Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

«Цианистый калий…»: великолепно и не страшно

08 июля, 2014

 

На прошедших недавно в Иркутске гастролях Государственного академического театра драмы имени Федора Волкова удалось посмотреть, к великому сожалению, только один спектакль из четырех показанных. Зато какой! Он не отпускает до сих пор, то и дело возвращая к пережитым эмоциям. «Волковцы» в очередной раз доказали свою состоятельность,  блестяще подтвердили свою славу и ту марку «Первого русского театра», которую несут с честью.

Такая  нынче интересная жизнь, что время, выведенное в пьесе «Цианистый калий с молоком или без…», звучит актуально,  злободневно и отзывается в сердцах.

Жанр, заявленный испанцем Хуаном Хосе Алонсо Мильяном  и режиссером Евгением Марчелли в спектакле, как фарс с привкусом черного юмора, не вызывал ни «черноты», ни каких-то трагических аналогий, ни страха перед настоящим или даже будущим. Вообще ничего трагического или страшного, кроме приподнятого настроения, какого-то внутреннего веселья, которым наполнен до краев этот спектакль и который щедро расплескивает его на зрителей.

«Цианистый калий…» — это великолепный стиль, язык, где много скрытого юмора, броских выпадов, не заметить и не оценить которые невозможно, это ирония и самоирония и даже, не побоюсь этого слова, сатира, это  местами великолепный бурлеск.

Здесь и приветы Антону Павловичу (Ich  sterbe…), и перекличка с театром абсурда, не забыт и психологический театр с моментами погружения и проживания, а моментами театра дель арте… Одним словом, спектакль прелестный, изумительный и сделан с таким ювелирным подходом и тонкостью, с таким чувством меры и вкусом, что от смешения театральных приемов он только ярче, убедительнее и только выигрывает.

Я не нашла в нем ни одного изъяна, хотя пишу по памяти, и, может, какие-то мелочи  забылись, но помнится всегда только хорошее, и общее впечатление  от спектакля до сих пор будоражит, и мысленно к нему возвращаешься вновь и вновь.

Почему в нем все так до абсурда  смешно, что хочется плакать? Возможно ли изменить судьбу, не меняя себя? Спектакль задает вопросы. Вечные истины здесь поданы под другим углом, под другим ракурсом. Он очень многослойный, но в нем одна из сильных тем — недолюбленность, невостребованность, необласканность, одиночество среди людей. Отсюда остервенение, жестокость, цинизм, истерия. Мы наблюдаем за взаимоотношениями родственников, которые строятся отнюдь не на симпатиях и любви   друг к  другу, и каждый из них порочен, и в каждом можно найти что-то от себя, от соседа, от коллеги по работе…

Все это типичные представители вида  homo sapiens, т. е. нас с вами, только  в утрированной форме. Каждый из них страдает и пытается найти выход из обстоятельств, каждый любит, но не знает, что из этого получится, и боится чувств. Пьеса может служить большим уроком и зеркалом одновременно для многих сидящих в зале.

Точна сценография художника Игоря Капитанова, и в образах пупсов, толпящихся на сцене с двух сторон, читается мысль о неродившихся младенцах, которые могли бы быть, но… не суждено, и они превращаются в ангелов на ниточках, парящих в высоте.

Стильны, безупречны — впрочем, как всегда, — костюмы Фагили Сельской, тонко отражающие режиссерскую мысль и даже тонкие его намеки.  Безупречен свет, выстроенный Дмитрием Зименко.

Великолепен ансамбль артистов. Это действительно ансамбль, где никто не стремится солировать и в то же время все главные. У каждого свой голос и интонация, но в общем ансамбле они едины, они все дополняют друг друга, и невозможно отделить одного от другого. И все же хотелось бы сказать о роли Аделы — артистки Анастасии Светловой. Даже если не знать, что она «золотомасочница» (а я этого и не знала, когда писала), то своей яркой игрой она сразу обращает на себя внимание. Актриса броского почерка, индивидуальности и глубины. Кажется, что она может все, она может существовать в любом заданном рисунке, характере, стилистике. Она, как налитая в сосуд вода, может принять любую форму.

Великолепна актриса Мария Полумогина, исполнительница роли Лауры, Анна Ткачева — Хустина, Максим Подзин — Энрике, Дон Грегорио — Сергей Цепов, Николай Шрайбер — Льермо…  На  всех актеров-«волковцев» хочется смотреть и смотреть, слушать их и слушать, открывая их для себя и получая истинное удовольствие.

Способ существования в спектакле не простой. Существовать на грани фола, в такой острой форме и одновременно быть правдивыми и убедительными — это очень сложно! Но артисты подняли этот материал и донесли до людей. Это большая школа для актеров, это возможность попробовать себя в иных ипостасях, ведь всегда интересно  открыть неизведанное  в самих себе, конечно, если доверяешь режиссеру и тем приемам, тому способу существования, который  он предлагает.

Вообще, надо заметить, что Евгений Жозефович как раз из тех режиссеров, которые не боятся пробовать, которые с головой  «ныряют в пучину неизведанного», открывая все новые и новые формы, пробуя, экспериментируя. И если даже  его не понимают сначала, то после  время доказывает, что он был прав. Первопроходцы  всегда понимаемы толпой не сразу.

Спектакль заставляет задуматься над нашими поступками, посмотреть на себя со стороны ироничным взглядом и улыбнуться, а где-то и откровенно рассмеяться и вспомнить слова незабвенного барона Мюнхгаузена: «Я понял, господа, в чем ваша беда, — вы слишком серьезны. Серьезное лицо — еще не признак ума! Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица...  Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь...»

Лора Тирон, «Байкальские вести»

 

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии