«Голосуйте, а не то…»
Областная власть ставит условием выполнения своих обязанностей политическую лояльность населения?
Представьте, что вы критикуете региональное правительство или хотя бы выразили сомнение в правильности его действий. Например, по реконструкции Иркутского аэропорта. Мол, нельзя, чтобы взлетно-посадочная полоса прошла по массовым захоронениям, чтобы воздушная гавань захватила территории садоводств. И вообще, надо ли тратить огромные средства, чтобы лишь «улучшить фасад», оставив нерешенной главную проблему — наличие аэропорта в черте города.
Что дальше? С вами соглашаются, указав на актуальность темы и необходимость учесть сомнения и возражения? Нет. Не соглашаются, приведя свои аргументы и опровергнув ваши? Опять не угадали. Происходит иначе. Вам — хоть рядовому избирателю, хоть, скажем, депутату местной думы — говорят: вы поступаете безответственно, вы подставляете всех жителей района. Не видать вам теперь обещанных «серым домом» школ, больниц и детских садов. Как, вопрошает местный начальник, я пойду теперь к губернатору? С чем? Что я ему скажу? А если и скажу, он мне ответит: «Ты чего пришел? Что тебе надо? У тебя в районе выступают против областного проекта, а значит, против меня и моего правительства. А ты пришел чего-то там просить».
Областная власть чувствует себя полновластным хозяином регионального бюджета: этому дам, а этому не дам. Как будто бюджет — это ее, власти, собственность, а не деньги всего народа. Вот и сложилась в XXI веке ситуация наподобие крепостного права: «Мы вам, так уж и быть, деньги на новую дорогу, поликлинику или школу — а вы нам полный одобрямс, покорность и поддержку». Как на выборах, так и между выборами. Иными словами: «Голосуйте, а не то…».
Увы, нарисованная картина — не выдумка, а имена-фамилии не приведены лишь потому, что эта картина не уникальна, а повсеместна. Вдумаемся: выразить свою гражданскую позицию, выразить честно, искренне, открыто — это значит «подставить весь район (город, поселок)»! Мало того, мы, сами того не замечая, втянулись в эту игру: считается незазорным наступать на горло собственной песне, говорить не то, что думаешь, и, наоборот, молчать там, где необходимо сказать, «ради высших интересов». А иногда даже приходится выполнять разного рода деликатные поручения вышестоящего начальства, направленные против его политических противников.
Ну как же, говорим мы, было не вступить в «Единую Россию», ведь иначе району-городу точно не дадут денег. Это для начала. А затем, обвинив местного начальника в «недоговороспособности» (есть сейчас такое слово!), отправят его в отставку: мол, развалил хозяйство, занимается политиканством и т. д. и т. п. И вот уже «фабрика двуличия» работает на полную мощность, снизу доверху и сверху донизу. Это называется «вертикаль власти».
Ну как же, говорим мы, было не вступить в «Единую Россию», ведь иначе району-городу точно не дадут денег. Это для начала. А затем, обвинив местного начальника в «недоговороспособности» (есть сейчас такое слово!), отправят его в отставку: мол, развалил хозяйство, занимается политиканством и т. д. и т. п. И вот уже «фабрика двуличия» работает на полную мощность, снизу доверху и сверху донизу. Это называется «вертикаль власти».
А все почему? Потому что областная власть чувствует себя полновластным хозяином регионального бюджета: этому дам, а этому не дам. Как будто бюджет — это ее, власти, собственность, а не деньги всего народа. Вот и сложилась в XXI веке ситуация наподобие крепостного права: «Мы вам, так уж и быть, деньги на новую дорогу, поликлинику или школу — а вы нам полный одобрямс, покорность и поддержку». Как на выборах, так и между выборами. Иными словами: «Голосуйте, а не то…».
Разумеется, кто-то скажет: «Торг здесь неуместен. Власть обязана выполнять свою работу вне зависимости от настроений в том или ином городе или районе. Все граждане равны, никому нельзя отдавать предпочтения по политическим мотивам — только по социальным (малоимущие, инвалиды, пенсионеры)». Так-то оно так, но как первым сказал 70 лет назад Джордж Оруэлл в притче «Скотный двор», «все равны, но некоторые равнее других». А равнее (совсем равнее!) властители — во-первых. И равнее (не так сильно, но все же…) лояльные подданные — во-вторых.
В крупных городах, где у большинства есть выбор, альтернатива в профессиональном, политическом, информационном отношении, власть держит себя скромнее. Попробуйте сказать, например, жителям Академгородка или Солнечного: «Голосуйте за «Единую Россию» или не видать вам внутриквартального благоустройства». Да большинство проголосует иначе уже потому, что им такое сказали.
Разумеется, чем сильнее жители в своей повседневной жизни зависят от власти, тем крепче оковы. В крупных городах, где у большинства есть выбор, альтернатива в профессиональном, политическом, информационном отношении, власть держит себя скромнее. Попробуйте сказать, например, жителям Академгородка или Солнечного: «Голосуйте за «Единую Россию» или не видать вам внутриквартального благоустройства». Да большинство проголосует иначе уже потому, что им такое сказали. Ну разве что можно попытаться (что власть и делает) проводить такую линию в отношении «опорных точек», то есть опять же повседневно зависимых горожан (врачей, учителей, пенсионеров, чиновников). Но и то лишь в отношении коллективов в целом, а не каждого в отдельности, к тому же не вынося сор из избы, то есть не посвящая в эти методы работы «неблагонадежные» слои населения.
Впрочем, Иркутск все же оказался в опале. Судя по предпочтениям губернатора Сергея Ерощенко, областному центру во многих отношениях достаются крохи с бюджетного (формально), а по существу — с барского — стола. А все потому, что иркутяне «неправильно» голосуют. Кстати, для надежности право на голос для жителей Иркутска вообще решено урезать — скажем, мэра теперь будут избирать городские депутаты на своем заседании.
Иркутск все же оказался в опале. Судя по предпочтениям губернатора Сергея Ерощенко, областному центру во многих отношениях достаются крохи с бюджетного (формально), а по существу — с барского — стола. А все потому, что иркутяне «неправильно» голосуют. Кстати, для надежности право на голос для жителей Иркутска вообще решено урезать — скажем, мэра теперь будут избирать городские депутаты на своем заседании.
Ну а чем дальше от большого города, тем меньше вариантов. И насчет работы, и насчет другой точки зрения. Собственно, вариант один. И круг тоже один — замкнутый. И вырваться из него можно только всем вместе. Чтобы не было «или — или»: или гражданская позиция — или бюджетная помощь району (городу, поселку). Чтобы было «и — и»: и вы честно, открыто говорите и действуете — и власть без каких-либо условий выполняет в полном объеме свои обязанности. Обязанности, за выполнение которых она получает немало наших с вами денег.
А иначе… Иначе как и чему мы будем учить молодое поколение: чтобы «не подставляли население, и тогда власть, так уж и быть, расщедрится»? чтобы «молчали, не связывались, а то хуже будет»? что «плетью обуха не перешибешь, а только шишек соберешь»? И это — на фоне демагогического многословия о демократии, то бишь народовластии. Но к чему тогда школьные «уроки мужества» и тому подобные «гражданственные» мероприятия, если действительность на каждом шагу диктует иные, противоположные правила? И это — не высокие слова, а отражение будничной реальности. Не согласны? А вы присмотритесь внимательнее.
Как и чему мы будем учить молодое поколение: чтобы «не подставляли население, и тогда власть, так уж и быть, расщедрится»? чтобы «молчали, не связывались, а то хуже будет»? что «плетью обуха не перешибешь, а только шишек соберешь»? И это — на фоне демагогического многословия о демократии, то бишь народовластии. Но к чему тогда школьные «уроки мужества» и тому подобные «гражданственные» мероприятия, если действительность на каждом шагу диктует иные, противоположные правила?
Юрий Пронин, «Байкальские вести»
Поделитесь новостью с друзьями:
Для добавления авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.