Те, кто идет за Жанной

История, рассказанная нашими современниками

Феномен Жанны Д'Арк интересует художников многих стран и многих эпох. Обаяние ее личности вдохновляет ученых, исследователей, музыкантов, драматургов, поэтов, живописцев.  Ее подвиг воспевали Бернард Шоу, Фридрих Шиллер, Франсуа Вийон, Анатоль Франс, Жан Ануй. В 1920 году католическая церковь причислила ее к лику святых...

Около года идет на сцене охлопковского театра рок-опера «Я — Жанна Орлеанская». Она написана музыкантами Олегом Запорожцем и Александром Армашом на стихи Александра Айдарова. Рок-опера пользуется большой популярностью, особенно у молодой публики.

Чем она так привлекает зрителей, как создавалась? Как вообще возник ее замысел и почему именно в драматическом театре имени Охлопкова? Обо всем этом — беседа с авторами рок-оперы «Я — Жанна Орлеанская» Александром Армашом и Олегом Запорожцем.

— Ребята, расскажите, как все начиналось, как в вашей судьбе возникло имя средневековой героической девушки Жанны?

Александр Армаш:

— У нас еще до сотрудничества с охлопковцами была мысль написать что-то для театра: рок-оперу, сказку, музыкальный спектакль... А потом был разговор с художественным руководителем театра Геннадием Викторовичем Шапошниковым, который предложил нам серьезно подумать над темой Жанны. Мы окунулись в нее, и нас это чрезвычайно зацепило, увлекло.

Почему до сих пор говорят о Жанне? Прошло пятьсот лет, сколько имен героев забыто, а легенда о ней, о ее подвиге не умирает. Загадка! И мы начали с Олегом писать музыку, а Саша Айдаров — стихи.

Полгода мы с Олегом плотно работали. Много сил было потрачено. Была масса встреч с Геннадием Викторовичем: каждый момент обговаривали, думали, что-то по несколько раз переписывали, приходили к нему с готовыми кусками, давали прослушать, он высказывал свое мнение, пожелания, помогал в плане драматургическом. Так постепенно вырисовывались контуры нашей рок-оперы. Все собиралось по крупицам.

Олег Запорожец:

— Пока писали музыку, жили в каком-то взбудораженном ритме.  Среди ночи вдруг приходила какая-то мелодия, я мог позвонить Саше, рассказать об идее, которая меня внезапно осенила.  Писали музыку днем и ночью, были настолько увлечены, что все остальное, кроме музыки, отступало на второй план, поесть иногда забывали.

Александр Армаш:

— Этот спектакль — наше высказывание о сегодняшнем дне, это мысли о нашей позиции. Жанна и ее человеческий подвиг — это ведь какой повод к разговору! Сегодня этот спектакль очень актуален. Посмотрите, разве что-то изменилось в отношениях людей, в их характерах, страстях, желаниях, стремлениях? Как тысячу, пятьсот лет назад люди стремились к деньгам, славе, обогащению, к власти — так и сейчас. И всегда находились те немногие, которые заботились не только о материальном.

— А сейчас такие люди есть?

Александр Армаш:

— Конечно! Их, правда, немного. На них давит груз цинизма, рационализма сегодняшнего времени. Но они есть, эти стоики, последователи Жанны. По сегодняшним дням они — герои, так как идут против течения. Почему ее фигура и привлекает.

— А как вы относитесь к разговорам о том, что драматический театр отнимает хлеб у музыкального?

Олег Запорожец:

— В корне неверные рассуждения! Сейчас время, когда нужно пробовать, экспериментировать. Если у актеров драматической труппы есть хорошие, мощные голоса, зачем замыкаться в рамках одного жанра? Почему бы не попробовать себя в музыкальном спектакле?

У драмовцев уже есть неплохой опыт предыдущей работы — всем известный спектакль «Ромео и Джульетта», который пользуется бешеной популярностью. А там почти все артисты поют, и делают это отлично, зрителю нравится.

Александр Армаш:

— Есть отдельная хорошая песенная программа «Поют драматические артисты». Зрителя на всех хватит, поэтому чем больше экспериментируешь и пробуешь, тем интереснее жить. А публика сама оценит, где и что хорошо, а что не очень.

— Когда вы писали музыку к «Жанне», погружались в ту эпоху, в ту атмосферу, как это у вас происходило? Что помогло ощутить время?

Александр Армаш:

— Мы много думали о том времени. Есть в нем что-то, дух какой-то иной, наверное. Там было что-то выше, были такие люди, как Жанна. Другие устои, моральные ценности.  Патриотизма было больше, я считаю. Хотя, конечно, были и предательство, и ложь, и измена, и вероломство... Но все равно люди были как будто чище душой. Может быть, вера в Бога им помогала, окрыляла? За эти прошедшие столетия цивилизация их испортила. Сейчас все еще циничнее стало, люди — равнодушнее, и веры-то настоящей нет — так, имитация...

— А сегодня народ пошел бы за такой, как Жанна?

Александр Армаш:

— Я думаю, нет. Время тогда было другое, и менталитет, и ситуация. Явись она сегодня в наш мир — ее бы просто не поняли. Сейчас другой лидер нужен. Не так много людей, которые верят в свой талант и добиваются успеха лишь своими силами. Сегодня лозунг: всё на продажу. Все нацелены деньги зарабатывать.

— А у вас не было соблазна уехать покорять столицу?

Александр Армаш:

— У нас много знакомых в Москве, Питере. Рассказывают об изнанке шоу-бизнеса, о том, как делается успех, как раскручивается тот или иной певец. И понимаешь, какова цена этой славы. Все строится только на деньгах.

Там превращаешься в механизм, который должен приносить деньги, доход, прибыль. О душе, морали думать не приходится.  Какое творчество? Поэтому мы не рвемся в Москву. Каждому свое. Мы счастливы, что в этом театре нашли свою нишу. Здесь в нас верят, и мы стараемся честно работать.

— Что дала вам работа в театре?

Александр Армаш:

— Очень многое! Можно писать музыку саму по себе, но здесь она соединилась с театральным мышлением, с языком драматического театра. И этот наш первый опыт, подкрепленный режиссерским мастерством Шапошникова, показал нам, как он подходит к организации процесса, к репетиции, когда каждый четко знает свою работу.

Он — мощный вдохновитель. И мы, пока работали над «Жанной», жили творчески наполненно, интересно, с трудом отрываясь от инструментов после репетиций, которые заканчивались порой за полночь.

— А вы сами довольны конечным результатом?

Александр Армаш:

— Наверное, творческий человек никогда не бывает доволен: всегда хочется что-то исправить, дополнить, переписать, усовершенствовать, и этому нет конца.

Олег Запорожец:

— Музыка с тобой живет, не дает возможности спокойно ни есть, ни спать. Она все время изнутри свербит, мучает, не дает покоя, пока не разродишься. И потом еще долго возвращаешься, и все время хочется что-то править. Правда, в первые минуты, когда спектакль прозвучал, наступило какое-то опустошение. Все, что было в нас, мы отдали, выплеснули, мы это сделали! И, как показывает время, спектакль успешен, пользуется спросом. Это радует и дает силы творить дальше.

Александр Армаш:

— А нам надо было снова срочно себя чем-то заполнять. Без перерыва браться за новую работу.

Олег Запорожец:

— Спасибо Анатолию Андреевичу Стрельцову и Геннадию Викторовичу Шапошникову — они дают музыкантам зеленый свет, приветствуют новые начинания, умеют почувствовать, что человек хочет высказаться, выплеснуться, сказать свое слово.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

Александр Армаш:

— Пишем музыку к гоголевским «Игрокам», полностью погружены в эту историю. Есть и еще один проект. Семья, конечно, обижается, что я все свое время занят в театре. Бывает, бьешься над какой-то музыкальной фразой целыми днями, и все что-то не то. Мучаешься, ищешь, пытаешься придумать.  Постоянно в каком-то поиске.

«Саша, — говорит жена, — полочку надо прибить», — а я как невменяемый, у меня в это время созрела какая-то музыкальная тема, которую я давно искал. Голова совсем не полочкой занята. Конечно, жены должны нас понимать, и хорошо, если понимают и не доводят до конфликта.

Олег Запорожец:

— Вообще, мы любим работать по максимуму. Когда приступали к «Жанне», понимали, какая ответственность на нас. Доверена работа в таком уважаемом, серьезном театре. Мы в этом коллективе не так давно, но нас приятно удивляет очень творческая атмосфера, нет рутины, застоя. Каждый занят своим делом. Нам это по душе. Мы нашли здесь свою пристань.

— Для чего человек живет?

Александр Армаш:

— Я и сам себе постоянно задаю этот вопрос. Жизнь наша состоит не только из материального: отстоял смену, пошел выпил, посмотрел телевизор — и на боковую. На другой день — то же самое. И так из года в год.

А для чего жизнь? Неужели так тупо ее прожить? Неужели для этого нужно было приходить в этот мир? У меня есть знакомые, которые именно так живут. Не хочу, чтобы человек превращался в животное.

Нужно быть чем-то увлеченным, заниматься каким-то делом, которое забирает тебя всего. Пусть оно будет небольшое и для кого-то не очень значительное, но для тебя самого — важное, необходимое, без которого не мыслишь жизни.

Лора Тирон, специально для «Байкальских вестей».

Фото Анатолия Бызова, специально для «Байкальских вестей»