Вата, золото, законность

Читаешь документы Генеральной прокуратуры РФ и восхищаешься государственным умом и юридической квалификацией Юрия Яковлевича Чайки. Как рьяно стремится он к обеспечению верховенства закона! Как строго добивается единства и укрепления законности! Как принципиально стоит на защите прав и свобод человека и гражданина! Как неукоснительно отстаивает охраняемые законом интересы общества и государства! Не госслужащий, а прямо золото с бриллиантами!

Гладко было на бумаге…

Нет, без иронии. Содержание большинства документов за подписью генпрокурора вряд ли вызовут возражения у кого-либо. Но вот как раз — одно дело на бумаге, другое — в жизни.

Да вы сами посмотрите эти документы, например, приказ генпрокурора от 17.03.2010 г. № 114 «Об утверждении и введении в действие Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации и Концепции воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации», почитайте и упомянутый кодекс. В нем твердо заявлено, что возложенные на органы и учреждения прокуратуры РФ задачи могут решаться «только на основе высокого профессионализма, честности и неподкупности прокурорских работников, их независимости и беспристрастности, способности противостоять любым попыткам неправомерного воздействия на результаты служебной деятельности».

Молодец Юрий Яковлевич! Толковый кодекс утвердил! Прямо не кодекс, а поэма, ода или песня! А вот мне приходится писать прозаические статьи о довольно невзрачном провинциально-прокурорском бытии.

Прокурорская проза

Заместителем Тулунского межрайонного прокурора работает И.А.Анисимова. Сегодня нельзя однозначно утверждать, знакома ли она с приказом генпрокурора от 17.03.2010 г. № 114 и Кодексом этики, а самое главное, выполняет ли его требования. Впрочем, нам пока не до этики. Дело гораздо серьезнее.

У меня есть любопытной документ под названием «Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела» от 28.01.2013 г. Старший следователь СУ СК РФ по Иркутской области Ю.В.Сальникова постановила отказать в возбуждении уголовного дела по совершению преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 1. ст. 286 УК РФ в связи с отсутствием состава преступлений в действиях четырех граждан, в том числе и прокурорского работника И.А.Анисимовой. Что там приключилось? Давайте попробуем разобраться.

В ноябре 2011 года в Тулунском суде шел процесс, в котором обвиняемыми были Калинкина, Попов и Шаманаева. Защиту Калинкиной осуществляла адвокат Р.Ю.Егорова. Именно Римма Юрьевна и зафиксировала такие действия г-жи И.А.Анисимовой и следователя Е.В.Романова, которые побудили адвоката обратиться в Следственное управление с заявлением о служебном подлоге.

Как и положено, следователь предъявил подсудимым обвинение. Знакомясь с материалами уголовного дела, адвокат Егорова сфотографировала текст обвинения, что сослужило хорошую службу справедливости, но об этом скажу ниже. Следователь Романов сформулировал обвинительное заключение, его утвердила заместитель Тулунского межрайонного прокурора Анисимова. Один его экземпляр был вручен и адвокату. Римма Юрьевна была немало удивлена, когда следователь Романов вторично предложил ей получить обвинительное заключение. Она ответила «забывчивому» следователю, что уже имеет этот документ, и не взяла новый экземпляр.

Егорова утверждает, что до судебного заседания у нее состоялся разговор с судьей Дегтяревой, которая попросила адвоката заявить ходатайство о направлении уголовного дела по обвинению Калинкиной прокурору для доработки, поскольку в предъявленном обвинении, а также в обвинительном заключении следователь «ошибочно» не указал, что действия обвиняемых совершены с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. «Ошибочно» — это оценка судьи, самого следователя и еще некоторых граждан в мундирах правоохранительных органов. Нам с вами, уважаемые читатели, никто не вправе запретить предполагать, что суть дела может заключаться в недостаточной юридической грамотности следователя и заместителя прокурора.

Тут нужно еще отметить, что судья Дегтярева могла сама отправить дело прокурору на доработку. И не только могла, но и была обязана совершить это рядовое процессуальное действие. Но тогда почему же она обратилась к адвокату? Ну, возможно, не хотела портить отношения с г-жой Анисимовой. Ведь заместитель прокурора при возврате дела могла лишиться премиальных выплат. Как причинить ей такое огромное неизбывное горе?

Но вернемся от предположений к фактам. Перед судебным заседанием Егорова прошла в адвокатский кабинет, где хранился ее экземпляр обвинительного заключения, и внезапно обнаружила подмену: только что взятый ею в руки экземпляр внешне отличался от полученного ранее (брошюровка документа теперь оказалась скреплена печатью и подписью, чего прежде не было). Но самое главное заключалось в том, что текст нового документа отличался от текста того обвинительного заключения, с которым Римма Юрьевна работала до момента подмены. Адвокат Егорова поняла, что врученный ей документ кто-то выкрал, а взамен подбросил другое обвинительное заключение. Эти действия Римма Юрьевна и расценила как служебный подлог.

Вот тут нам и нужно вспомнить существенную деталь действий адвоката: при ознакомлении с материалами уголовного дела она фотографировала документы. В том числе и обвинение, в котором не было указано, что действия обвиняемых совершены с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Ловкачи, подменившие документ, конечно же, не знали о существовании такой весомой улики, а потому решились на подлог.

У меня возник вопрос и к прокурору области И.А.Мельникову, и к генеральному прокурору Ю.Я.Чайке: неужели в системе прокуратуры сложился такой жуткий кадровый голод, что буквально некого назначить в Тулун для нормализации работы межрайонной прокуратуры?
 

Нет человека — нет проблемы?

В судебном заседании подсудимый Попов заявил отвод  заместителю прокурора Анисимовой, мотивируя это подменой обвинительного заключения. Попов делал пометки на листах документа, но затем его вывели из камеры вместе с сокамерниками без какого-либо повода. Возвратившись обратно, он увидел, что прочитанное им обвинение заменено другим текстом — без пометок. Но отсутствие юридических знаний не позволяли Попову определить, чем именно первый текст отличается от подброшенного. При заявлении отвода прокурору Попов показал лезвие бритвы и предупредил, что в знак несправедливого судебного разбирательства он сейчас вскроет себе вены.

Адвокат Егорова заявила ходатайство о необходимости обозреть в судебном заседании имеющееся у нее обвинительное заключение, сравнивая текст с материалами уголовного дела, но суд не только не рассмотрел ходатайство, но и не отразил его в протоколе судебного заседания. В перерыве Егорова сообщила судье Дегтяревой о том, что у нее имеются фотокопии материалов уголовного дела. Тем самым Римма Юрьевна профилактировала возможную подмену обвинительного заключения в материалах дела.

После перерыва судья возвратила уголовное дело прокурору на том основании, что отсутствует указание о применении насилия, опасного для жизни и здоровья. То есть судом признано наличие текста обвинительного заключения без этой констатации. В то же время у адвоката Егоровой и у подсудимых имелись подброшенные обвинительные заключения с указанием о применении насилия. Не подумайте, что у государевых людей приключилась шизофрения. Есть весомые основания согласиться с утверждением адвоката Р.Ю.Егоровой о наличии служебного подлога.

Подсудимая Калинкина также утверждает, что произошла подмена документа: она заметила, «что листы стали светлее, не измяты, а также то, что листов стало меньше».

К сожалению, хитросплетенная история со служебным подлогом омрачилась внезапной смертью заключенного И.Ю.Попова в СИЗО-5. Одним свидетелем подлога стало меньше. Добровольно ли ушел из жизни Попов? Может быть, кто-то был очень заинтересован в смерти свидетеля подмены обвинительного заключения?

Вату катаем?

На молодежном сленге выражение «катать вату» означает «заниматься чем-то бесполезным». Поскольку законы государства Российского, в том числе и Основной закон, пока еще не запрещают гражданам высказывать свое мнение, то я его выскажу: подписав постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, старший следователь СУ СК РФ по Иркутской области Ю.В.Сальникова, я полагаю, катает вату. Даже при устранении свидетеля Попова (если его внезапная смерть — на совести заинтересованных лиц, чего мы пока не знаем) имеется предостаточно доказательств, в том числе и материальных улик, для возбуждения уголовного дела. Этого не сделано. Стало быть, за государственное жалование катается вата.

Мы помним, что бывший руководитель СУ СК РФ по Иркутской области Юрий Дин не снискал лавров, возглавляя управление. За что и освобожден от занимаемой ранее должности. Остается предположить, что столь радикальные кадровые решения назрели не только по отношению к руководству Следственного управления.

И последнее замечание. В отношении тулунского межрайонного прокурора В.С.Супонькиной написано столько критических материалов, что это пристальное внимание прессы уже должно войти в Книгу рекордов Гиннесса. Целую серию публикаций посвятил ей мой коллега Юрий Удоденко. Журналистское расследование в отношении пьяных подвигов бывшего заместителя тулунского межрайонного прокурора А.Ю.Соколова провел я (см. статью «В Тулуне закон не писан», «Коммунист Приангарья» № 4 от 7.08.2012 г.). И вновь кадры Супонькиной в центре внимания. Вновь «отличился» ее заместитель, теперь уже Анисимова.

Человек, состоящий на государственной службе, по своей прихоти своими действиями перечеркнул сразу весь Кодекс этики прокурорского работника Российской Федерации, введенный в действие нашим замечательным и вполне доблестным генеральным прокурором. Так у меня возник вопрос и к прокурору области И.А.Мельникову, и к генеральному прокурору Ю.Я.Чайке: неужели в системе прокуратуры сложился такой жуткий кадровый голод, что буквально некого назначить в Тулун для нормализации работы межрайонной прокуратуры?

Вячеслав Смирнов, «Байкальские вести»