Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Запад не простит России ее самостоятельности

21 июля, 2014

 

 

Россия — пока практически незаметно — втягивается в весьма зловещую полосу экономических санкций. Ключевое слово — «пока». Насколько серьезна угроза этих санкций? К чему необходимо быть готовым? Об этом и многих других аспектах наша сегодняшняя беседа с ректором Байкальского государственного университета экономики и права Михаилом ВИНОКУРОВЫМ.


Сговор после шока

— Михаил Алексеевич, как вы оцениваете сам факт принятия Западом санкций против России, а равно их возможные последствия на ближайшую и среднесрочную перспективу?

— Введение санкций — это очень и очень серьезно, не следует недооценивать опасностей, которыми оно чревато. По сути, это — глобальный вызов нашей стране, российской государственности, и перед нами стоят весьма сложные задачи.

Чтобы осознать все возможные последствия, необходимо иметь в виду следующее: России никогда не простят ее самостоятельности. Едва нам стоило совершить серьезный шаг, — я говорю о воссоединении Крыма и России, — истинное отношение к нам лидеров мирового сообщества сразу же проявилось во всей его красе.

Генезис его не слишком сложен. Изначально Запад испытал сильнейший шок. Что уж там говорить — никто не ожидал подобного шага. И посыл был истолкован верно: Россия вполне четко, ясно и недвусмысленно заявила о себе как о сильном, преследующем собственные интересы внешнеполитическом игроке. Заметьте — именно внешнеполитическом, об экономике речь пока не идет. А никто не спорит: крымский маневр на порядок превосходит, допустим, памятный многим конфликт с Грузией, который, в конце концов, оказался, скажем так, замыленным, и государство в итоге не извлекло из него того, что могло бы извлечь.

Сегодня Запад довольно быстро вышел из шокового состояния, проанализировал сложившуюся обстановку и сделал соответствующие выводы, после чего, со свойственным ему практицизмом, начал действовать.

Я абсолютно уверен: у западных стран и США, у их лидеров есть определенный стройный пошаговый план действий против России. И хотя ни план в целом, ни отдельные его детали не афишируются, судя по многим данным, такой план существует, и рассчитан он на многие годы вперед.

Экономические санкции — определенная часть упомянутого плана. Их последствия мы можем ощутить не сразу, а по прошествии некоторого количества лет. Опыт их применения богатый: как подобный план сработал против СССР, помнят и прочувствовали все. И не следует обольщаться: санкции экономические, однако политика обязательно последует за ними, обязательно даст о себе знать. Это же элементарно: могучий, но увязший в самодовольстве властной верхушки Советский Союз пал под ударами талонов на продовольствие и пустых магазинных прилавков. Грубо, но правда. Увы, сегодняшняя Россия может угодить в подобную же западню…

— Картина рисуется печальная, особенно с учетом фактора времени: крах СССР — событие по историческим меркам «как вчера было»…

— Это вовсе не означает панических настроений, а наипаче — опускания рук. Санкции санкциями, но надо выбираться! И у России есть все, особо подчеркну, все возможности, чтобы обратить ситуацию в итоге себе на пользу и выиграть. Попробую привести сказанное в определенную систему.

Общеизвестная вещь номер один: сегодня в нашем государстве исповедуется «догоняющий» сценарий экономического развития. У него почтенная история: мы то США догоняем, то ЕС, то там Португалию… В корне неверное положение, любая игра по правилам «догонялок» абсолютно неэффективна.

Фактически состоявшаяся вещь номер два: чрезмерная сырьевая компонента в экономике, пресловутая нефтегазовая «игла». Никто не говорит, что данной компоненты не должно быть вообще, нет, при определенных условиях она вполне приемлема. Допустим, Саудовская Аравия или Норвегия прекрасно живут с такой опорой. Однако страна, претендующая на место в команде мировых лидеров, — а Россия именно такая страна в силу различных, в том числе и вполне объективных обстоятельств, — только ею удовлетвориться никак не может.

И в этой связи базовая, отправная точка в противостоянии санкциям — понимание сугубой порочности либеральной модели экономики, которая, к глубочайшему сожалению, у нас действует. Неверен сам ее механизм, не работает он, более того — наносит вред. Иначе и быть не может! Чего уж там — США и их советники в свое время откровенно навязали нам эту модель и последовательно опекают ее. Особенно плохо то, что модель-то эта — псевдолиберальная! Цель ее навязывателей отнюдь не в процветании стран, применяющих эту модель у себя. Как это ни прискорбно, но суровая правда жизни заключается в том, что ни цивилизованность, ни гуманизм, ни толерантность не в силах отменить волчьих законов существования конкурирующих государств. Нравится это кому-то или нет, но таково реальное положение вещей. А что делают со слабыми, вы прекрасно понимаете. Пример Югославии очень нагляден, нагляднее некуда. Поэтому благодушие — а мы во многих жизненно важных аспектах его проявляем — совершенно неуместно.

И Крым в этом плане — очень хороший пример того, как надо искоренять это благодушие. Стратегически важная территория — огромный плюс в незримой борьбе. Как бы там ни было, эта мера помешает действиям Запада против нашей страны. А предварительная схема вырисовывается такая: оттеснение нас (с учетом фактора гипертрофированной сырьевой компоненты в нашей экономике) от Европы, от рынков сбыта углеводородов, а через это лишение реальных источников дохода.

— Но насколько это выгодно той же Европе? Да, у нас такая зависимость, однако и они не менее зависимы от поставок нашего сырья…

— Тонкость в том, что они будут это делать (и делают уже сейчас) постепенно, отнюдь не сразу. Потратят относительно немного времени на поиск альтернатив, на перекройку схем поставок, а потом… Мы просто зависнем. Риск крайне велик.

 

«Южный поток» должен быть заморожен

— И что можно предпринять с учетом данного фактора?

— Самый первый шаг — пригрозить ответными санкциями: сокращением поставок тех же углеводородов с перспективой полного отказа от них. На это есть временной задел в три-четыре года. Он невелик, но он есть. И как важный демонстрационный шаг — заморозка «Южного потока». При этом высвобождаемые средства, а они немалые (не менее 16–18 млрд долларов), немедленно направить на строительство предприятий газохимической промышленности.

— Заморозить один из самых грандиозных проектов «Газпрома»?..

— «Газпрому» перспектива все-таки важнее, нежели сиюминутная выгода. Тем более что выгода эта призрачна, потому что после запуска новых потоков газа в Европу (Набука-газ, сланцевый газ США и Украины и др.) предложение газа превысит спрос — цены рухнут. Нечто подобное наблюдалось накануне распада СССР.

Получается, что, сделав ставку на «Южный поток», «Газпром» сам роет себе яму. С учетом же долгосрочных государственных интересов выгода заключается в строительстве газоперерабатывающих заводов, причем, подчеркну, с избыточной мощностью — чтобы быть готовыми к часу икс, когда западные санкции обретут полную мощь. Я всегда отстаивал и буду отстаивать тезис: продажа «голого» сырья менее эффективна, чем продажа продуктов глубокой переработки. Газ — это не только топливо, но и сырье для химической промышленности и производства широкой гаммы полимерной продукции (надеюсь, хотя бы школьный курс химии многие не забыли). Одни только полимерные трубы, вытесняющие металлические, приводят к увеличению выручки в четыре-пять раз в сравнении с продажей просто тысячи кубометров сырого газа. Это очевидно! Даже если вдуматься в само название «Газпром». Газ есть, а где «пром»: изготовление полимерных материалов, пленки и т. д.? Промышленная переработка газа повысит бюджетоотдачу добываемого сырья и финансовую выгоду компании в 6–12 раз.

Мощная точка роста — увеличение внутреннего потребления, плотно завязанного на ту же переработку. Убрать дисбаланс цен (внутренних и внешних) — потери будут, во-первых, незначительными, а во-вторых, быстро отобьются и перерастут в прибыль. Ведь конечный показатель — это общественная производительность труда, сверхэффективность не отдельной отрасли, а эффективность народнохозяйственного комплекса в целом. Наше пресловутое ЖКХ с увеличением внутреннего потребления газа станет минимум втрое эффективнее. Появится возможность перестройки систем отопления и водоснабжения в целом, резко упадут потери ТЭЦ и т. д. Никто же не мешает минимизировать потери того же «Газпрома» (которых он так боится) через массу рычагов — например, щадящее налогообложение для внутреннего рынка и т. д.

