Прекрасное далёко, жестоко не будь…

В прошлом году в высшие учебные заведения Иркутской области поступили шесть сирот, которые провели детство в казенных учреждениях. При этом в Прибайкалье силами государства воспитывается больше трех тысяч детей школьного возраста. Около 400 из них состоят на профилактическом учете в полиции. Как считает региональный уполномоченный по правам ребенка Светлана Семенова, ситуация с ребятами, воспитывающимися вне семьи, требует большего внимания.

Каждый третий заключенный следственного изолятора № 1  Иркутска провел детство без родительского попечения. В большинстве других учреждений системы исполнения наказаний статистика схожая.

Большинство лишенных родительской заботы несовершеннолетних относится к категории социальных сирот. Да, начало жизни большинства детей, которых изъяли из маргинальных семей, было сложным, а порой и страшным. Многие пережили унижение и насилие, которые способны сломать и взрослого человека. Но в государственные учреждения набирают целую армию профессиональных педагогов и психологов с соответствующей специализацией, которые призваны вернуть сирот к нормальной жизни.

Почему же выходит, что большинство «казенных» детей лишены возможности реализовать мечты о взрослой жизни, нормальные для любого современного ребенка? По статистике, в вузы поступает 70—80 процентов российских выпускников, выросших в семьях. А среди юных жителей Прибайкалья с «казенным детством» эта цифра не дотягивает до одного процента… Да и со среднеспециальным образованием, против которого никто ничего не имеет, тоже все неоднозначно. Одно дело, когда ты выбрал рабочую профессию (или, к примеру, профессию летчика) осознанно, другое — когда тебя заставили хоть где-то попытаться получить корочки. Стране нужно больше рабочих рук, но реализовывать эту актуальную потребность государства за счет сирот как-то неправильно. Есть ли у них реальный, доступный выбор?

Среди детей, которые по разным причинам потеряли родителей, но воспитывались в замещающих семьях, статистика иная. А чем отличаются эти выпускники, кроме как тем фактом, что вторым в какой-то момент больше повезло с пришедшими в их жизнь другими взрослыми? Почему непрофессиональные воспитатели — родственники или вовсе биологически неродные люди — оказываются более успешными в деле жизненной ориентации ребят, которые лишены родителей?

В Прибайкалье за 2014 год число зарегистрированных детей-сирот уменьшилось почти на 20 процентов за счет устройства в приемные семьи. Но охотнее всего усыновляют малышей. С каждым годом возраста количество устройств сирот в семью падает. Так, случаев усыновления или удочерения сирот старше семи лет в Иркутской области иногда вообще за весь год не регистрируется, как это было, например, в 2013-м. А ведь дети становятся сиротами не только в дошкольном возрасте. Кроме того, больше шансов обрести родителей — у девочек. В учреждениях воспитываются в основном мальчики. Например, в шелеховском детдоме их больше 85 процентов. Эту избирательность приемных родителей государство тоже должно компенсировать, чтобы равные возможности подготовиться к самостоятельной жизни были у всех детей.

При этом есть еще одно тревожное обстоятельство. По объективным показателям, предоставленным уполномоченному по правам ребенка органами внутренних дел, растет так называемая криминальная пораженность несовершеннолетних. Как правило, этот термин употребляют применительно ко всему обществу, но здесь речь идет именно о подростках. Этот вывод однозначно следует из анализа интернет-контента. Увлеченность значительной части подрастающего поколения криминальной романтикой пугает даже знакомого с ситуацией человека. И в центре почти каждой «группы по интересам» с подобной идеологией стоит человек с криминальным прошлым.

Анализ статистических данных, которые охарактеризуют ситуацию с защитой прав детей в Прибайкалье в 2014 году, закончится к весне. Но уже сейчас ясно, что Иркутская область продолжает удерживать одну из лидирующих (в плохом смысле слова) позиций в стране и по насилию над несовершеннолетними, и по преступлениям, которые совершают сами дети и подростки. По некоторым показателям регистрируется снижение. Но, к примеру, отчеты некоторых территорий, где «в три раза сократился темп роста детской преступности», все равно не радуют… И это — повод не только крепко задуматься. А доводы из разряда того, что ситуацию не поменяешь, не вполне убедительны. Даже трижды раскритикованный детский комендантский час дал значительное уменьшение детской преступности в ночное время (в Иркутской области на 43 процента в прошлом году). В контексте позиции Прибайкалья среди других регионов страны это мало что меняющая цифра, но она весьма показательна как ориентир.

Наталья Антипина, «Байкальские вести»