Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

«Вот ты же можешь сделать? Так делай!»

10 ноября, 2014

 

 

Эти слова стали девизом фонда «Город без наркотиков»

 

«С чего началась борьба? До создания фонда были эмоции. Например, когда я жил в 13-м микрорайоне Ангарска, на первом этаже прямо из окна «барыга» продавала героин. Мне это не нравилось, и я прикладом ружья разбил ей окна и голову. Когда в детской поликлинике наркоманы повадились в туалете зимой колоться и главврач уже не знала, что с этим делать, мы с мужиками встали по периметру и стали наркоманов бить. Не смертным боем, а чтобы отогнать. За те случаи с нас спросили, но и торговля в моем подъезде прекратилась, и в больничном туалете шприцы исчезли. Эмоции с тех пор остались те же. Только методы наш фонд применяет совместимые с Уголовным кодексом».

Добровольная мобилизация

Сформулировав предысторию, президент фонда «Город без наркотиков» по Иркутской области Александр Шумилов добавляет:

— В 2005 году в Ангарске дело дошло до того, что за одни выходные от передозировок умерло сорок детей до 16 лет. Через год работы фонда смертность несовершеннолетних от героина практически исчезла. А взрослая смертность снизилась в разы. Но условия для того, чтобы народ занимался пугачевщиной и брался за вилы, все равно остались.

…Вместе с единомышленниками — председателем попечительского совета фонда Андреем Скоробогатовым и куратором фонда по Иркутску Павлом Грищенко — Шумилов вот уже девять лет ведет войну с наркоманией, на которую все они мобилизовались добровольно:

— Если я могу сделать так, что у меня в подъезде не торгуют, значит, я могу договориться с мужиками и сделать так, чтобы у нас в доме не торговали, в микрорайоне меньше торговали, в городе… Вчера мне звонит человек из микрорайона Первомайского в Иркутске, с которым мы сотрудничаем по делам фонда: «Я хочу закрасить надписи — рекламу спайсов. Только согласую с администрацией города». А что такое на самом деле эти надписи? Фактически они обещают: «Я сделаю из вашей дочери проститутку, а из вашего сына — животное. Гарантированно». Я этого человека спрашиваю: «Смотри: ты хочешь взять разрешение у администрации города на борьбу с наркотиками. А если тебе не разрешат, то что, на твоих детей можно будет вести эту охоту, превращая в животных и проституток? И ты будешь стоять в стороне? Не надо ни у кого разрешения спрашивать. Делай. Ты же можешь сделать? Так делай!».

Люди часто говорят: «Что с этим бороться? Это же надо там меры принимать, на каком-то высшем уровне». Меня раздражают эти разговоры. Не нужно спасать мир! Надо делать то, что в твоих силах».

У Госнаркоконтроля руки ну очень длинные

Фонд, который возглавляет Шумилов, создан в Ангарске в 2005 году. Александр — последователь Евгения Ройзмана, создателя аналогичной организации в Екатеринбурге, где в 90-е была катастрофическая ситуация с распространением наркомании. Фонд Ройзмана появился в 1999 году, и за четыре года смертность от передозировок в этом городе упала почти в 12 раз.

Евгений Ройзман, ныне мэр Екатеринбурга, во время недавнего неофициального визита в Иркутскую область назвал ангарский фонд «самым успешным из тех четырех фондов, которые работают сейчас в России». Причина такого успеха — Шумилову удалось в полной мере использовать богатый и проверенный практикой опыт уральских коллег.

Кстати, с Госнаркоконтролем Иркутской области фонд не сотрудничает. Видимо, представителям власти не нравится, что общественная организация сует нос в их дела и посягает на их вотчину. При этом сам фонд к деятельности Госнаркоконтроля относится без враждебности:

— Они делают, но только то, до чего в существующих  условиях дотягиваются руки. Эти руки, как выясняется, слишком длинные, — говорит Александр Шумилов. — Стратегия работы Госнаркоконтроля заключается в выявлении «цепочек» чуть ли не до самого Афганистана. А с каждым «бегунком», таскающим дозы по микрорайону, они не возятся. И с таким подходом «кота» «мышей» расплодилось уж очень много...

