Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Человек своей эпохи

19 Февраля, 2019

К 85-летию со дня рождения Юрия Ножикова

«В Иркутской области был только один идеальный губернатор – Юрий Ножиков» – все чаще приходится слышать этот тезис, когда речь заходит о политике Прибайкалья. Юрий Абрамович оставил на сибирской земле яркий, внушительный след, за который ему до сих пор благодарны современники и потомки. 17 февраля Юрию Ножикову исполнилось бы 85 лет. И уже почти 9 лет назад¸15 июня 2010 года, сердце первого губернатора Иркутской области остановилось. Мы решили обсудить наследие, успехи и ошибки Юрия Ножикова с людьми, которые его знали, а также привлечь к обсуждению молодого ученого, чтобы дать исторические штрихи к портрету Юрия Абрамовича.

8-1.jpg

Ножиков для Прибайкалья и России

Президент фонда памяти Юрия Ножикова, один из его заместителей в 1995–1997 годах Юрий Курин отмечает, что судьба Ножикова практически полностью совпала с судьбой (как героической, так и трагической) СССР и России:

– Он был рожден от межнационального брака. Отец – убежденный китайский и советский коммунист-разведчик. Мать – русская медсестра. Отец – кавалер ордена Боевого Красного Знамени, но в 1937 году необоснованно репрессирован и расстрелян. Отчим – участник финской и Великой Отечественной войны, погиб при защите Ленинграда. Мать в 1941 году призвана на фронт, демобилизована в 1944-м по ранению. Юра Ножиков вывезен из Ленинграда по Дороге Жизни. Детство провел с постоянным чувством голода среди детей-сирот в эвакуации в Ярославле, на Урале и в Иваново. Несмотря на такое трагическое начало жизни, Ножиков получил высшее инженерное образование и сделал блестящую производственную карьеру. Руководил строительством крупнейших энергетических, металлургических, лесопромышленных предприятий, городов и поселков Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера. Был награжден Государственной премией СССР в области науки и техники за строительство Билибинской атомной электростанции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, почетным званием «Заслуженный строитель РСФСР». На переломном этапе истории СССР в 1988 году пришел в политику, стал председателем иркутского облисполкома, затем главой администрации области, в 1994 году избран губернатором.

Война, репрессии, масштабное освоение Сибири и Дальнего Востока, последующий кризис СССР, глобальные социально-экономические реформы, перестройка, гласность, огромные издержки рождающегося в России капитализма – все это Ножиков не просто видел, он в этом жил. Поэтому в судьбе Ножикова как в капле воды повторилась судьба СССР и России. Он был плоть от плоти, кровь от крови народа. Поэтому для него была так важна связь с людьми. Пережитое им было залогом, что он никогда не забывает о людях. Кроме того, он единственный политик Иркутской области, который прошел через восемь прямых выборов, от районного Совета до сенатора и губернатора.

Первый секретарь Иркутского обкома КПСС в 1990–1991 годах ///Виктор Спирин/// подчеркнул, что Юрий Ножиков был серьезной и интересной, независимой личностью и созидателем: в 1970–1984 годах – управляющий трестом «Востокэнергомонтаж», в 1984–1988-м начальник знаменитого Братскгэсстроя:

– В 1988 году, когда началось беспокойное время, он стал председателем облисполкома и как мощный управленец собрал очень квалифицированную команду – не без ошибок, конечно, – которая авторитетно работала. В 1990 году Ножиков победил на первых альтернативных и самых, по моему мнению, демократичных выборах в истории России, он был избран народным депутатом. Нас, народных депутатов России, тогда было двадцать. Он ответственно заботился о благосостоянии жителей Иркутской области. 21 августа 1991 года Борис Ельцин назначил его главой администрации Приангарья, а в 1994-м Ножиков был избран губернатором. Ушел из большой политики он добровольно, через три года губернаторства. Его принципиальный, несговорчивый характер привел к тому, что Ельцин даже пытался снять его, но потом извинялся за это. У нас с Ножиковым были прекрасные отношения, но в 1990-х годах, когда мы были депутатами, они осложнились, так как он иногда голосовал за поспешные решения команды Ельцина на съездах народных депутатов, а сам Ельцин в ту пору действовал как слон в посудной лавке.

Политолог, пресс-секретарь главы администрации Иркутской области Юрия Ножикова в 1991–1992 годах Юрий Пронин отметил, что пик биографии Юрия Ножикова пришелся на переломную эпоху. Это была эпоха ярких героев, громких свершений, не менее громких неудач и эпических злодеев:

– Такое время, и Ножиков был его воплощением. Он был человеком, который смотрит вперед, имея за собой непростое прошлое. Юрий Абрамович не происходил из элитных кругов, у него было голодное детство, неполная семья, война, пережитая по эвакуациям, непростая молодость, и, конечно, ему приходилось добиваться всего самому. Такая атмосфера часто ломает людей, а если не ломает и люди «забираются наверх», то озлобляет и ожесточает личность. А Ножикова такая жизнь научила быть бережным к людям. Он был скромным, хотя, разумеется, не робким, чем заметно отличался и биографией, и складом характера от истеблишмента того времени.

Что касается непосредственно событий тех лет, когда Иркутская область вместе со всей страной пережила яркий исторический перелом, то после участия в крупнейших советских стройках Ножиков сделал так, что регион был у всех на слуху, благодаря общественно-политическим событиям. Он выделялся своей позицией и в ходе перестройки, и в дни путча 1991 года, и в первые годы постсоветской России.

Политолог, кандидат исторических наук Сергей Шмидт начал, по собственному признанию, с банального: Юрий Ножиков – человек, в отношении которого без метафоричности и двусмысленности используется слово «первый». Эксперт отметил, что Юрий Абрамович дал Иркутской области нужный миф об идеальном губернаторе:

– Очень важный момент – Ножиков наиболее близок к образу идеального регионального руководителя времен полураспада страны. Тот самый случай, когда у руля области оказался человек максимально правильный, с учетом всех сложностей тех времен. Он стал своего рода политическим мифом Иркутской области, у которого разные варианты – чуть ли не единственный нормальный губернатор в постсоветской истории Иркутской области, пример для подражания и прочее. Реальный Ножиков не соответствовал многим мифологическим представлениям о нем. Но главное, что эта установка очень полезна в политико-воспитательном смысле. У области должны быть кумиры, и хорошо, что он у нас есть. Отмечу, хотя это широко известно: в Иркутске и вообще в Сибири не любят чужих, пришлых. Ножиков родился в Ленинграде, в Иркутске поначалу воспринимался как братчанин, но быстро и полностью освоился, прожив в Иркутске наибольшую часть своей жизни.  

Доктор юридических наук, профессор, советник губернатора Юрия Ножикова Сергей Шишкин, говоря о роли Юрия Абрамовича в истории России, выделил два момента:

– Первый – участие Ножикова в Конституционном совещании. Он входил в группу активно действующих депутатов, которая отстаивала равенство субъектов Федерации с национальными республиками. Он выступал от русских территорий, защищая принцип равенства. В этом есть исторический смысл, потому что многие президенты национальных республик хотели преференций. Второй момент связан с тем периодом, когда Борис Николаевич Ельцин хотел отстранить его от должности губернатора. Потом принес Ножикову извинения и восстановил в должности, то есть не довел отставку до конца. Думаю, именно эти два эпизода его политической биографии существенны в истории России.

Что касается Иркутской области, то здесь его роль многообразна и более богата. Будучи советником Юрия Абрамовича по политике и праву, я имел возможность наблюдать его в разных ипостасях. Он был неплохим губернатором. Я прекрасно понимаю, что, говоря просто «неплохим», сильно рискую. Потому что многие люди за давностью лет хотели бы видеть его иконой регионального политического мейнстрима. Я видел его разным – и в период губернаторства, и в период передачи власти Борису Говорину, и уже после отставки. Он интересный, своеобразный человек, со своим мироощущением и необычными для бюрократа человеческими аффектациями.

