За веру, Сибирь и Толстого

«Единая Россия» собралась поговорить ни о чем

Партия «Единая Россия» все никак не может определиться, что важнее: показное — в соответствии с названием — единство или все-таки попытка учесть многообразие мнений и внутрипартийная демократия. Время от времени то один, то другой тренд берет верх, и тогда партия или избавляется от всех инакомыслящих, или объявляет о создании сразу двух крыльев—правого и левого. К сожалению, «медведи» так и не исполнили пожелание шолоховского деда Щукаря — «Нонеча у нашей партии появилось два крыла — правое и левое. Так когда же она взмахнет ими и улетит от нас к ядрене фене?», но создала два партийных клуба — клуб политического действия «4 ноября» и «Патриотическая платформа». Очередное заседание Иркутского отделения «платформы» состоялось 29 июля на территории городского учреждения «Праздник». И в каком-то смысле это был действительно праздник — для фельетониста.

 Участникам дискуссии было предложено ответить на три вопроса, о каждом из которых можно было рассуждать много часов подряд: что такое патриотизм в XXI веке, вреден ли для России «сибирский патриотизм» и как превратить патриотизм, о котором много рассуждают, в «патриотизм действия»? Несмотря на то что часть присутствующих имела не только историческое образование, но и ученые степени, никто не возразил против очевидной бессмысленности второго вопроса — расцвет сибирского патриотизма привел к объявлению в 1918 году «Сибирской автономии», что вовсе не способствовало расцвету российского государства.

К сожалению, «медведи»-«единороссы» так и не исполнили пожелание шолоховского деда Щукаря — «Нонеча у нашей партии появилось два крыла — правое и левое. Так когда же она взмахнет ими и улетит от нас к ядрене фене?», но создала два партийных клуба — клуб политического действия «4 ноября» и «Патриотическая платформа». Очередное заседание Иркутского отделения «платформы» состоялось 29 июля на территории городского учреждения «Праздник». И в каком-то смысле это был действительно праздник — для фельетониста.
 

По третьему вопросу присутствующие — среди которых были бывшие министры областного правительства — могли бы спросить друг друга более конкретно: какие действия были произведены на те средства, которые выделялись на патриотическое воспитание из областного бюджета? Результаты социологических опросов, сведенные для удобства понимания в единую презентацию, показывают: жители Иркутской области ставят патриотизм на 18-е место по значению для своей жизни—причем доля тех, для кого патриотизм имеет значение, не меняется на протяжении 13 лет и составляет 7 процентов. На первое место люди ставят семью, и в полном соответствии с этой мыслью в Иркутской области вот уже много лет наблюдается отток наиболее молодого и деятельного населения: люди ищут где лучше (меньше очереди в детские сады и больницы, более качественное образование и выше заработок), покидая регион, где им явно плохо. И никакой патриотизм эту тенденцию не то что остановить, но и замедлить не может.

Нельзя было и ожидать чего-то другого, ведь на первом месте при анализе понятия «патриотизм» оказалось прошлое страны, региона и народа—даже родной язык, могилы предков и религиозные чувства расположились намного ниже в этом рейтинге. Любопытный факт: на историческом факультете Иркутского государственного университета среди студентов оказалось меньше патриотов, чем на геологическом. Участники дискуссии не смогли интерпретировать этот факт, а ведь чего проще: историки знают настоящую историю, а не популярные байки о ней. И могут сравнить славное прошлое с бесславным настоящим.

Один из местных лидеров «Единой России» подробно рассказал, как мединституту в свое время — в середине 1970-х — приходилось конкурировать с политехническим институтом в борьбе за звание лучшего строительного отряда. «Теперь понятно, почему ради сложной операции приходится выезжать за границу», — обменивались ехидными репликами журналисты на «камчатке», — «наши-то вместо учебы коровники строили».
 

Участники круглого стола дружно порадовались тому, что участники опросов негативно оценили понятия «радикализм», «национализм» и «популизм». Можно подумать, что все они живут в России первый день, а про Оруэлла вообще не слышали. Между тем понятие «двоемыслие» впитывается в нашей стране в кровь с первых дней жизни, и те же самые люди, что в беседе с социологами отрицали национализм как убеждения, прекрасно знают уничижительные прозвища проживающих в России и окружающих ее народов, а при случае—например, в социальных сетях, обсуждая очередной конфликт с участием «лиц кавказской национальности» (безграмотный термин, ставший расхожим клише), и употребляют эти прозвища. Проводить замеры популярности национализма нужно не в студенческих аудиториях, а вокруг строек, где работают гастарбайтеры, во время «русского марша» или во время празднования Дня ВДВ. Вот тогда картина будет ближе к реальной.

Один из местных лидеров «Единой России» подробно рассказал, как мединституту в свое время — в середине 1970-х — приходилось конкурировать с политехническим институтом в борьбе за звание лучшего строительного отряда. «Теперь понятно, почему ради сложной операции приходится выезжать за границу», — обменивались ехидными репликами журналисты на «камчатке», — «наши-то вместо учебы коровники строили». В этих жестоких словах есть сермяжная правда: слово «специализация» еще никто не отменял, и если будущие хирурги и терапевты вместо летней практики в клиниках строили железные дороги, где-то это потом аукнулось.

Многие из присутствующих в свое время работали по линии ССО, но сейчас с большим трудом и скрипом восстановленные из небытия студенческие строительные отряды не вызывают энтузиазма у депутата городской думы Иркутска Алексея Красноштанова. Он пообещал в 2014 году устроить на работу всех желающих студентов, но выразил уверенность, что их наберется не более пяти-семи человек от каждого вуза. Депутат вообще противоречил общему настроению: насколько остальные говорили сухо и казенно (порой даже читая по бумажке), настолько же Красноштанов был эмоционален — цитировал Толстого и Конфуция, говорил о важности общечеловеческих ценностей и призывал ко всеобщему миру. Патриотизм же часто ведет к войне, констатировал депутат и по факту был прав.

Военно-патриотическое воспитание вообще стало той соломинкой, за которую члены «Единой России» пытались хвататься с единодушием утопающего. Правда, некоторых членов партии до этого процесса допускать не стоит — во избежание коллективных истерик у слушателей. Депутат городской думы Михаил Корнев, например, уверял, что во время натовских бомбардировок Югославии он видел на бомбах надписи «Сербы, поздравляем с Пасхой!». Либо депутат выдумал эту возмутительную деталь, либо бомбы были деревянные (учебно-тренировочные) и потому не взорвались. В любом случае, можно понять, почему депутату отказали в финансовой поддержке предприниматели, у которых он просил денег на съемки фильма о Якове Похабове: фантазия театрального режиссера заводит депутата так далеко, что он без труда приписывает дворянину Никите Михалкову некие казачьи корни — о Похабове получилось бы то еще «фэнтези»…

Как ни странно, но в процессе обсуждения участники дискуссии подобрались довольно близко к истине: корень воспитания патриотизма – в детском саду и школе. Но нищий педагог, у которого на руках тридцать детей вместо положенных по норме двадцати, и такой же нищий учитель, которому просто не на чем показать патриотический фильм, никого ничему не научат. А об этом партия власти предпочитает молчать.

Военно-патриотическое воспитание вообще стало той соломинкой, за которую члены «Единой России» пытались хвататься с единодушием утопающего. Правда, некоторых членов партии до этого процесса допускать не стоит — во избежание коллективных истерик у слушателей. Депутат городской думы Михаил Корнев, например, уверял, что во время натовских бомбардировок Югославии он видел на бомбах надписи «Сербы, поздравляем с Пасхой!». Либо депутат выдумал эту возмутительную деталь, либо бомбы были деревянные (учебно-тренировочные) и потому не взорвались.
 

Борис Самойлов, «Байкальские вести»