Александр добавляет:

— Наркотики продают в двух случаях: либо при попустительстве, либо при покровительстве правоохранительных органов. Третьего не дано.

Тысяча дел

А вот с полицией фонд «Город без наркотиков» работает. Ведь у участкового замыслы не столь глобальные, как у величественного ГНК. Избавиться от наркоторговца на своем участке он, как правило, рад. Александр Шумилов вспоминает:

— В офисе мы повесили карту города. И на ней магнитами отмечали места продажи наркотиков. Завели пейджер «Город без наркотиков», люди сообщали, где продают. Мы отмечали красным. И у нас в какой-то момент вся карта была будто кровью залита. Но постепенно красный стал тесниться зеленым — этим цветом начали отмечать места, где мы реализовались.

Что это значит? Нам сообщают адрес наркоточки. Под нее мы ищем «закупного». Исходим из того, что нет наркомана, который в глубине души не хотел бы сдать своего «барыгу». Наркомана только нужно дополнительно стимулировать. Как? Либо деньгами, либо — настойчивым убеждением. А дальше — дело техники. Наркоман делает закупку, добровольно сдает купленное, возбуждается уголовное дело, полиция проводит контрольную закупку. Все — наркоточка закрывается.

То есть наш вклад такой: «мобилизованный» наркоман, деньги на закупку, также наши понятые приходят в суд и дают показания. Транспорт тоже наш. Если «барыге» дают условно — проделываем описанный процесс еще раз, потому что в управдомы они не переквалифицируются и продолжают торговать. Конечно, не все бывает гладко. Помню, например, как представитель правоохранительных органов отказывался от наших понятых из принципа: сказал кому-то из присутствующих — позвать, а те привели соседку-алкоголичку и гастарбайтера… Все, дело дохлое. Но это не правило. С другой стороны, в наших рядах есть бывшие сотрудники полиции, которые, как известно, бывшими не бывают (как правило, они работали в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков).

За время работы реализовано уже свыше тысячи задержаний с непосредственным участием фонда «Город без наркотиков». В свое время для нас был показателем эффективности один факт. Когда-то за «товаром» иркутяне ездили в Ангарск, а на определенном этапе уже из Ангарска зависимые стали ездить через Китойский мост,в Биликтуй. Это рядом с Ангарском, но уже — в границах другого муниципалитета…

Открыт и новый фронт. Несколько лет как появилась новая «дурь» — спайсы, курительные смеси. Берем количество вызовов бригад скорой помощи на отравления психотропными веществами. В 2011 году в Ангарске было зарегистрировано 289 случаев. В 2012 году — уже 635 случаев. Мы стали бить в колокола, теребить администрацию и Госнаркоконтроль, пошли по школам с беседами, инициировали родительские собрания, распространили памятки среди родителей. В 2013 году — уже 492 случая по Ангарску. И цифры снижаются дальше.

Мы продолжаем работу уже в других городах, где проблема по-прежнему только усугубляется (например, в Иркутске). Кстати сказать, не только новые наркотики теснят «традиционные», но и сам рынок меняется. Если раньше монополистами там были этнические преступные группировки, то сейчас в среде распространителей все больше молодежи, преимущественно — из малообеспеченных семей. И как раз их «специализация» — спайс.

«Наркомания — это распущенность»

Среди заветов Евгения Ройзмана есть формулировка трех основных признаков реальной работы любого фонда по борьбе с наркотиками. Во-первых, это наркоточки, закрытые при участии фонда, во-вторых, профилактика распространения наркомании, в-третьих, это реабилитация. Первые два признака для фонда под руководством Шумилова остаются реальностью. Третий остался в прошлом в соответствии с пословицей о плети и обухе.

