Виниловый след иркутского «Брода»

Эпоху появления первых рок-концертов и тематических виниловых альбомов в столице Прибайкалья решили воссоздать в областной юношеской библиотеке имени Иосифа Уткина. Совместно с проектом «Прогулки по старому Иркутску» здесь провели первое заседание возрожденного «Ретроклуба», который несколько лет назад уже работал в библиотеке. Главной его идеей станет знакомство читателей с музыкальными пристрастиями неформальной тусовки иркутян советского времени – поколения, которое принято называть «Бродом».

От «Букиниста» до «Мелодии»

Темой первого заседания была заявлена «Место встречи неформальной молодежи Иркутска 1960–1970-х годов». Основным спикером выступил музыкант и коллекционер Александр Мишкин, помимо обстоятельного рассказа о заре иркутской рок-тусовки, он представил уникальную личную коллекцию конвертов от пластинок западных групп сорокалетней давности. Как рассказал один из организаторов встречи, руководитель Клуба молодых ученых «Альянс» Алексей Петров, идея проекта возникла по итогам культурного променада по улице Карла Маркса.

– Во время экскурсии на «Прогулках по старому Иркутску» мы поняли, что у людей накопилась масса воспоминаний, не попадающих под определенный формат. На главной улице Иркутска находился букинистический магазин, который так любили посещать коллекционеры книг по музыке и искусству. Кроме того, в этом году исполняется 50 лет со дня рождения магазина «Мелодия», от которого не осталось даже вывески. Так родилась идея тематических встреч, посвященных неформальному Иркутску начиная с 1960-х годов, – пояснил Алексей Петров.

«Порвать» читальный зал

Как добавил Александр Мишкин, неформальные иркутяне в 1980-е собирались напротив магазина «Нива» на Карла Маркса. Там был хороший кофе, и это место окрестили местным «Сайгоном» – легендарным кафе в Ленинграде, где обитали герои андеграунда и творческая интеллигенция. Неудивительно, что уже через год после открытия юношеская библиотека имени Уткина стала местом притяжения молодежи. В 1987 году здесь была организована «рок-лаборатория», действовавшая под кураторством горкома комсомола и лично его секретаря Сергея Дубровина.

– В библиотеке эту идею подхватили с ходу. Одновременно начались сразу два процесса. Первый – битломанский клуб. «Битломанский» – формально, мы рассказывали страждущим про все многообразие западной музыки. Это была доинтернетная эпоха, горбачевские волны перестройки. Стали массово печатать пластинки, выходить книги. У людей возник мощнейший душевный порыв к рок-просвещению, – вспоминает Александр Мишкин.

Вместе с друзьями из собственной рок-группы «Дребезги» музыкант приносил слайды, записи и проводил просветительские лекции.

– Примечательно, что едва ли не половину аудитории составляли курсанты ИВАТУ с подругами. Затем возникла идея рок-концертов прямо в читальном зале. Самый громовой концерт был в 1989 году, когда в читальном зале установили стадионную аппаратуру. Сотрудники библиотеки ходили, втянув голову в плечи, «ой, что тут будет!» Да нормально все было. Газанули концерт, здание не пострадало, – улыбается Мишкин.

Фарцовка звуком

«Вероломное» проникновение западной рок-культуры в Иркутск началось у амфитеатра на Набережной. Здесь, на бульваре Гагарина, напротив здания физического факультета ИГУ, с начала 1970-х собирались нумизматы, филателисты, библиофилы и прочие коллекционеры. Со временем к ним присоединились любители пластинок. По словам Александра Мишкина, меломаны чурались советской эстрады и здесь фарцевали «хорошим, мощным, западным звуком».

– Как это происходило? Пластинки не раскладывали на прилавок. Какой-нибудь шпанец мог запросто «дернуть» конверт, и поди его догони. Коллекционер приносил портфель, ставил его вертикально, а заинтересованные лица подходили и листали конверты. Милиция тоже была не в восторге от рассадников западных ценностей. Там иногда случались облавы, но, поскольку формальных оснований для арестов не было, устраивали мелкие неприятности вроде вечера в отделении. Составляли протокол и отпускали.

Правоохранительный аттракцион мало кого пугал всерьез, а вот к обладателям фирменных западных дисков относились с большим почтением. Любопытно, что иркутские цены были ниже, чем в среднем по стране. Относительно низкие цены на винил были в портовых городах, куда моряки массово привозили пластинки. Отчего приморские ценники установились в городе «середины земли», до сих пор остается загадкой. Тем не менее стоимость фирменной грампластинки была запредельной. Она колебалась в пределах 30–50 рублей – половина месячного дохода при 130 рублях средней зарплаты по стране. Впрочем, были варианты попроще: пластинкой польского, чешского или венгерского производства можно было разжиться за 10 рублей.

Кумиры в дефиците

Александр Мишкин продемонстрировал личную коллекцию, составленную в годы «застоя». Фирменные «раскладушки» родоначальников рон-н-ролла – Beach boys, которые стали сотрясать Америку раньше, чем «Битлз» Англию. Красочный диск искусственно созданной телеканалом NBC, но популярнейшей американской команды The Monkees. Раритетный альбом американского музыкант Джо Уолша, сборник концертных записей Карлоса Сантаны, коллекционная запись британского эстрадного певца Энгельберта Хампердинка.

Коллекционер продемонстрировал и «компромиссные варианты» – копии западных пластинок, изданные в странах социалистического лагеря. Обложки максимально лаконичные: без картинок и текстов песен. Пластинки вложены в бумагу, произведенную в Усть-Илимске (!). Стоил это винил дешевле, а вещи встречались довольно дельные. Как, например, один из первых альбомов Кейта Эмерсона, основателя Emerson, Lake & Palmer. Или популярная польская фолк-рок-группа «Скальды».

Рынок грампластинок в Иркутске был крайне скуден: ежегодно в областной центр попадало не более сотни новых записей. Вместе с тем влияние винила на «идейное разложение» народных масс трудно переоценить, поскольку как раз в это время началась магнитофонная революция. Во второй половине 1950-х годов советская промышленность освоила выпуск магнитофонов для народного потребления.

– Вначале это были огромные чемоданы для клубов типа «Тембр». Затем техника стала более компактной и качественной. Действительно, в городе был дефицит пластинок, но на магнитофонах их тиражировали нещадно. Естественно, с потерей в качестве после каждой перезаписи. Но даже глухая запись потрясала и впечатляла, – говорит Александр Мишкин.

Филькины концерты

К счастью, жизнь музыкального эстета не ограничивалась прослушиванием фонограмм. В городе на Ангаре частенько гастролировали рок-ансамбли из стран социалистического лагеря. Концерты проходили в цирке, филармонии, Доме офицеров и, разумеется, в «Самосвале», как окрестили Дворец спорта местные неформалы за архитектурное сходство и чудовищного качества акустику. А в ДК имени Гагарина, располагавшемся в Иркутске II, в начале 1970-х выступал Бедрос Киркоров, отец Филиппа.

– Концерты давали охотно, даже по периферийным клубам. Бывали и псевдо-гастроли. За взятку подписывали у директоров клубов бумажки о концерте, потому что за каждый концерт музыкантам известных иностранных групп платили в среднем по 750 рублей за выступление каждому. «Менеджер» этих ВИА разъезжал по окрестным ДК, подписывал филькины грамоты, и обратно друзья по соцлагерю везли мешки с деньжищами.

По словам Александра Мишкина, помимо заработка на выступлениях, иностранные гастролеры имели дополнительный доход, а иркутские музыканты имели возможность разжиться солидными музыкальными инструментами.

– Они везли с собой массу вещей на продажу. Например, у них можно было приобрести японский ревебратор. Шикарная вещь – можно не петь, сам все поправит. А один ресторанный лабух как-то умудрился купить редчайшую гитару Gibson ES 335. Технология торговли уже была отработана. Во время гастролей венгерской группы Express, как водится, после концерта устроили музыкантское братание, выпили, а затем пустили в ход обаяние роскошных красавиц-иркутянок. При их виде венгры теряли способность соображать. В этом состоянии их можно было «брать тепленькими»: торговаться насчет гитары.

Железный занавес

Душа земляков рвалась к западным трендам, а узнать подробности о западных музыкантах было негде. Информационный вакуум заполняли самостийные «знатоки», городившие легенды собственного сочинения. В моду вошло новое увлечение интеллектуалов – сажать в лужу сочинителей слухов. Информацию черпали по журналам из Восточной Европы, которые попадали на прилавки «Союзпечати». Например, издания «Нонстоп», «Панорама» на польском языке. Настоящие фанаты читали записи со словарем, обращались за помощью в городские  польскоязычные сообщества «Огниво» и «Висла».

– Что-то достоверное можно было узнать из гэдээровских глянцевых журналов. Для владеющих немецким языком там информация про западные группы немного проскакивала. В частности, бешеной популярностью пользовался журнал «Мелодии и ритмы», но их можно было достать только в читальном зале областной библиотеке имени Молчанова-Сибирского. Приходили, читали. Отдельные несознательные граждане и странички с собой прихватывали.

Однако ни с чем не сравнимое влияние на умы оказала книга Хантера Дэвиса «The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография». Сочинение было написано как увлекательный роман, благодаря которому распространилась мода на ролевой отыгрыш ролей «битлов», особенно популярный у женского пола. Иркутск заполнили компании девушек, которых звали Джон, Джордж, Пол и Ринго. Пример английских легенд оказался заразительным: молодежь бралась за гитары и создавала группы. Начиналась «горбачевская оттепель», назревал настоящий музыкальный прорыв. Но это уже совсем другая история.   

Воспоминания о ней продолжатся через месяц, когда состоится очередное заседание «Ретроклуба». По итогам цикла лекций библиотека имени И. Уткина планирует выпустить библиографический указатель, а потом и книги очерков об истории сибирского рока. «Байкальские вести» будут следить за развитием событий.

Вадим Мельников, «Байкальские вести».

Фото автора.

На фото: Александр Мишкин (справа) и Алексей Петров:
«Это было интересное время»