— Вы говорите в принципе о газовых поставках в Западную Европу, но вот появилась китайская тема…

— На мой взгляд, это все же скорее политический шаг, чем экономический. Пусть будет. Однако дальнейших подобных контрактов лучше избегать. Приведу региональный пример для иллюстрации — Ковыктинское месторождение. Там превалирует так называемый жирный газ с высоким содержанием этана, ШФЛУ, гелия. А это эффективный ресурс для более динамичного развития в Восточной Сибири имеющегося здесь химического комплекса, который может стать крупнейшим и самым эффективным в России по производству полимерной продукции. Наши предприятия в Саянске, Ангарске и Усолье-Сибирском испытывают нехватку углеводородного сырья, а мы собрались гнать этот «жир» в Китай. Где логика? Почему в первую очередь не загрузить отечественные заводы? На продажу выставлять лишь свободный газ.

Трубу же вывести в незамерзающие порты, например в Мурманск и Крым, и построить там заводы по сжижению газа, что освободит нас от стран-транзитеров. Построили трубопровод через Украину, а сейчас зависим от ее капризов. Теперь наступаем на те же грабли — тянем трубопровод в Болгарию и Словению, чтобы потом с волнением отслеживать все перипетии их политики и изменения конъюнктуры. Трубопровод — связывание рук прежде всего поставщику. Строительство заводов по сжижению газа логично и освобождает от зависимости от стран-транзитеров. Поставки сжиженного газа — широкие экономические возможности с вменяемым государственным интересом.

Абсолютно то же самое касается нефти. Глубокая переработка, замена нефтепроводов на продуктопроводы для поставок не сырой нефти, а бензина, солярки и т. п. И тогда никакие эмбарго нам не страшны. А Китай не останется без выгодного сотрудничества — его свободные ресурсы и капиталы вполне могут быть привлечены для увеличения числа тех же нефтеперерабатывающих заводов.

 

Не революция, но реиндустриализация

— То есть, насколько я понял, речь идет о революционной перестройке промышленности?

— Это не перестройка и не революция, это — реиндустриализация. И замечу, оговоренные меры находятся в мировом тренде. Та же Европа уже поняла, что на одних услугах далеко не уедешь, и потихоньку начинает возвращать производство к себе с территорий, куда она его в свое время вынесла.

Я не питаю здесь иллюзий: все мы не потянем, но избрать ряд отраслей для реиндустриализации, сделать их локомотивами нашей экономики — не просто наша обязанность, а жизненная необходимость.

Что реально может стать такими локомотивами? Это транспорт и транспортное машиностроение, железные дороги как инфраструктура и сопутствующие им производства, авиастроение. Чем скорее придать последнему статус локомотива, тем лучше. Если в военном авиастроении жизнь еще как-то теплится, то в гражданском — положение, увы, ужасающее. Обязательно автодороги и автомобилестроение: Россия способна нарастить производство автомобилей до 3—4 миллионов штук в год, производя при этом все модификации от тяжелых до легких автомобилей. Причем в основе должно быть не отверточное производство (как сейчас), а собственные полносборные автозаводы. Отверточное производство в один миг свернут, да и оно не ведет за собой производство сложных компонентов — двигателей, электроники и т. д. Рынок сбыта для автомобилестроения в России достаточный.

Далее — строительный сектор, стройиндустрия. Неисчерпаемые возможности: рынок огромный, далеко не насыщенный, а кроме того, пожалуй, один из немногих, где вложения граждан привлекаются с прямой обоюдной (для них и государства) выгодой. Неоднократно упоминавшийся нами Китай — живейшее тому подтверждение. Развитый строительный рынок в стране должен производить 1 кв. метр на человека ежегодно. У нас 145 миллионов человек, значит, надо строить 145 миллионов кв. метров, а мы по факту построили в 2013 году 65–70 миллионов кв. метров. Даже арифметически России надо удвоить строительный комплекс, а учитывая, что наше жилье, в основном, неблагоустроенное, надо утраивать производство. Это мощный локомотив ускоренного развития экономики. Здесь сразу при продаже вбрасываются живые деньги.

Нельзя не упомянуть о лесном комплексе. Он и сопряжен со стройиндустрией, и сам по себе таит огромные возможности, но опять же при условии глубокой переработки исходного сырья. Маленькая Финляндия одновременно служит нам и примером, и конкурентом. К сожалению, едва Россией были высказаны намерения отойти от простых поставок кругляка, как финнам и другим нашим конкурентам удалось через ВТО нас приструнить. Надо как можно скорее вновь вернуться к проблеме глубокой переработки леса.

Безусловно — сельское хозяйство. Проблема продовольственной безопасности — в свете обсуждаемых санкций — до сих пор не снята, хотя все вроде бы в нашу пользу, я имею в виду земельные ресурсы. Плюс, не будем забывать, сельскохозяйственное машиностроение, комбайно- и тракторостроение, целый веер других сельскохозяйственных подотраслей. Для нормального функционирования страны надо производить 1 тонну зерна на человека. Нас 145 миллионов, значит, норма – 145 миллионов тонн зерна в год. Мы пока производим около 90 миллионов тонн в год. Необходимо активное стимулирование сельскохозяйственного производства, восстановление и распашка запущенных сельхозугодий. Заново возрождать коллективные, крупные производства. Только они выживут в жесткой конкурентной борьбе.

Несомненно, базой реиндустриализации должно быть машиностроение. Это было и будет основой индустриальной мощи страны. Машиностроение приведет к полному перевооружению производства, его автоматизации и роботизации. В основе машиностроения — станкостроение. Россия на рубеже 90-х годов прошлого столетия производила около 90 тысяч станков, сейчас 4–5 тысяч станков от силы. Без своих станков не построим развитую экономику — это аксиома.

Ну и, разумеется, военно-промышленный комплекс. Причем в качестве не только исполнителя своих «прямых обязанностей», но и прочной основы для окончательного решения насущнейшего вопроса возрождения отечественной электроники и обретения собственного оригинального программного обеспечения. ВПК как богатый потребитель тянет за собой целый шлейф современных производств и технологий.

— Выстраивается сложная система, требующая серьезнейшей координации. Что и кто будет выполнять эту важнейшую функцию?

— Нужен Госплан. Это моя неизменная и принципиальная позиция, которую я неоднократно озвучивал. Нужен именно такой орган, а не маловразумительное Минэкономразвития, занимающееся невесть чем. Не источник директив, а структура, укомплектованная высококлассными менеджерами, обладающая колоссальной базой данных, выдающая по каждому вопросу несколько вариантов развития и действий, выстраивающая логистику связей и т. д. и т. п.

И не надо бояться его советских корней! В экономическом наследии СССР масса полезнейших и жизнеспособных наработок, нравится это кому-то или нет. Кто мешает взять на вооружение лучшее? В конце концов, Великую Отечественную войну мы выиграли в том числе и благодаря Госплану, да-да! Именно его специалисты сумели решить исключительно сложную задачу по перемещению промышленности, ее перезапуску и организации безукоризненной работы на нужды страны и фронта.

 

Где деньги?

— Приоритеты понятны. Но из каких источников черпать средства?

— Назову наиважнейшие. Во-первых, собственно государственные средства — и внутренние, и зарубежные. Не должны они лежать мертвым грузом, приносящим прибыль неким господам. Кудринская модель — часть уже упомянутой либеральной – порочна и давно исчерпала себя. Зарубежные авуары надо заставить работать по-иному — на нашу реиндустриализацию.

Во-вторых, собственные средства предприятий. Для их вовлечения совершенно необходимо снижение налогового бремени. Да, не ново, но ведь нужно! Инвесторы-то нас пугаются, что, впрочем, неудивительно, — при нашей налоговой нагрузке в 40 процентов, когда в Китае таковая составляет не больше 20–25. «Либералы» от экономики заведут старую песню: дескать, в развитых странах налоги гораздо больше. Но это лукавство чистой воды! Это в развитых! А мы — экономика развивающаяся! И в этом нет ничего обидного или унизительного, это данность. Китай не комплексует по этому поводу совершенно! И результат налицо. Я бы предложил снизить эту нагрузку до 25–30 процентов. Да, сложно, опасно, но выхода нет.

Третье. Введение прогрессивного подоходного налога. Периодически правительство прощупывает эту возможность, но… Всякий раз получается одно и то же: сверхбогачи ускользают, а едва сводящие концы с концами становятся на грань банкротства. Это дискредитирует идею и в корне неверно. Шкала должна работать исключительно на давление именно на лиц со сверхдоходами, а средний класс и ниже никак не должны почувствовать какого-либо ухудшения. И выработать такую шкалу вовсе нетрудно — была бы воля.

Далее. Четвертый источник лежит буквально на поверхности – частичная госмонополия на алкоголь. Именно частичная, а не тотальная. Даже при частичной акцизы на крепкий алкоголь способны приносить в бюджет не два-три процента, как сейчас, а до 15 процентов. И эти средства могли бы быть использованы в качестве компенсатора ослабления налогового бремени для предприятий реального сектора. К примеру, СССР собирал в бюджет до 20–25 процентов за счет алкоголя, а царская Россия еще больше.

Источник номер пять — сокращение вывоза капитала. Здесь есть обнадеживающая тенденция. Действия в этом направлении ЦБ РФ, Эльвиры Набиуллиной вполне логичны и правильны. В идеале было бы неплохо ограничить количество банков, имеющих право на операции с заграничными партнерами и переводы средств за рубеж.

Шестой по порядку, но не по важности источник — ограничения монополистов. Завышенные цены, отличные возможности для ценовых сговоров — это пережитки и сплошной вред. Отсутствие конкуренции порождает стагнацию. Но при этом нельзя рубить сплеча. Все можно — и методы эти хорошо известны — выстроить таким образом, чтобы монополии не только не чувствовали себя «обиженными», но и были в определенной мере заинтересованы в изменениях. А заниматься этим обязана ФАС, которая сегодня, увы, обычная декоративная фикция…

В-седьмых, это банковский капитал, страховые фонды и Пенсионный фонд… Они должны стать реальными инвесторами и выдавать кредиты, во-первых, длинные, а во-вторых, под реальные проценты.

— Ну на последний тот же Минфин точит зуб не переставая…

— Он неправильно его точит. Минфин вообще — при нормальных условиях — не может и не должен в такие вещи влезать. Наше Министерство финансов упорно использует лишь самые примитивные финансовые рычаги — то дополнительное налогообложение, то вообще конфискационные меры. Существует масса гораздо более тонких и эффективных механизмов, позволяющих соблюдать баланс интересов. Но этим надо заниматься.

Крайне необходима переструктуризация государственного бюджета, пересмотр систем мотивации. Сегодня налоговая система России заточена на наполнение федерального кошелька. Уже почти 55–60 процентов всех налогов идут наверх, а только потом заполняются остальные бюджеты — крайне вредная ситуация. Центр паразитирует за счет обнищания регионов и муниципалитетов, хотя мы вроде бы по названию федерация. По любому случаю центр может перетягивать на себя налоги, особенно высокособираемые.

Необходимо отказаться от этой практики и перевернуть пирамиду с налогами. Иначе в России провинция навсегда будет нищей, а недовольство властью будет высоким.

Ну и последний, восьмой, очень богатый источник — это, конечно же, борьба с коррупцией. Задавим ее — и 20 процентов госбюджета, считайте, в кармане. Именно столько на ней теряет государство.

— Сколько теряет — мы знаем, не знаем только мер… Уж и такие декларации в ход пошли, и сякие, а воз и ныне там…

— Он там и будет, пока в решение этой проблемы всерьез не будет вовлечена вся правоохранительная система, пока не заработает конфискация — реальная конфискация имущества коррупционеров, уголовная ответственность со значительными сроками и т. д.

Резюмируя все вышесказанное, хотелось бы быть оптимистом. Как вы могли убедиться, у нашей страны, несмотря ни на что, еще высоки шансы занять достойное место в мире. Есть ресурсы, есть умные головы, есть понимание, что делать. Осталось только собрать все воедино и начать действовать без промедления, поскольку единственное, чего нам в создавшихся условиях не хватает, — это время. Опаздывать и благодушествовать никак нельзя...

Беседовал Александр Беляев, «Аргументы недели».

Перепечатано с разрешения редакции «АН» (№ 26, 17–23 июля 2014 г.)

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии