Зеков услышали

Конфликтная ситуация, которая возникла в минувшее воскресенье в ИК-4 поселка Плишкино, можно считать, улажена.  В колонии продолжается разбор полетов — выясняются причины инцидента и его инициаторы...

Коротко напомню суть дела. Воскресным вечером в ИК-4 общего режима произошло нарушение режима содержания осужденных. По одной версии, зеки просто подрались, по другой — некоторые осужденные, пользующиеся в колонии привилегированным положением (в былые времена таких называли «активом»), избили двух других зеков. Не исключается версия того, что беспорядки в зоне координировались извне, по мобильным телефонам.

Чтобы избежать дальнейшей «силовой обработки», примерно полтора десятка осужденных закрылись в жилом корпусе — общежитии и забаррикадировали чем смогли входные двери.  Невольными участниками этой бузы стали другие зеки, которые в это время находились в здании. В общей сложности внутри державшего оборону общежития оказалось примерно тридцать человек...

К счастью, до серьезных беспорядков, чреватых жертвами, не дошло. Соответствующим образом экипированные бойцы СОБРа в колонию так и не вошли. Прибывший в ИК-4 начальник ГУФСИН по Иркутской области Павел Радченко сумел убедить бузотеров не обострять ситуацию и погасить конфликт, не доводя его до критической стадии.

На следующий день, 16 апреля, Павел Радченко, как и обещал осужденным, прибыл в колонию, чтобы всерьез разобраться в том, что же все-таки случилось, и, как говорится, раздать всем сестрам по серьгам...

Может, разбираться с тем, что происходит именно в ИК-4, следовало раньше: о тех жестоких нравах, которые якобы сложились в этом исправительном учреждении, уже сообщали средства массовой информации.

Вместе с Павлом Радченко на территорию колонии в 10 часов утра вошли должностные лица ГУФСИНа, ответственные за различные направления деятельности Главка. Среди приглашенных «со стороны» были Борис Крис — прокурор по надзору за соблюдением законности в местах лишения свободы, Петр Огородников — главный федеральный инспектор по Иркутской области, Иван Зелент — уполномоченный по правам человека в Иркутской области, и руководитель аппарата уполномоченного Владимир Ковалев. Позднее в ИК-4 прибыли начальник следственного управления СК РФ по Иркутской области Юрий Дин и несколько следователей.

В мятежном общежитии начальника ГУФСИНа и сопровождавших его лиц ждали с нетерпением. Сразу начался галдеж: каждый зек хотел высказать свои претензии, озвучить свою боль.

Врачи колонии не лечат, а издеваются, говорил один. Второй утверждал, что в здешнем магазине нельзя просто купить блок сигарет: продавец навязывает к сигаретам баночку дорогого меда, — а откуда у зека деньги на такое лакомство? Третий утверждал, что у него по прибытии в колонию еще в карантине отобрали все мало-мальски ценное имущество, а когда он оказал сопротивление, ему пробили голову. Четвертый заявлял о том, что у него отобрали самое святое — Коран...

Со слов осужденных, такой беспредел якобы творила «элита» зеков — завхозы отрядов и их прихлебатели. Назывались конкретные фамилии этих «элитных» осужденных и клички.

Павел Радченко, повысив голос, заглушил общий гомон и сказал:

— Если вы хотите чего-то добиться, что-то объяснить, то, во-первых, давайте говорить по порядку. Во-вторых, надо не только говорить, но и писать. Каждый пострадавший пусть напишет заявление: такой-то осужденный меня избил тогда-то или отобрал то-то... По всем заявлениям будут проведены проверки и приняты меры в соответствии с законом. Понятно?  Давайте бумагу, пусть люди начинают писать.

И люди начали писать, а другие зеки продолжали делиться своими бедами.

Осужденный Анатолий Терентьев:

— Я болен СПИДом, мне требуется ежедневное лечение. Но я его не получаю, от этого мне становится хуже.

Осужденный Сергей Смирнов:

— Я нахожусь в этой колонии с января 2011 года. Сразу столкнулся с тем, что завхоз с сыном («сыном» называют осужденного, особо приближенного к завхозу. — ////Ю.У.////) творили беспредел. У меня не было этого шрама на голове: мне пробили голову только за то, что я не успел вовремя подать им теннисный шарик, когда они играли. Они чувствуют свою власть и безнаказанность. Завели меня в каптерку и начали избивать. Мне пришлось самому себе живот разрезать, чтобы меня не забили до смерти...

Звучат голоса: «Они чувствуют себя тут королями. У каждого есть свой прислужник — «шмель», который им гладит, стирает, готовит. Они хотят — спят днем. На свидания к девушкам ходят — начальник колонии подписывает им заявления на свиданки...».

Осужденный Алексей Алексеенко:

— Когда я прибыл в колонию, мне сразу сказали: будешь работать в каптерке, помогать каптеру в комнате для хранения личных вещей осужденных. При мне избивали зеков. Меня заставляли у зеков отбирать курево, чай, конфеты, мыло, зубную пасту, дезодоранты, новые спортивные костюмы...  Четыре месяца я смотрел, как людей там били, калечили, унижали... Челюсти ломали, головы пробивали. Если пацан написал жалобу, его тут же «воспитывают», чтобы больше не жаловался. Они могли меня разбудить посреди ночи и сказать: мы не можем «видак» посмотреть, штекер не походит, иди и найди тот, который нужен. И я шел и искал...

И в одном общежитии, и в другом, где побывали начальник ГУФСИНа и сопровождавшая его группа должностных лиц, осужденные высказывали одно и то же опасение. Мол, сейчас мы будем с вами откровенничать, а вы уедете — и нас снова начнут бить и калечить...

Павел Радченко вынужден был сказать так:

— Никто вас больше пальцем не тронет. Это я вам говорю, а я свое слово держу. Потому что если я обману здесь, то мне не будет веры в других зонах. Я в этой системе работаю 30 лет и еще не обманул ни одного осужденного. Если я пообещал, — выполню, даже во вред себе. Вы мне верите?

Зеки дружно загудели в ответ: вам — верим!..

Следователи, которые приехали с Юрием Дином, опрашивали осужденных. Иван Зелент и Владимир Ковалев тоже беседовали с зеками, что-то уточняя, записывая. Осмелевшие зеки просили начальника ГУФСИНа собрать всех завхозов и дневальных, то есть местную «элиту», в одно общежитие, чтобы они не позволяли себе топтать других осужденных. Павел Радченко сказал, что такой вариант невозможен, но в любом случае по всем озвученным и описанным в заявлениях фактам проведут проверку и примут соответствующие меры.

Несколько дней спустя я встретился с Павлом Радченко и попросил его рассказать о том, что сейчас происходит в ИК-4.

— Ситуация стабилизировалась, — сказал Павел Васильевич.  — Все осужденные, как положено, выходят на зарядку, на проверку, производство идет в прежнем режиме. В колонии работает следственно-оперативная группа. Возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 321 (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества). Идет проверка по заявлениям осужденных, по ее результатам будет издан соответствующий приказ. Работает комиссия, которая осуществляет служебную проверку, выясняет причины и обстоятельства инцидента. Окончательные выводы будут сделаны позднее...

Юрий Удоденко, «Байкальские вести».

Фото автора

На фото: Начальник СУ СК РФ Юрий Дин
и прокурор Борис Крис внимают жалобам зеков;

Один из пострадавших пишет заявление на имя начальника ГУФСИНа;

О своих бедах и проблемах зеки рассказывали много и охотно