культуре, где появляется горстка увлеченных и талантливых ребят. Это, как правило, путь любительского театра, и в Иркутске их немало, реющих ныне под «Алыми парусами», поднятыми драматическим театром имени Н.П.Охлопкова.
 

Министр поблагодарил участников встречи за разговор, пообещав рассмотреть наиболее интересные предложения, и поделился своим взглядом на проблему.

— У меня две позиции по ТЮЗу, — сказал Виталий Барышников. —  Первая — ему нужно больше внимания, чем другим театрам. Меня поразило отношение тюзовцев к себе, как к младшим братьям, несколько ущербное. Зачем на здании вывеска «филиал»? Ностальгия по старому зданию? Но где театр — там театр. Старое здание отдают в областную собственность, и я верю: вернем его театру. Вторая позиция. Надо говорить о театре воспитывающем. Но я убежден: не только для детей. В Иркутске 100 тысяч студентов, которые приехали на пять лет, а потом уедут в свои города и села, не успев получить прививки культуры. Никто не умаляет достоинств ТЮЗа, но это не музей, это живой театр. Он в самом центре города, здесь нужны вечерние молодежные спектакли…

Геннадий Гущин не «варяг», он вырос на глазах как артист и как режиссер. Одинаково всем нравиться он не может. Он уже и состоявшийся педагог. У театра семь-восемь лет не было главного режиссера, и это неправильно. Все спектакли, которые удались, не отменяются, наоборот, все надо продолжить и поддержать при любой трансформации. Но театру надо добавить молодежный сегмент. Пусть будут разные позиции — будить совесть или указывать, как правильно себя вести.

Виктор Степанович Токарев в определенном смысле самоуспокоился. Мы неоднократно говорили с ним перед назначением Гущина. Но возникла конфликтная ситуация, которая отражается на работе ТЮЗа. Я не хотел бы говорить о кадровых решениях. Мы думаем сохранить Токарева как специалиста по работе с детьми…

Из разговора стало понятно, в чем заключается расхождение во взглядах общественности и министерства на ситуацию в ТЮЗе, а вместе с тем и на планируемую замену директора. Общественность считает, что введение в ТЮЗ «молодежного сегмента» ТЮЗ уничтожит, поскольку влиять на репертуарный план будет главный режиссер, ответственный именно за этот сегмент. Министерство убеждено, что в одном театре соединить зрителя-детсадовца и зрителя-студента и можно, и нужно, была бы на то добрая воля двух режиссеров.

Ах, как прав министр, когда сокрушается о закомплексованности ТЮЗа! Еще бы! Уж не впервой идут попытки как-нибудь его переделать. Только это не руководство комплексует — это реально утесняется детство, и приходится постоянно быть в обороне. ТЮЗ так же беззащитен, как беззащитно детство.

К концу вспыхнула короткая дискуссия: министерская сторона стояла на том, что ТЮЗ все-таки мало работает на молодежь, представители общественности предрекали закат ТЮЗа. Не умолчали и о слухах, идущих по городу. Якобы на должность «технического» директора ТЮЗа уже подобрана кандидатура, и вовсе не из театральной сферы, а из журналистики, потом называлась другая, также далекая от театральной хозяйственно-экономической специфики. Каких результатов можно ждать от такого руководителя? И что кому-то приглянулось историческое здание ТЮЗа, вот и началась борьба с директором…

Судьба Виктора Токарева на сегодня неизвестна. Он болен, и вопрос будет окончательно решен, когда он выйдет на работу.

Представители общественности уходили без уверенности, что министерство в полной мере осознаёт уникальность миссии детского театра. Как вскоре стало известно, позиция министерства еще раз подтвердилась на заседании наблюдательного совета ТЮЗа. Кстати, серьезных претензий в адрес директора на том заседании предъявлено не было: на протяжении всех последних лет госзадание и план по новым постановкам театр стабильно перевыполняет. Как раз накануне министерского натиска все поздравляли Виктора Токарева с весьма и весьма успешной премьерой новогоднего спектакля «Двенадцать месяцев». И потому члены наблюдательного совета были единодушны во мнении (за исключением представителя министерства): в интересах ТЮЗа оставить в должности директора В.С.Токарева как профессионала в своем деле.

Сегодня на дворе не 90-е годы, хотелось бы напомнить. Все больше признаков того, что власть начинает исправлять перегибы перестройки. Президент Путин уже не раз говорил о необходимости воспитания детей — и в школе, и в театре. Приведу две цитаты с недавнего расширенного заседания президиума Совета при президенте России по культуре и искусству, прошедшего в Пскове и посвященного, в частности, развитию театрального искусства в России и проблемам провинциальных театров: «Еще одной темой для обсуждения стали театры юного зрителя, в настоящее время по большей части перепрофилированные во взрослые, в то время как детский репертуар сейчас с трудом находит своего зрителя, за исключением откровенно коммерческих шоу-постановок» (Мангазея. 02.2014). В.В.Путин: «Нужны серьезные, качественные постановки для детей и подростков (выделено мною), которые будут знакомить с русской и мировой культурой, учить думать, сопереживать и верить в силу добра…» (Народная газета. Интернет).

Как жаль, что это заседание состоялось в Пскове, а не в Иркутске! Мы бы добавили иллюстраций к теме.

Очень простой и очень разумный вопрос совершенно в духе псковского заседания Совета в самом конце встречи поставил священник отец Сергий (между прочим, отец семерых детей).

— Почему студенческий театр строится на базе ТЮЗа, а не на базе драматического театра? Вы говорите о спасении ТЮЗа, вы же знаете режиссеров, которые ставят детские спектакли, вот этим и надо помочь ТЮЗу. Вы рассматриваете студенческий театр как детский, но со студентами надо говорить по-взрослому. Если режиссер склонен к взрослой аудитории, надо дать ему возможность с ней и работать…

О чем же мы бьемся, на что тратим время! Что за головоломку решаем?..

Два слова о молодежном театре, голубой мечте реформаторов. Никакой театр, в том числе и молодежный, не возникает по одному желанию, даже министерскому. Он рождается, если появляется недюжинная личность режиссера, способная на годы, а то и десятилетия увлечь за собой артистов, найти ярких драматургов, произвести впечатление на публику не одним эпатажем — это недолгий успех, но удерживать внимание истинным творческим горением. Или театр возникает в среде самой молодежи в каком-нибудь вузе, училище, Доме культуре, где появляется горстка увлеченных и талантливых ребят. Это, как правило, путь любительского театра, и в Иркутске их немало, реющих ныне под «Алыми парусами», поднятыми драматическим театром имени Н.П.Охлопкова.

Что касается профессионального молодежного театра, то и этот опыт у нас есть. Как раз на базе театрального училища, где преподает Геннадий Гущин, работает учебный театр. Во времена, когда им занималась педагог Валентина Дулова, это был фактически молодежный театр в городе. На его спектакли собирались не только студенты, но и зрители извне, и многие иркутские критики следили за училищными премьерами. Запомнился переполненный зал, свободного места не найти, горячие обсуждения после спектакля.

Если иметь в виду оптимизацию бюджетных расходов — это недорогой и эффективный театр, вполне пригодный быть опытным полем для выращивания профессиональной театральной молодежи. И если таковой способен выделиться в самостоятельную структуру — помочь ей оформиться в настоящий театр.

Только прежде не мешало бы задуматься, кто и что подразумевает под этим самым «молодежным» театром... Но это уже другая тема.

При чем здесь ТЮЗ?..

Валентина Семенова, критик, специально для «Байкальских вестей».

На фото: Иркутский ТЮЗ…;

…и его благодарные зрители