Юрий Курин также обратил внимание на то, что Ножиков первым среди губернаторов добровольно ушел в отставку, но даже при этом он создал новую политическую традицию – не уехал после отставки из Иркутска:

– К чести Ножикова и последнего первого секретаря обкома партии Виктора Михайловича Спирина, они остались жить и работать в Иркутске. Все остальные отставники спешно уезжали в Москву, Монголию, а Владимир Потапов – и вовсе в экзотическую Гвинею.

8-2.jpg

Наследие Ножикова

Виктор Спирин заявил: главное, что умел Юрий Ножиков, – слышать народ:

– То, что мы сейчас слышим из уст Путина, – «забота о человеке, о социальной справедливости», мы слышали от Юрия Абрамовича постоянно, как от бывшего члена КПСС, приостановившего свою деятельность в партии с целью одинаковой справедливой работы со всеми политическими силами в регионе. Юрий Абрамович был всегда в заботе о состоянии дел в области. Помню, будучи в отпуске, отдыхая на курорте, он принял генерального директора Зиминского химического завода Валерия Харитонова, меня, как председателя Совета директоров химзавода, и некоммерческого директора Виктора Круглова по проблемам предприятия. А это было кошмарное время тотальных неплатежей. В тот период своим авторитетом он помог нам выйти из сложной ситуации.

Юрий Курин отметил, что Ножиков сыграл важнейшую роль в советской и особенно новейшей российской политике:

– В сфере устройства власти он боролся за демократические институты. В начале 1994 года, когда в России практически не было легитимной власти в регионах и муниципалитетах (партийные и советские органы прекратили свою деятельность), Ножиков проявил волю и политическое искусство. Добился от Москвы разрешения и обеспечил в Иркутской области практическое проведение прямых выборов мэров городов и районов, городских районных дум, депутатов Законодательного собрания, губернатора и одобрения главных положений Устава (основного закона Иркутской области). В области построения российского государства Ножиков был одним из тех, кто последовательно отстаивал принцип равенства территорий независимо от их национального состава и статуса. Велика его роль в подписании Федеративного договора и в принятии Конституции РФ.

Юрий Пронин также вспомнил, что Юрия Абрамовича отличало внимательное, чуткое отношение к людям – всем жителям Иркутской области и к тем, кто работал рядом с ним:

– Он не смотрел сквозь людей, несмотря на свою высокую должность. Он смотрел на людей, слушал и слышал их, тратил многие часы времени на их проблемы, даже иногда, как мне тогда казалось, излишне расточительно. Впитывал в себя все окружающее и делился с подчиненными личными впечатлениями. Ножиков умел собирать вокруг себя людей и поэтому смог создать сплоченный коллектив. Даже если посмотреть на его заместителей, то по складу это были близкие друг другу люди, хотя, конечно, не одинаковые. Администрация Иркутской области была более однородной, сплоченной, чем в последующее время. Ножиков практиковал незапланированные выезды на объекты, часто за рулем своей «Нивы», не пользуясь услугами водителя. Ему это нравилось, он говорил, что всегда может увидеть жизнь «непричесанной» – такой, какая она на самом деле. Ножиков соединял в себе практический опыт работы в советской экономике и интерес к рыночной экономике. Он очень быстро стал на ты с компьютером, хорошо соединял философию и конкретику, общее с частным, теорию и практику. Очень хорошо, глубоко понимал региональную специфику, но обладал взглядом федерального политика.

Особый интерес Ножикова вызывали страны Юго-Восточной Азии – без копирования, но с использованием опыта, многих наработок. И что важно, с демократической составляющей. Поэтому, по моим наблюдениям, ему ближе были Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, а вот Китай он воспринимал осторожнее как раз из-за политических моментов. Он сильно опережал свое время и понимал это, к своему разочарованию. На административном совете мог при обсуждении рядовых местных проблем спокойно сослаться на Монтеня или Джефферсона. Для сравнения: в недавней статье в «Независимой газете» кремлевский идеолог Сурков пытается адаптировать настоящее к прошлому с флером поверхностной модернизации. Ножиков же видел Россию стратегически измененной не только в экономике, но и в общественно-политических, этическо-нравственных, философских отношениях, – подчеркнул Юрий Пронин.

Сергей Шмидт заметил, что если говорить о фактическом наследии губернатора Ножикова, то оно, на взгляд эксперта, исчезло еще во время губернаторства Говорина:

– Мы быстро и давно растеряли его наследие. Я имею в виду относительную самостоятельность Иркутской области, особенно в экономическом плане. Экономика региона к началу нулевых годов была перепродана разным корпоративным субъектам, а это, судя по всему, полностью противоречило замыслу Ножикова. Проще говоря, «Иркутскэнерго» не досталось Чубайсу в 1990-е, но досталось Дерипаске в 2000-е. Фактически наследие Ножикова не существует. У меня есть ощущение, что оно было обречено, потому что таковы объективные тенденции развития России и Иркутской области. Это цена, которую мы заплатили за укрепление вертикали власти или, как скажут другие, за целостность страны. Возможно, непомерная, но это другая тема.

На духовном уровне остался миф о народном губернаторе, который до сих пор широко тиражируется. Я хотел бы озвучить один, на мой взгляд, важный концепт. Самым важным в этом мифе мне кажется не пресловутая народность и не история о том, как он ездил на «Ниве», не совестливость, а нечто другое. Ножиков – тот случай политика, который показал, что демократизм можно соединять с прагматизмом. Обычно демократически избранные лидеры неэффективны как управленцы. Таких случаев много – например, в Венесуэле сейчас такой президент. Поэтому Ножиков – очень редкий для нашей страны образ.

Сергей Шишкин также отметил, что главным ревизором наследия Ножикова был Борис Александрович Говорин, но добавил, что низкие энерготарифы в Иркутской области – заслуга Ножикова:

– Думаю, что многие процессы были как-то купированы или обращены вспять именно Борисом Говориным. Я помню ту историческую записку, которую передал от Юрия Абрамовича Борису Александровичу. Его завещание: «Не трогайте энергосистему». Думаю, что это завещание писали сотрудники «Иркутскэнерго» – Валентин Межевич и, наверное, Виктор Боровский. Это было программирование корпоративного интереса и более широкое понимание того, что является корневой системой экономики Иркутской области и конкурентным преимуществом ее промышленности.

Ошибки Ножикова

Юрий Пронин считает, что Ножиков не смог справиться с центростремительной тенденцией:

– Он был сторонником полноценного федерализма, на уровне самостоятельности американских штатов. Но Россия тогда находилась в другой ситуации, и, возможно, мы к этому когда-нибудь придем. В нулевые, уже после отставки, он считал, что в процессе централизации и ужесточения общественно-политического климата мы зашли слишком далеко. По большому счету, его уход с поста губернатора был предрешен. Его все равно бы «ушли», или пришлось бы менять свои взгляды, что он считал неприемлемым. Кроме того, Ножиков непублично признавал, что не справился с коррупцией в своем окружении, хотя и пытался. А бурную приватизацию и другие, чисто экономические ошибки я бы не считал определяющими, учитывая масштабы неизведанности того процесса, который проходила тогда вся страна.

Виктор Спирин отметил, что Юрий Ножиков встал на сторону команды Бориса Ельцина, потому что считал, что так можно изменить жизнь и повысить благосостояние жителей Иркутской области. Другое дело, что это не удалось, но он в это верил:

– В вопросе приватизации Юрий Абрамович мог бы притормозить поспешные процессы. Я всегда настаивал на сохранении строительных предприятий за государством, то есть призывал сохранить контрольный пакет акций, но на все ему не хватало сил. Были у меня с ним разговоры о сохранении колхозов и совхозов. Эффективно работающие хозяйства можно было спасти, создав коллективные хозяйства пайщиков по принципу Усольского свинокомплекса. Он это понимал, но не смог осуществить. Он никогда не боялся федеральной власти – даже чуть не «слетел» за отстаивание тарифов на электроэнергию. Мог и приватизацию притормозить, но почему-то не сумел или не стал. Это вопрос не к одному Ножикову, а ко всем экономистам и чиновникам того периода.

Вопрос поспешной приватизации поднял и Сергей Шишкин, но призвал вспомнить, чем ознаменовалась та эпоха. В границы Российской Федерации вломился дикий капитализм, в первой стадии накопления капитала. Массовая приватизация социалистического хозяйства была большим испытанием и вызовом для любой региональной бюрократии:

– В бытность Юрия Ножикова этим занималась его команда под руководством первого зама Владимира Кузьмича Яковенко. Сам Ножиков тоже присутствовал в этом процессе и, думаю, своим последним словом объективизировал многие решения, связанные с приватизацией народнохозяйственных комплексов Иркутской области. Мы все исторически мудры, когда проходит двадцать-тридцать лет, и кажется, что надо было и можно было все сделать иначе. Но тогда в основном это происходило достаточно глобально и, я бы сказал, с некоторым ущербом интересам территории. Оппоненты скажут: «А как же самая дешевая электроэнергия во всем мире?». Да, это плод работы Юрия Абрамовича. Это дало возможность держать на плаву промышленность Иркутской области. Но не надо забывать, что мы тогда не за те деньги продавали Братский и Усть-Илимский лесопромышленные комплексы, алюминиевые заводы и прочее. Историкам и экономистам в этом еще разбираться и разбираться.

Сергей Шмидт признал, что в вопросе ошибок Ножикова не имеет собственного ярко выраженного мнения и вынужден разделять точки зрения авторитетных для него товарищей:

– Основная ошибка Ножикова в том, что он усилил одного заместителя – Владимира Яковенко. Настоящий начальник держит двух сильных замов, которые уравновешивают друг друга и в конкуренции продуктивно работают. Ну и, как утверждают информированные люди, Ножиков позже признал, что ставка на Бориса Александровича Говорина была неправильной. С моей точки зрения, когда мы говорим о политиках той очень непростой эпохи, я бы очень аккуратно пользовался словом «ошибки», потому что тогда никто не знал, «как надо».

Юрий Курин решил все же начать с позитивных изменений, прежде чем перейти к тому, чего Юрий Абрамович сделать не успел:

– В области экономики для иркутян и иркутских предпринимателей совершено самое главное – здесь тридцать лет существуют самые низкие энерготарифы. Пенсии иркутян, и уже ушедших из жизни, и ныне живущих, приращены «ножиковскими» надбавками для бюджетников. После успешного решения проблем электроэнергетики Ножиков собирался заняться проблемой рентных платежей. Он читал много литературы, консультировался со специалистами на эту тему. У него был в целом сформирован план того, как ресурсно-богатые регионы должны получать достойные доходы от использования корпорациями воды, недр, леса. Он намеревался взяться за эту проблему и, объединив жителей области, добиться, чтобы бюджет области не состоял из приходящих мизерных отчислений из Москвы, а формировался за счет этих рентных платежей. Если бы не болезнь и не досрочная отставка, Юрий Абрамович смог бы если не полностью решить эту проблему, то хотя бы довести ее до такого политического и юридического уровня, чтобы Москва не смогла от нее отмахнуться (как она делает сейчас).

Курин категорически не согласен с упреками в адрес Ножикова о слишком быстрых темпах приватизации иркутских предприятий:

– Не надо было торопиться, надо было дольше сохранять государственный контроль.  Во-первых, сроки приватизации определялись не губернаторами, а законами России и президентом России. Во-вторых, Иркутская область была всегда перенасыщена гигантскими предприятиями союзного подчинения – энергетическими, металлургическими, целлюлозно-бумажными, нефтехимическими. Когда рухнул Советский Союз, были ликвидированы партийные, советские и хозяйственные органы, осуществлявшие их контроль. Наши предприятия-гиганты оказались в руках бесконтрольных руководителей и криминальных кругов. Предприятия и их продукция попросту разворовывались. Правоохранительные органы каждый день на стол губернатору кирпичами укладывали информацию о хищениях, взятках, заказных убийствах, подложных аукционах. И при этом не вносилось никаких предложений, кроме воссоздания прежних форм госконтроля. В этой ситуации стратегическое решение было следующим: чтобы прекратить или минимизировать воровство, надо приватизировать предприятия. У себя воровать не будут.

Однако это не означает, что Ножиков намеренно оставлял новых собственников бесконтрольными. Создать старую партийно-хозяйственно-министерскую систему контроля было невозможно. Поэтому он активно занимался созданием новых государственных структур – РУБОП, таможня, центр финансово-экспортного контроля, антимонопольная служба, арбитражные суды. И эту стратегию Ножикова я считаю единственно правильной в тех вынужденных условиях. Было бы у него больше времени, и эта задача была бы решена.

8-3.jpg

Кто же вровень с Ножиковым?

Виктор Спирин отметил, что Юрий Абрамович не Иисус Христос и в Прибайкалье достаточно серьезных личностей, которые внесли вклад в сохранение промышленных предприятий, сельского хозяйства и энергетики:

– Есть много таких патриотов Иркутской области, каким был Юрий Ножиков. Сравнивать сложно. Чему всем сегодняшним политикам надо бы поучиться у Юрия Абрамовича – если он принимал решения, то он их реализовывал. Сейчас беда – приняли решение, но со ссылкой на различные дополнительные причины его можно не выполнять. Мы сибирской породы, наша земля не бедна патриотами, и среди них много «новых Ножиковых», надо только их видеть и привлекать  в работу на благо нашей любимой Иркутской области.

Юрий Пронин заявил, что о действующих политиках говорить не совсем корректно, их путь пока не завершен, а значит, и полная оценка впереди. А если говорить о тех, кто уже ушел от нас или покинул большую политику, то таких, как Ножиков, соизмеримых с ним, в Иркутской области в советское и постсоветское время нет:

– Если же заглянуть еще дальше в историю, я бы вспомнил Муравьева-Амурского и Сперанского, хотя они в большей степени варяги, чем Ножиков, для них наш регион был лишь одной из страниц в жизни, и они уехали отсюда. 

Сергей Шишкин отметил, что Юрий Ножиков любил разного рода фокусы – съездить на рынок на своей «Ниве», поговорить с народом, показать себя этаким рубахой-парнем:

– Не могу сказать, что он был для меня иконой. Ретроспективно он, конечно, кумир общественного мнения, но мне кажется, что ему самому была неприятна его подача в засахаренном виде. Думаю, что похожие на него политики у нас есть. Они просто пока себя не проявляют так активно. Иркутская область – средоточие талантливых людей. Ножиков – не Джомолунгма, возле которой все теряют свои естественные величины. Другое дело, что исторический контекст проявления себя в подобной роли уже изменен. Масштаб личности проявляется в сложные исторические периоды. Два-три десятка подобных личностей у нас есть.

Хорошо зная Ножикова, Юрий Курин сказал, что он был демократом и сторонником рыночной экономики, но при этом выступал за социальное государство, которое оказывает ощутимую поддержку пожилым, больным и незащищенным гражданам:

– Его мировоззрение было близким к социал-демократическому. Но при этом, как высшее должностное лицо области, он считал себя обязанным и умел взаимодействовать со всеми политическими силами – НДР, КПРФ, «Демократической Россией», национал-патриотами. Уже находясь в отставке, он бывал в обкомах этих организаций, посещал их мероприятия, старался знать настроения и практическую работу. В нынешней политической жизни его, конечно, угнетало бы нечестное ведение политики, псевдовыборы и неравенство жизни населения в столичных и сибирских регионах. Незадолго до смерти он написал: «Мы так и не научились говорить друг другу правду». Я думаю, это было главным разочарованием последних лет его жизни.

Записал Виктор Лучкин, «Байкальские вести», ИА «Альтаир»

На фото: Юрий Ножиков в середине 1990-х. Таким –
неравнодушным, наблюдательным, эмоциональным –
он запомнился всем, кто его знал;

Июнь 1994 года. Юрий Ножиков и епископ Иркутский
и Ангарский Вадим в Знаменском соборе после
церемонии вступления в должность
первого губернатора Иркутской области;

«Мы должны отстоять интересы Иркутской области!»
На одном из совещаний, 1996 год

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии