Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

«Крупные станции останутся надолго»

17 октября, 2016

Генеральный директор «Иркутскэнерго» об энергетике будущего

3 октября в Иркутске стартовала первая сессия образовательного проекта компании En+ Group и Корпоративного университета «ЕвроСибЭнерго» «Энергия будущего». Темой первой сессии стали «Инновации в энергетике», и потому неудивительно, что прошла она в актовом зале Технопарка Иркутского национального исследовательского технического университета, а большую часть из 400 слушателей составили студенты ИрНИТУ. Генеральный директор компании «Иркутскэнерго» Олег Причко в своей лекции — в отличие от других лекторов, сосредоточившихся на частных проблемах, — рассказал о крупной энергетике и путях ее развития.

1.jpg

Энергия как статья экспорта

Структура крупного энергетического производства в нашей стране сложилась давно и обеспечивает практически все потребности страны. Более 25,6 процента всего потребления энергии приходится на Уральский федеральный округ, по 23 процента — на Центральный и Поволжский, более 20 — на Сибирский, примерно по 9 процентов — на Северо-Западный и Кавказ, всего 3,2 процента — на Дальний Восток. С точки зрения энергетиков, Якутия, Чукотка, Магадан и Сахалин считаются технологически изолированными системами, поскольку не имеют прочных связей с другими регионами. Тепловая генерация дает России 61 процент энергии, АЭС – 21—22 процента, ГЭС – 18—19, а вот возобновляемые источники (солнце и ветер) — лишь малые доли процента.

В ближайшие годы, считает Олег Причко, спрос на электроэнергию в Объединенной системе Сибири будет расти примерно на полпроцента в год и с 205 млрд кВт-ч в 2016 году увеличится до 212 млрд к 2022 году. В четырех регионах, которые наиболее интересны для «Иркутскэнерго» (то есть Иркутская область, Красноярский край, Республика Бурятия и Забайкальский край), Причко выделяет 14 наиболее перспективных потребителей: золоторудный район Бодайбо; зона БАМ; горнообогатительные предприятия — Удоканское, Холоднинское, Чинейское, Орекитанское, Усть-Илимское; месторождения железных руд — Нерюндинское, Капаевское и Поливское; Непское месторождение калийных солей; завод по переработке газа в Усть-Куте, два металлургических завода в Братске и два алюминиевых — в Тайшете и Богучанах. Если эти проекты будут реализованы, годовая добыча золота увеличится на 100 тонн, серебра — на 300 тонн, меди — на 550 тыс. тонн, цинкового концентрата — на 236 тыс. тонн, газа — на 4 млрд кубометров.

Основным препятствием для реализации проектов является недостаточное развитие сетей, по которым станции «Иркутскэнерго» и их коллеги из других регионов могли бы экспортировать энергию в соседние регионы. Уже сейчас очевидны три направления для возможного наращивания экспорта недорогой энергии, произведенной на электростанциях Восточной Сибири: на запад Сибири, на восток вдоль трассы БАМа для новых проектов; на юг — в Бурятию и Монголию, где экспортная энергия могла бы стать альтернативой строительству новых ГЭС на притоках Байкала. Более того, Иркутская область могла бы увеличить производство недорогой энергии, построив Тельмамскую ГЭС на реке Мамакан. Всего три агрегата по 150 МВт каждый дали бы региону, при наличии соответствующего роста потребления, дополнительно 1,6 млрд кВт-ч, которых хватило бы и на Бодайбо с районом.

Уже сейчас возможные объемы экспорта энергии из Сибири и Дальнего Востока в Китай, Южную Корею и Японию оцениваются в 5 млрд долларов, но все упирается в экономику: при существующих технологиях передача энергии на большие расстояния стоит так дорого, что весь проект лишается смысла.

— Возобновляемые источники (ВИЭ; имеется в виду использование энергии солнца, ветра, геотермальные, приливные) — это очень хорошо, но у нас гидропотенциал освоен на 20 процентов, а в США — на 80 процентов. В Иркутской области есть три ГЭС, но передать энергию за пределы региона в больших объемах периодически бывает сложно, все упирается в пропускную способность существующих сетей. В стране изучается проект передачи энергии в Японию с Дальнего Востока, однако он упирается в существующие технологии, — отметил Олег Причко. — Главный вызов, стоящий перед энергетиками в ближайшем будущем, состоит из двух задач. Первая — передача больших объемов энергии на большие расстояния с минимальными потерями и стоимостью инвестиций. Вторая — сокращение сроков и стоимости строительства ГЭС, снижение экологических последствий.

Не только электричество, но и тепло

Во многих европейских странах законодательно установлен приоритет энергии солнца и ветра над традиционной генерацией, что и стало причиной убыточности традиционных производителей, признает Олег Причко. У нас такой проблемы пока нет, а равновесная цена на торгах формируется на стыке интересов покупателей (энергосбытовых компаний, гарантирующих поставщиков и крупных потребителей) и производителей (среди которых стоит выделить «Евросибэнерго», «Росэнергоатом» и «РусГидро»). ВИЭ пока не могут обеспечить потребителей энергией в больших объемах и с должным качеством, но будут стремиться к решению этой задачи — тем более что в некоторых районах Сибири и Дальнего Востока условия позволяют использовать энергию солнца по 350—360 дней в году, а ветра — практически непрерывно.

Помимо «маленьких, но агрессивных» конкурентов в виде ВИЭ, крупные производители стоят перед более актуальным вызовом глобального потепления. Мировое сообщество требует в ближайшей перспективе не допустить рост средней температуры окружающей среды, для Иркутской области важен фактор Байкала и ужесточение требований по захоронению золошлаковых отходов. Обсуждается и тема «углеродного налога», который, как ожидается, будет действовать для всех типов электростанций.

«Иркутскэнерго» работает над снижением экологических рисков давно и до сих пор основными считались три направления: энергосбережение и эффективное использование топлива (снижение потребления на собственные нужды); закрытие неэффективных энергоисточников; минимизация объемов конденсационной выработки на тепловых станциях — конденсационный цикл требует топлива в два раза больше, чем комбинированный цикл с одновременной выработкой тепло- и электроэнергии.

Компания вела последовательную работу по снижению потерь на тепловых сетях, старалась заменить конденсационный цикл ТЭС увеличением выработки на ГЭС, а также снижала сверхнормативные потери энергии в электрических сетях. Благодаря этой политике, с 1990 года компания сократила выбросы парниковых газов с 31 658 до 17 231 тысячи тонн, а к 2020 году планирует достичь рубежа 13 700 тысяч тонн. Уже в 2008 году выбросы углекислого газа станциями «Иркутскэнерго» достигли объема 75 процентов к уровню выбросов 1990 года (что является обязательным требованием указа президента РФ ко всем энергетическим компаниям страны), а в перспективе этот показатель будет перевыполнен на 40 процентов.

Работа по утилизации золошлаковых отходов была не менее эффективна. Программа стартовала в 2004 году, и в первое время объемы утилизации были достаточно скромными: 156 тыс. тонн в 2004 году, 346 тыс. в 2006 году, 426 тыс. в 2008-м. Но на рубеже 2008 и 2009 годов был достигнут важный показатель: «Иркутскэнерго» перестало расходовать средства на расширение золоотвалов. В этом вопросе арифметика складывается очень просто: 1 млн тонн золошлаковых отходов равны одному миллиарду рублей инвестиций в золоотвал, которые — так или иначе — в конце концов оплачивают потребители. С 2009 по середину 2016 года «Иркутскэнерго» сэкономило на расширении золоотвалов более 6 млрд рублей. Прорабатываются технологии извлечения из них полезных материалов — в золе содержится более 10—12 процентов окислов железа (которое можно восстановить), а также до 36 процентов окислов алюминия (в нефелиновых рудах считается нормой 26—28 процентов).

— Сегодня «Иркутскэнерго» является лидером в стране по снижению количества выбросов, в августе 2016 года компания заняла первое место во всероссийском конкурсе «Климат и ответственность-2015» и получила золотую медаль от министра природных ресурсов, — напомнил Олег Причко. — Мы добились не только решительного сокращения выбросов СО2, но и экономии миллионов тонн угля. Главный вызов для крупной энергетики, для «Иркутскэнерго», в вопросе экологии — минимизация выбросов, увеличение выхода полезных продуктов из золошлаковых отходов.

ВИЭ — пока не альтернатива

Олег Причко обратил внимание участников сессии на небольшой дисбаланс в разговоре: вся дискуссия крутится вокруг электроэнергии, но для Сибири и Дальнего Востока на первом месте была и будет энергия тепловая. В США, например, нет тепловых сетей, там есть бытовые котлы на мазуте. Никто в нашей стране пока не задавался вопросом о том, что эффективнее — централизованная система или распределенная с индивидуальным производством. А ведь промышленное производство тепла на ТЭЦ для сколько-нибудь значимого города всегда и экономичнее, и экологичнее бытовых печек и котлов.

Если сравнить себестоимость генерации энергии на станциях разных типов в России, Сибири, ЕС и США, то мы увидим, что себестоимость на станциях в Сибири ниже производства на любых возобновляемых альтернативных источниках. С 2009 по 2015 год затраты на строительство солнечных панелей сократились с 315 до 120 долларов на мегаватт-час, но даже это слишком дорого по сравнению с уже существующими станциями.

— Я думаю, что в будущем в Восточной Сибири будут появляться новые центры потребления, в первую очередь это могут быть разработки месторождений. И эта территория может явиться тем плацдармом, куда не будет экономического смысла тянуть крупные промышленные сети, туда пойдет малая распределенная энергетика. Должен быть баланс между крупной и малой энергетикой, мы должны дополнять и компенсировать недостатки друг друга, — подчеркнул Олег Причко.

Михаил Козлов решил вступиться за ВИЭ. Да, пока генераторы на солнце и ветре небольшие, но в мире в 2015 году введены 133 гигаватта мощностей на возобновляемых источниках — примерно половина российской генерации. При этом в России ВИЭ очень мало, никто еще не оценил в полной мере ни эффективность, ни недостатки этих источников. Если брать Канаду и Норвегию, то там централизованной генерации почти нет, однако обе страны живут очень неплохо — хотя бы потому, что у них (почти) нет потерь на сетях при передаче на большие расстояния. Олег Причко согласился с правдивостью этих тезисов, однако напомнил, что данные об эффективности станций всех типов есть в учебниках и для России преимущество разрозненных ВИЭ пока не очевидно.

— Если в Исландии геотермальные ВИЭ экономически эффективны и оправданны, то поставьте у нас в каждом дворе ветряк и обслужите его. И что? Эффективности не будет, — отметил Олег Причко. — Мы вместе сформировали сейчас посыл к студентам-энергетикам: нужно знать нашу уже созданную базу, но нужно не переставать мечтать. Не стоит думать, что все уже сформировалось и закостенело. Приходите, будем работать.

В заключительной части сессии, когда участники могли задавать вопросы лекторам в свободном режиме, к генеральному директору «Иркутскэнерго» обращались чаще других. Студенты интересовались, будут ли в компании работать над атомными проектами (оказалось, что уже давно и активно работают и уже есть результаты), планируется ли переводить тепловые станции с угля на газ (в краткосрочной перспективе маловероятно, местные угли тем и хороши, что они дешевы и их не нужно возить далеко, но с приходом газа будет актуализация), продолжится ли работа над комбинированными установками для небольших населенных пунктов — проект в поселке Онгурен, Ольхонского района, был нерентабельным, но важным для перспективы. Генеральный директор компании «Востсибуголь» Евгений Мастернак принял участие в обсуждении и отметил, что в Иркутской области вряд ли будет реализован проект производства дизельного топлива из угля, поскольку все существующие технологии позволяют решить проблему экономической независимости страны, но с экономической точки зрения не слишком привлекательны.

— У нас в области нет выдающихся месторождений, позволяющих добывать десятки миллионов тонн угля экспортного качества. Мы продолжаем работать над задачами селективной добычи и разными формами предварительной переработки. В последние годы все говорят, что уголь грязный и несовременный, но мы с этим не согласны. За последние годы новых технологий, превосходящих существующие действительно радикально, не появилось, — отметил Евгений Мастернак.

Участники дискуссии обсудили все варианты альтернативной генерации (вплоть до использования зеркальных панелей для нагревания воды в котле и использования тепла земных недр), но пришли к выводу, что ни одна из этих технологий не дает качественного перевеса, подкрепленного экономической эффективностью. Жители Иркутской области иногда забывают, что дала им энергия крупных станций, но даже жители Ольхонского района, возмущенные «эстетическим загрязнением ландшафта» после строительства ЛЭП, вряд ли предпочтут электрическому отоплению печное. В конце концов, лучше уж несколько столбов, чем берега, затянутые дымом котельных.

Борис Самойлов, «Байкальские вести»

На фото: Машинный зал Усть-Илимской ГЭС —
второй по мощности в Ангарском каскаде

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии