100 лет СССР: был ли распад неизбежен?

30 декабря 2022 года исполнилось 100 лет со дня создания Союза Советских Социалистических Республик. Юбилейная дата оказалась практически такой же незамеченной, как 100-летие Октябрьской революции в 2017 году. В Иркутске вековой рубеж СССР, распавшегося более 30 лет назад, отметили авторской программой ректора Байкальского госуниверситета Виктора Игнатенко «Правовой акцент», в которой приняли участие заслуженные юристы Российской Федерации Сергей Шишкин и Сергей Босхолов. Трио профессоров с ученой степенью «доктор юридических наук» и большим опытом участия в общественно-политической жизни чувствовали себя в заданной теме как рыбы в воде, хотя многое из сказанного ими оказалось небесспорным.  

Эх, хорошо в стране советской жить

Заявленную тему дискуссии – «основные политико-правовые аспекты создания и распада СССР» – участникам встречи выдержать, к сожалению, не удалось. Виктор Игнатенко напомнил коллегам, что в СССР было разработано несколько вариантов Конституции, и похвалил два из них (1936 и 1977 годов) за формально лучшие на тот момент положения. Правда, Конституция 1936 года фактически не действовала, из-за чего (на фоне демократических деклараций!) случились массовые репрессии, а Конституция 1977 года не охраняла права человека (вместо этого там были права гражданина СССР). Но на бумаге-то было хорошо…

Реальная жизнь и бумажные права вступили в конфликт уже на шестой минуте диалога. Все трое гордятся тем, что государство в свое время дало им среднее и высшее образование бесплатно. Формально верно, а вот если бы кто-то из них попытался бы выехать из СССР на постоянное жительство – его ждал бы малоприятный сюрприз: за диплом пришлось бы заплатить. Совершенно законно, по указу президиума Верховного совета так любимого ими СССР от 3 августа 1972 года. Дороже всего обходилось высшее образование выпускникам МГУ – 12,2 тыс. рублей. Юридический диплом, правда, стоил дешевле всего, на уровне диплома пединститутов – 4,5 тыс. рублей. Звание кандидата наук увеличивало долг государству на 5,4 тыс. рублей, доктора наук – еще на 7,2 тыс. Итого – по 17,1 тыс. рублей с любого из собеседников… Разумеется, по курсу тех лет – сейчас бы это были как минимум сотни тысяч.

Могут сказать, что выезд из страны был редкостью – граждане СССР ценили свою страну, да и уехать было непросто. Это спорный тезис: в одном взятом навскидку году в середине 1970-х уехало около 50 тыс. человек, то есть больше, чем все население города Тайшета в тот год. Мелочь? Отдельные отщепенцы? Не будем спешить с выводами. За десятилетия таких набралось несколько миллионов – то есть средних размеров европейская страна. Да, из состава СССР нельзя было выйти целой республикой с территорией, но можно было уехать целой «стране» в частном порядке.

Ленин или Сталин?

Уважаемые юристы сразу от неслыханных прав и невиданных возможностей, открытых гражданам в СССР, перешли к той юридической «мине», которая была заложена в его фундамент: союзные республики имели формальное право сецессии, то есть выхода из состава государства. Сергей Шишкин напомнил, что в момент создания нового государства существовало две линии: Ленина на создание государства с широкими правами союзных республик при безусловном превосходстве законов и правительства СССР и Сталина, который предлагал вхождение республик в РСФСР на правах автономий.

Формально победила линия Ленина, но победила довольно криво и сомнительно. До самого распада СССР в самой большой и многолюдной республике РСФСР не было собственной компартии, Академии наук и многих других важнейших атрибутов, вплоть до представительства в ООН (которое было дано Украинской и Белорусской ССР). При созданной Сталиным системе, в которой все государственные органы подчинялись коммунистической партии, это не имело особого значения. А вот стоило партии потерять свою особую роль, зафиксированную в знаменитой статье 6 Конституции 1977 года, как все стали обращать на это самое пристальное внимание. Нужно, наверное, согласиться с Сергеем Шишкиным, который считает формирование СССР в форме партийного государства во многом делом случая и личного выбора Сталина, до него ни с чем подобным человечество дела не имело. С большой натяжкой однопартийное государство в СССР можно сравнивать разве что с военно-монашеским Тевтонским орденом – с внутренней демократией и внешней экспансией, однако масштабы и проблемы, стоявшие перед двумя системами, несопоставимы.

Сергей Босхолов оспаривает эту точку зрения: по его оценке, внешнеполитические обстоятельства создания СССР были таковы, что требовали объединения власти в одних руках. Согласиться с этим, зная положение дел в руководстве ВКП(б), где в 1922 году помимо еще живого Ленина со Сталиным могли поспорить многие ветераны (что стоит одно только имя Троцкого), невозможно. Окончательно единовластие Сталина оформилось уже в начале 1930-х, когда обстановка была заметно более благоприятной – СССР был признан во всем мире и даже начал сотрудничать со многими странами Европы. Кроме того, хотя мысль о смещении Сталина кажется странной, на XVII съезде партии, по воспоминаниям его участников (доживших до хрущевской «оттепели»), именно генеральный секретарь получил больше всего голосов «против». В ВКП(б), состоявшей из революционеров и участников Гражданской войны, многие функционеры среднего уровня еще в середине 1930-х смотрели на высшее руководство как на равных себе товарищей.

Сергей Босхолов попробовал сравнить первые 30 лет истории СССР и 30 лет новейшей истории России. Формально – сравнение не в пользу современности: в первые десятилетия советской власти и новую экономику построили, и много чего еще. Если смотреть с расстояния в 100 лет, примерно так и есть. Однако не стоит забывать об эффекте «низкой базы»: достижения СССР, особенно в тяжелой промышленности и энергетике, выглядят так весомо на фоне низких показателей царской России. В то же время Сталин не смог вернуть СССР в границы империи Николая II – Польша и Финляндия остались независимыми государствами. Космическая программа при Сталине была в самом зачаточном состоянии – даже Байконур как место для строительства космодрома выбрали уже в 1954 году, а запуск первого спутника произошел в 1957 году. Кроме того, мы сравниваем СССР с населением 289 млн человек  и современную Россию с населением около 145 млн, что абсолютно некорректно.

«Мина» в фундаменте

При всей декларируемой дальновидности и государственной мудрости Сталина, он не возражал, когда союзные республики формировали на национальной основе. А какие, если подумать, у него были основания выступать против такого решения? Российская империя, которая только что распалась у всех на глазах, была сформирована как многие монархии – есть император, а административно-территориально государство делится в соответствии с его представлениями, игнорируя национальность обитателей той или иной области. Для полицейского учета и других нужд важнее было вероисповедание подданных императора.

Сталин, как и его соратники, видел и пример Австро-Венгерской империи, где при едином императоре было два главных, доминирующих народа (австрийцы и венгры), два государственных языка, два крупных региона – и десятки регионов и народов, подчиненных двуединой монархии. Две разные империи, но судьба-то одна: непрерывные межнациональные конфликты и распад. Было ли что взять в пример?

По мнению Виктора Игнатенко, право сецессии и национальный принцип формирования республик впоследствии облегчили распад СССР. Если бы это было верно, Союз распался бы намного раньше, ведь в составе РККА долгое время существовали национальные воинские части. Казалось бы, что может быть большим стимулом для сепаратизма, чем наличие обученных и вооруженных подразделений? Но нет, ничего подобного не случилось, а при распаде СССР вооруженные силы до конца были под контролем союзных властей. В то же время в Конституции США права сецессии нет, а попытка выхода 13 штатов в 1860–1861 годах – была. Еще один известный пример выхода страны из наднационального союза государств – «брекзит», выход Великобритании из Европейского Союза, хотя и создал проблемы обеим сторонам, но в целом на судьбу ЕС не повлиял.

Виктор Игнатенко уверен, что в современном мире не могут существовать государства в форме федераций национальных республик – последним примером такого государства, по его мнению, была Югославия. Простите, а как же Индия с ее сформированными по национальному признаку штатами и 21 государственным языком? А Великобритания, состоящая из Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии? А Бельгия, в которой три региона и три языковых сообщества? А франко-итало-немецкая Швейцария? Да, все это работает с большим скрипом – Шотландия пытается выйти из состава Содружества, а в Бельгии 653 дня не могли сформировать правительство. Но ведь работает! А советская система не смогла, хотя ни один из входивших в нее народов так и не попытался юридически последовательно воспользоваться правом на выход из состава СССР.

В чем же причина распада?

По мнению Сергея Шишкина, развал СССР был обусловлен давлением изнутри, а не извне. В первую очередь виноваты элиты – партийная верхушка КПСС, дипломатический корпус, руководство КГБ и других ведомств, получившие возможность ознакомиться с условиями жизни на Западе. Разумеется, уровень жизни западных «партнеров» руководства СССР (то есть президентов, лидеров парламентов, крупных бизнесменов) не шел ни в какое сравнение с партийным и государственным аскетизмом времен Сталина. Желание жить «как на Западе» подорвало моральную устойчивость руководителей в Москве, а желание жить отдельно от Москвы и самостоятельно управлять ресурсами своей территории – устойчивость руководителей союзных республик. Как оценить количество этих высокопоставленных «диссидентов внутри системы»? Сотни тысяч? Несколько миллионов?

Виктор Игнатенко согласился с этой точкой зрения и назвал второй фактор: коррупция. В стране накопились большие суммы «теневых» денег, которым хотелось дать ход, вложить если не в производство, то в личное благополучие. Советская система с ее показным равенством этого не допускала, чем восстановила против себя гораздо большее количество людей, чем упоминавшиеся ранее эмигранты. Может быть, таких людей было больше, чем «инакомыслящих» в партийном руководстве. Важно другое: обученная борьбе против диссидентов и рок-музыкантов, против подростков-неформалов и любителей запрещенных единоборств, правоохранительная система не умела и не смогла бороться против настоящего противника.

Виктор Игнатенко и Сергей Шишкин пришли к единому мнению: руководители советского государства в конце 1980-х годов не соответствовали вызовам эпохи – не пошли, например, по пути Дэн Сяопина. Ну, это как сказать. Китайские реформы в исполнении Дэн Сяопина происходили в аграрной стране – а СССР уже с 1960 года был страной урбанизированной. Китайцы должны были решить просто проблему пропитания – гражданам СССР нужно было решить проблемы гораздо более высокого порядка, в первую очередь – изменения системы управления производством в пользу более эффективной, повышения качества жизни и экологии. Китай перешел к рыночной экономике, но ведь и Советский Союз уже с приходом Андропова объявил о реформировании агропромышленного комплекса и ускорении. Это было ровно то же самое, что делал Дэн Сяопин: сокращение роли административного управления и повышение производительности труда за счет личного стимулирования. Не все в нашей стране это поняли и оценили, но СССР в 1980-е перепробовал все возможные способы внутренних изменений, за исключением разве что полноценной многопартийности. Добавим сюда и значительные различия в мировоззрении, шкале общественных ценностей большинства жителей СССР и КНР.

Соответствовал ли Горбачев вызовам эпохи? Возможно, что нет. А кто соответствовал? Упомянутый Сергеем Шишкиным «поэт Осенев»? Кто, кроме профессиональных историков, вспомнит сегодня члена ГКЧП Анатолия Лукьянова, который всю жизнь провел в коридорах Совета Министров СССР и ЦК КПСС, – ни одна строчка в его биографии не дает оснований думать, что он был искомой «сильной личностью». Ни в одном ведомстве, ни в одной структуре не нашлось человека, который поддержал бы решение Комитета конституционного надзора, в котором работал в 1991 году Сергей Босхолов, и арестовал бы участников «Беловежского соглашения». Не нашелся, может быть, именно потому, что СССР обещал этому потенциальному «Наполеону» гораздо меньше, чем новая страна, существующая в новом мире по новым правилам.

Без права на реформы

Доктор исторических наук Александр Шубин, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, в своих работах предлагает представить на минуточку СССР, который не распался в 1991 году, а существует до сих пор. Что это была бы за страна? Давайте вспомним, например, что плановое хозяйство СССР не стало защитой от хаоса в управлении: огромная страна к концу 1980-х отставала по всем параметрам обычной телефонной связи, а про мобильную связь и сети, связывающие компьютерные центры, и речи не было. В середине 1980-х СССР закупил огромное количество импортного оборудования и даже запустил множество новых производств, но экономическая отдача от них не окупила затраты, а экологический ущерб из-за спешки при строительстве и нарушении технологий оказался огромным. К концу 1990-х, возможно, все это наладили бы – но как мы знаем, этих 10 лет у СССР не было.

Советская система не поддавалась ни реформированию, ни обновлению – она могла существовать как единое государство, только жестко удерживаемое в единых территориальных и правовых рамках одной партией с единой волей и руководством. К 1990 году руководство СССР уже не могло предложить народу никакой видимой цели вроде построения коммунизма, не могло объяснить, зачем жить все так же бедно и плохо, как жили до сих пор. Трудно сказать, что распад СССР был предрешен, что он свершился вовремя и оптимальным образом, что в 1990-е жизнь наладилась, а проблемы разрешились, но факт остается фактом – до своего 100-летия СССР не дотянул очень много лет.

Борис Самойлов, «Байкальские вести»