За период с 2007 по 2009 год через созданный при фонде реабилитационный центр прошли более ста наркоманов Ангарска. С родителей брали деньги только на еду. Остальное — аренда помещения, зарплата сотрудников, охрана, коммуналка — финансировалось за счет собственных средств. Бюджетных денег не просили и, соответственно, не тратили ни копейки: организаторы фонда — предприниматели и финансировали центр за свой счет. Но — наступил кризис. Александр Шумилов говорит:

— Мы закрыли реабилитационный центр, потому что не потянули по финансам. Тяжело было это делать, матери стояли плакали. Но пришлось. Да, скорее всего, мы бы закрыли наш центр в любом случае. Ведь вскоре после этого нашего решения в Нижнем Тагиле возбудили уголовное дело против Егора Бычкова — за незаконное лишение свободы. И нам бы светило, раз уж пошла такая кампания. Мол, пусть наркоманы живут на свободе… А зачем им эта свобода?.. Приходит мать: «Все проколол, даже телевизор вытащил, а в центр не хочет идти». Мы приезжали, забирали его силой, пристегивали наручниками к кровати, и он месяц у нас лежал на карантине. Кто умел и хотел работать, вывозился на работу. За это им платили деньги, но в руки не давали — отдавали родителям… Эта форма реабилитации сейчас вне закона, а в большинстве случаев только она и работает. Но что-то сделать мы успели. Так, два человека не колются уже шесть лет — с 2008 по 2014 год. Возможно, таких возвращенных было бы больше, если бы опять же не ложная жалость.

Приведу пример. Курс реабилитации был рассчитан на год. Мы наркомана привозили в центр или его привозили родители — как правило, в багажнике автомобиля. Он 40 килограммов весит, глаза, щеки впали. Через три месяца наркоман отъедается, слезает с дозы. Мать приходит и  говорит: «Смотрите, у него взгляд просветлел, какой он наркоман?». И — забирает домой... Приходит через месяц: «Он, свинья, опять закололся, в животное превратился». Опять все сначала… Может, я жестко скажу, но по мироощущению наркоман — это действительно животное. Абсолютно ничем не занятое. Полная праздность. Наркомания — это распущенность.

Но когда человек пытается бросить, ему всеми силами и средствами надо помогать. Я не считаю их больными людьми. Наркомания — это не болезнь. Ни один наркоман не умер от ломки. Умирают от передозировок. У них понос, у них рвота, у них могут болеть локти и колени. Но это три дня. Все. Потом до них что-то начинает доходить. И чем дольше они не употребляют наркотики, тем больше шансов, что у них включится голова. И тогда они превратятся в нормальных людей. Но нам говорят — нужна свобода, выпускайте из багажника…

С новыми силами

С 2010 года фонд «Город без наркотиков» с новыми силами продолжил свою борьбу, пусть и без реабилитационного центра. Организация расширяет границы влияния, ищет единомышленников в других городах. Правда, годных к делу соратников немного. Сотрудничество начало складываться в Иркутске и в Усолье-Сибирском. А вот в Братске помощников пока не нашли (правда, в этом городе по ряду причин ситуация с распространением наркомании никогда не достигала тех масштабов, что знакомы тому же Ангарску или Шелехову). В этом деле сдюжит не каждый. Ясноглазые «активисты», которые проводят пикеты и «акции», но не хотят мараться в делах с наркоманами и «барыгами», более охотно взваливают на себя чисто декоративные функции…

Тем не менее фонд «Город без наркотиков» народные силы находит и аккумулирует. Историю его борьбы с 2005 по 2013 год Александр Шумилов изложил в своей книге «Черные птицы»: «В первую очередь я хотел бы, чтобы ее прочитал подросток и у него внутри возник барьер. Также эта книга — для родителей. А в третью очередь, конечно, для «барыг». Как напоминание, что мы о них всегда помним!

 


Контакты фонда «Город без наркотиков»:

Почта: afbn@mail.ru

Сайт: AShumilov («Живой журнал»)

Посади наркоторговца:

http://fondsbn.ru/help/reportdealer/

Телефон: 8(902)-1-729-756

 

 

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

Фото Александра Новикова, «Байкальские вести».

На фото: Александр Шумилов, глава фонда
«Город без наркотиков» по Иркутской области

 

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии