Три колеса одной телеги

Мало кто знает, что в Российской Федерации разработан проект концепции основ культурной политики. Еще меньше тех, кто читал этот проект, а уж тех, кто вечером 21 мая пришел в иркутский Дом Европы, чтобы принять участие в обсуждении, и вовсе можно было по пальцам пересчитать.

Слово и дело государственных чинов

Дискуссию организовала комиссия по культуре Общественной палаты Иркутска. Председатель комиссии, заместитель декана исторического факультета Иркутского государственного университета Алексей Петров откровенно признался, что о подготовке концепции он узнал случайно. Но вот приглашения на круглый стол рассылал вполне осознанно: есть мнение, что заводы, станки и пароходы для развития стран и городов уже не так важны, как культура. Хотя бы потому, что экономические тенденции меняются примерно раз в десятилетие, а культура практически вечна. Благополучие целых стран, не имеющих почти никакого экономического потенциала, вполне может строиться на сохранении и эксплуатации объектов культуры. Взять, к примеру, город-государство Ватикан: даже если отбросить религиозную составляющую, миллионы туристов проходят по его хранилищам ежегодно, оставляя в казне полновесные евро — просто за право посмотреть.

Начальник отдела культуры городской администрации Иркутска Ольга Аксаментова концепцию основ культурной политики прочла. И сразу обратила внимание на свое, профессиональное: по ее оценке, среди красивых слов, коих в концепции много, кроется перспектива изменения самой схемы управления культурой. (Определения культуры, кстати, в концепции нет, а ученые насчитывают их более сотни.) В концепции много красивых, но размытых слов, зато нет насущного — четких границ функционирования учреждений культуры. Музыкальные школы, например, только в середине 2013 года узнали из предписания прокуратуры, что они не имеют права взимать плату с учеников. Накануне «ночи в музее» пришлось проводить совещание, чтобы определиться с тем же вопросом — брать плату за вход или нет, потому что ни в одной инструкции это не прописано, а в практике российских музеев «полный хаос».

Министр культуры Иркутской области Виталий Барышников опоздал к началу дискуссии (по уважительной причине — присутствовал вместе с другими членами правительства на очередной сессии Законодательного собрания), но зато сразу расставил все по местам. По мнению министра, в Иркутской области дела с культурой обстоят если не идеально, то вполне нормально. Во-первых, есть областной закон, которым можно руководствоваться всем, кто интересуется темой. Во-вторых, если подсчитать расходы бюджета Иркутской области на культуру, то получится около трех процентов, в то время как федеральные рекомендации для регионов предполагают хотя бы два процента. В-третьих, пусть медленно, но удается строить дома культуры в сельской местности и повышать заработную плату работникам культуры. И это уже хорошо, потому что несколько лет назад было намного хуже.

Из слов министра можно было сделать вывод (который он не оспорил), что министерство видит своей главной задачей сохранение некой уже состоявшейся культурной среды и обеспечение доступа к ней для всех граждан, где бы они ни жили в Иркутской области. С доступом дела, правда, не везде хороши — в двух районах области, например, нет районных домов культуры, потому что они сгорели еще в середине 90-х.

Следующий — Гомер, Толстому подготовиться

Совсем иначе обстоят дела с поддержкой того, что можно условно назвать творческим процессом, направленным на создание новых объектов культуры. Речь, подчеркнем, не идет ни о спорной «современной» культуре, ни о каком-либо новаторстве вообще (с этим, понятное дело, у нас полный и окончательный швах), а просто о начинающих музыкантах, композиторах, поэтах и — чем черт не шутит — режиссерах. Грантовая политика министерства культуры предельно прозрачна: на год у нас есть 6 млн рублей. Хочешь получить — пиши заявку по установленной форме, подавай в установленные сроки, и компетентное жюри из чиновников, депутатов Законодательного собрания, членов Общественной палаты и экспертов из профессиональных союзов отмерит тебе то, что ты на их вкус заслуживаешь.

В прошлом году, рассказал Виталий Барышников, шесть заявок были отвергнуты по причине неправильного оформления бумаг. Даже если там был новый Толстой или Ромм, которые после этого пошли, по меткому замечанию одного бывшего областного министра, «разгружать вагоны», у министерства руки чисты — они точно выполнили регламент. А Гомера, между прочим, тоже не печатали.

Государственная политика в области культуры, по мнению Виталия Барышникова, должна быть, и концепцию, скорее всего, примут. Даже возражать никто не будет, потому что, по мнению министра, «государство вербализирует желания общества». (А если вам не нравится проходящие из года в год по одному и тому же сценарию с одними и теми же участниками фестивали, значит, вы не часть общества, вы безродный маргинал.) Несмотря на то что регионы у нас в стране очень разные, отдельных региональных концепций тоже не будет: культура должна объединять то, что и так расползается в разные стороны просто в силу географии.

Где-то в глубине концепции министр увидел декларацию о развитии культуры, но если публикация концепции была приглашением к дискуссии, то чиновники-то его не услышали. В противном случае разговор состоялся бы не в Доме Европы, а где-то на территории министерства культуры. Правда, это было бы вип-мероприятие, где увешанные лаврами мэтры поучали бы аудиторию — то есть занялись бы тем, что поэт Николай Гумилев (не имевший, кстати, ни одного лауреатского звания) называл «пасти народы». Кто — примерно — будет обсуждать концепцию официально, рассказала участникам экс-депутат Шелеховской думы Лариса Казакова, наблюдавшая в одном областном Доме культуры просто расцвет демократии и гласности: директором была старшая сестра, заместителем — средняя и так далее. На всех более или менее денежных должностях окопались представители одного семейства, которое, видимо, было самым культурным в этом городе, и ни один вышестоящий чиновник не пресек этот аттракцион.

Покупатель не ошибается — если ему не нравится произведение, то будь ты хоть сто раз лауреатом и вечным членом Общественной палаты, ни за что книжку не купит. И это единственный правильный путь. «Битлз», например, в начале своей карьеры были просто молодым хулиганьем, какого полно в иркутских группах, а спустя десять лет стали для родного города источником огромных доходов. Надо полагать, у Ливерпульской городской администрации и министерства культуры Ливерпульской области был под рукой какой-нибудь собственный народный хор, с английским аналогом лаптей и кокошников, но он, увы, так и погиб в безвестности.

Голос интеллигенции в пустыне

У пришедших на круглый стол представителей двух творческих союзов — писателей и композиторов — Андрея Сизых и Алексея Минченко — на культурную политику государства свой взгляд. Можно сказать — выстраданный. Андрей Сизых сейчас входит в оргкомитет фестиваля «Поэзия на Байкале» и от государства хотел бы многого. В краткосрочной перспективе — чтобы ситуация вернулась к статусу хотя бы прошлого года, когда на многие областные площадки (оплаченные бюджетом, то есть в немалой степени из наших с вами налогов) пускали бесплатно. В этом году все без исключения «культурные» учреждения фестивалю поэзии безжалостно отказали. В среднесрочной перспективе хотелось бы изменить состав тех самых экспертных советов, которые непонятно по какому праву делят бюджетные (то есть не их собственные) деньги по собственному усмотрению. В идеале — хотелось бы получить вместо таблички на заброшенном доме, выделенном когда-то союзу писателей, настоящий дом, где можно было бы прозаикам и поэтам собираться и работать.

Алексей Минченко, пользуясь счастливой случайностью, рассказал министру о проделанной работе и сделал предложение на будущее. В прошлом, надо сказать, очень и очень внушительный список: десятки выпущенных дисков с записями иркутских музыкантов разных направлений и даже аудио-сказок для детей. (Министр, судя по всему, слышал об этой роскоши впервые, потому что барды, рокеры и — прости господи — рэперы произрастают у нас подобно сорной траве, где-то на обочине культурной жизни.) А в будущем — разработанная музыкантом Минченко концепция специфически-иркутской музыки, которую можно было бы продвигать на рынке Восточной Европы. Из Польши, которая волей-неволей тесно связана с Восточной Сибирью, уже поступили щедрые предложения. Виталий Барышников в свою очередь предложил Алексею Минченко оформить инициативу в каком-то письменном виде. Зная процедуру выделения средств, описанную чуть выше, сомневаюсь в перспективах музыкально-министерского сотрудничества. Впрочем, этот тот случай, когда автор рад будет ошибиться в прогнозах.

Обойдемся своими силами

В трехкомпонентной схеме «министерство — учреждения культуры — творческие союзы» явно не хватает одной детали, а именно рядового потребителя, обычного гражданина. Того самого, который в каком-то смысле равен государству, потому что у него тоже есть деньги и он тоже может «заказывать музыку». Сейчас, слава богу, не 1975 год: два иркутских панка в начале 2000-х проводили по концерту в месяц, а то и чаще — достаточно было собрать небольшую сумму денег на аренду зала, и никакое министерство тут не нужно. Любой автор может издать книгу, пустив шапку по кругу, — сейчас это называется модным словом «краудфандинг». Тираж будет небольшой, но потешить самолюбие хватит. Точно так же музыкант может собрать денег на студию, на запись одной песни или целого альбома, а потом через электронный кошелек собирать гонорары. Самое удивительное, что иной раз получается больше, чем через официальные отчисления Российского авторского общества.

Покупатель не ошибается — если ему не нравится произведение, то будь ты хоть сто раз лауреатом и вечным членом Общественной палаты, ни за что книжку не купит. И это единственный правильный путь. «Битлз», например, в начале своей карьеры были просто молодым хулиганьем, какого полно в иркутских группах, а спустя десять лет стали для родного города источником огромных доходов. Надо полагать, у Ливерпульской городской администрации и министерства культуры Ливерпульской области был под рукой какой-нибудь собственный народный хор, с английским аналогом лаптей и кокошников, но он, увы, так и погиб в безвестности. А хулиганье — пробилось, потому что нашли ключ к публике. Грешно, конечно, давать такие советы, но иркутские поэты вполне могли бы обойтись без помощи правительства и без денег: просто выйти в любое людное место и читать свои стихи. Чем, кстати, в свое время не гнушались многие ныне известные авторы.

Публика сама разберется, что ей нравится, — без всякой государственной концепции.

Арнольд Ларионов, «Байкальские вести»