Улица не в честь наркома

Сто лет назад, в январе 1918-го, иркутский крестьянин Георгий Литвинов погиб в Петрограде, защищая Учредительное собрание

Временное правительство 2 марта 1917 года в своей первой декларации заявило, что своей главной задачей считает созыв Учредительного собрания. Для создания «Положения о выборах в Учредительное собрание» была создана комиссия, состоявшая из специалистов по государственному праву, представителей статистической науки и других специалистов. Председателем комиссии был утвержден государствовед профессор Ф.Ф.Кокошкин, один из руководителей партии конституционных демократов (кадетов), членами комиссии были академик А.С. Лаппо-Данилевский, приват-доцент Томского университета В.М. Гессен, магистр-правовед Б.Э. Нольде и другие.

В работе комиссии принимали участие представители основных политических партий, в том числе и большевики. На первом заседании комиссии Ф.Ф. Кокошкин как председатель сформулировал основные принципы деятельности: «Наше представление о государственном правлении, и прежде всего Учредительного собрания, основывается на трех принципах: первый — неприкосновенность начал гражданской свободы и гражданского равенства; другим основным принципом для нас является начало обеспечения полного господства народной воли, принцип демократический; третий — это осуществление начал социальной справедливости, широких реформ, направленных к удовлетворению справедливых требований трудящихся».

Временное правительство постановило провести выборы 17 сентября, а спустя две недели после выборов предполагалось созвать Учредительное собрание. Потом выборы были перенесены на 12 ноября, а первое заседание предполагалось провести 28 ноября. Для непосредственного руководства выборами была создана Всероссийская комиссия («Всевыбор») во главе с кадетом Н.Н. Авиновым. После захвата власти большевиками Совнарком специальным декретом подтвердил  сроки выборов и гарантировал созыв Учредительного собрания.

Совнарком потребовал от комиссии Н.Н. Авинова отчета об организации и проведении выборов, но никаких сведений ему не было представлено. Более того, 14 ноября Н.Н. Авинов отчитался о работе комиссии на заседании членов бывшего Временного правительства, и в кадетской печати было опубликовано сообщение о начале работы Собрания 28 ноября. Решением Совнаркома члены «Всевыбора» — кадеты и правые эсеры — как саботажники были арестованы.

Председателем комиссии вместо Н.Н. Авинова был назначен М.С. Урицкий, именуемый комиссаром. Члены комиссии отказались работать под началом большевистского комиссара и были лишены мандатов. 29 ноября Совнарком постановил начать работу Собрания, когда по приглашению комиссара Урицкого в Петроград прибудут свыше 400 депутатов — необходимый кворум.

Из-за организационно-политических трудностей и начавшейся Гражданской войны выборы прошли в 78 округах из 81. Участие в голосовании приняли почти 44,5 млн граждан, то есть приблизительно половина включенных в избирательные списки. Результаты выборов таковы: эсеры — 59 процентов, большевики —25 процентов, кадеты — 5 процентов, меньшевики — 3 процента. Было избрано 715 депутатов. В Иркутске были избраны эсеры Е.М. Тимофеев и В.Г. Архангельский, меньшевики М.М. Константинов и Н.П. Патлых и большевики Н.А. Гаврилов и Я.Д. Янсон.

«В течение полутора месяцев после выборов, — утверждает Лев Данилкин, — большевики открыто «троллили» Учредительное собрание». Одним из «троллей» можно считать тезисы депутата от Балтийского флота В.И. Ленина (Ульянова).  В них говорится: «Учредительное собрание, созываемое по спискам партий, существовавших до пролетарски-крестьянской революции, приходит в столкновение с волей и интересами трудящихся. Интересы революции стоят выше формальных прав Учредительного собрания. Единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса является безоговорочное заявление Учредительного собрания о признании Советской власти, советской революции, ее политики в вопросе о мире, о земле и рабочем контроле… Вне этих условий кризис в связи с Учредительным собранием может быть разрешен только революционным путем, какими бы лозунгами контрреволюция ни прикрывалась» (Полн. собр. соч., т. 35, с. 165). Только под давлением левых эсеров большевики вынуждены были согласиться на созыв Собрания, не оставляя надежды на его разгон. Позже Троцкий вспоминал, что Ленин говорил ему тогда: «Надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, но вот как насчет левых эсеров?».

5 (по новому стилю — 18) января 1918 года Учредительное собрание начало свою работу. Депутат-эсер М.В. Вишняк позднее вспоминал: «Петроград и особенно местность у Таврического дворца представляла военный лагерь. В начале двенадцатого группа депутатов, человек в двести, идут растянутой колонной посреди улицы. До дворца не больше версты. И чем ближе к нему, тем чаще солдаты, матросы, красногвардейцы. Они вооружены до зубов: за спиной винтовка, на груди и по бокам ручные бомбы, гранаты, револьверы и патроны. Перед дворцом вся площадка установлена пушками, пулеметами, походными кухнями. Все ворота заперты. И только крайняя калитка слева приоткрыта, и в нее пропускают по билетам. Вооруженная стража пристально вглядывается в лицо, прежде чем пропустить».

Делегация большевиков во главе с Лениным прибыла в Таврический к полудню. В зале собралось 410 депутатов, в том числе 155 большевиков и левых эсеров. Управляющий делами совнаркома В. Бонч-Бруевич ввел в Таврический дворец отряд моряков — 200 человек: по одному моряку на двух депутатов. Так компенсировалось отсутствие большинства у большевиков. «Я заметил, — вспоминал Бонч-Бруевич, — что некоторые моряки прицеливались и брали председателя Собрания Чернова на мушку». Бонч-Бруевич посоветовал не убивать Чернова, добавив, что этого не разрешает Ленин. «Ну что же. Раз папаша говорит, что нельзя, так нельзя», — заявил один из матросов».

Съезд начал работу около четырех часов дня. С самого начала заседания депутаты-большевики и охрана принялись кричать и топать ногами, издеваясь над небольшевистскими ораторами. Группы вооруженных матросов, заполнившие коридоры и балкон, буйствовали, пили водку, которую щедро отпускали в буфете. Большевики во главе с Лениным пробыли в Таврическом дворце до десяти вечера. Ленин не решился выступить, поскольку это могло быть воспринято как признание законности Собрания.

Большевистские депутаты приняли резолюцию о роспуске Собрания. Ленин проинструктировал охрану: не применять насилия, любого депутата беспрепятственно выпускать, но никого не впускать обратно. Места ушедших большевиков заняли матросы, многие из которых были пьяны. Около трех часов ночи зал покинули левые эсеры. После их ухода комиссар П. Дыбенко, ответственный за безопасность, приказал начальнику охраны анархисту А. Железнякову закрыть собрание.  В четыре утра  Железняков, поднявшись на трибуну, заявил: «Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал, потому что караул устал». Это выражение: «караул устал», известное со школьной поры, — суть советской «демократии», где воля караула была высшим законом.

7 января ВЦИК принял декрет о роспуске Учредительного собрания, который спустя неделю был одобрен III Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Так закончилась краткая история свободного российского парламента.

Владимир Томилов, специально для «Байкальских вестей»

На фото: Единственное заседание Учредительного собрания