Снижения ради активности — слежение за радиоактивностью...

Замеры независимых экспертов близ АЭХК пока не убедили экологов, журналистов и общественность

Заседание комитета по законодательству о природопользовании, сельском хозяйстве и экологии Законодательного собрания Иркутской области 11 февраля прошло в необычном формате. Оно было посвящено деятельности общественного совета при Ангарском электролизно-химическом комбинате.

Открывая встречу, председатель комитета Юрий Фалейчик напомнил собравшимся, что тема радиационной и химической опасности в Ангарске особенно остро звучала четыре года назад, когда корпорация Росатом заявила о намерении создать на площадке АЭХК первое хранилище обогащенного урана.

Юрий Фалейчик перечислил мероприятия, состоявшиеся при участии совета, и подвел итог:

— Мы добились того, что стали ретрансляторами между атомщиками и гражданами и смогли рассказать обычным человеческим языком, что же такое АЭХК. Люди нам поверили и стали успокаиваться. Температура общественных настроений и напряженность пошли на спад. С другой стороны, благодаря общению с нашим советом Росатом сделал большой шаг вперед —активно работает пресс-центр, постоянно появляются публикации о работе комбината в местной прессе. Общение оказалось полезным для обеих сторон.

В последние год-два необходимость в активной повседневной работе совета, констатировал Юрий Фалейчик, сошла почти на нет, но время от времени возникают интересные темы. 11 февраля членам совета был представлен результат независимого (председатель комитета особо подчеркнул это слово) радиологического исследования территории Ангарска. Юрий Фалейчик представил собравшимся руководителя группы участников исследования Владимира Кузнецова и сообщил, что доклад представляет особый интерес в связи с формированием в Ангарске запаса обогащенного гексафторида урана.

Может, лучше про реактор?..

Владимир Кузнецов рассказал об основных этапах своей непростой биографии — после окончания Московского энергетического института он отправился не в аспирантуру, а на ликвидацию последствий Чернобыльской аварии: доучиваться пришлось позже. Впоследствии он несколько лет работал в системе Росатомнадзора, защитил докторскую диссертацию, работал в общественной организации «Российский Зеленый Крест», сейчас является руководителем группы радиационного надзора. Параллельно он работает в Институте естествознания имени Вавилова, где занимается проведением радиационных и экологических расследований.

Необходимость своей деятельности Владимир Кузнецов объяснил кратко: в стране явно недостаточно делается для радиационного и ядерного просвещения граждан. В Иркутской области есть Ангарск, отметил Кузнецов, а в Москве — 35 ядерных исследовательских объектов, среди которых до сих пор работает ядерный реактор, который в 1946 году запускал отец отечественной ядерной энергетики Игорь Курчатов. До 1991 года не существовало даже системы государственного контроля, и на первое знакомство с одним из таких объектов у Кузнецова ушло четыре месяца ежедневных попыток хотя бы взглянуть на работающий реактор.

За долгие годы работы у Кузнецова и его сотрудников накопился большой опыт непростого общения и с атомщиками, и с органами власти. Атомное ведомство, признал Владимир Кузнецов, категорически отказывалось общаться с кем бы то ни было, пока не пришел нынешний глава Росатома Сергей Кириенко. Именно с его подачи (и под давлением общественности) АЭХК стал первым предприятием атомной отрасли, которое выпустило отчет о своей деятельности.

Население черпает информацию из СМИ, констатировал Кузнецов, и настроение в обществе зависит от того, насколько подготовлен и ответствен журналист.

Если бы почтенный доктор наук был хотя бы слегка в курсе происходившего в области три-четыре года назад, он бы знал, что руководство АЭХК прямо обвиняло иркутских журналистов в пособничестве иностранным разведкам, иностранным корпорациям и прочих смертных грехах вроде измены Родине, так что о полноценном отражении точки зрения атомщиков или согласовании публикаций речи не было.

Чем светились «Маяк» и «Звездочка»

Собравшимся Кузнецов сначала рассказал о том, как начинались независимые радиологические исследования. Первым предприятием, которое создало у себя информационный центр, был завод по утилизации атомных подводных лодок «Звездочка» в Северодвинске, однако распространяемая им информация в какой-то момент перестала вызывать доверие.

Тогда Кузнецов и его соратники, работавшие с сертифицированной лабораторией внешней дозиметрии, объявили, что на исследование окрестностей завода будут допущены все желающие. Интерес был колоссальный — к заводу приехали жители Мурманска, Архангельска и многих других городов.  Съехались и убедились, что при измерении фона штатным оборудованием завода, приборами лаборатории или любыми другими он получается одинаковым. С тех пор в Северодвинске, констатировал Кузнецов, радиационной паники не было.

После этого команда Кузнецова работала на знаменитой среди экологов и атомщиков реке Тече, на всем своем протяжении зараженной радиацией от комбината «Маяк». Результатом этого обследования стало переселение печально знаменитого поселка Муслюмово, жители которого на протяжении почти полувека жили в условиях радиационного и химического заражения, в несколько раз превышающего все допустимые нормы.

Затянув свое выступление сверх всяких приличий, господин Кузнецов в конце концов вызвал у членов комитета изрядное раздражение, и начало доклада о работах в самом Ангарске встретило у них бурное одобрение.

Массовый сеанс уранотерапии

Исследование проводилось с 18 по 22 октября 2010 года в Юго-Западном и Юго-Восточном районах и 4-м поселке города Ангарска. В работе принимали участие специалисты лаборатории радиационного контроля в электроэнергетике ОАО ЭНИН имени Кржижановского при участии сотрудников АЭХК. Постоянный радиационный контроль в городе осуществляет автоматическая система радиационного контроля обстановки, а на прилегающих территориях — метеорологические службы области.

По отчетам комбината, радиационная обстановка в городе на протяжении многих лет остается стабильно низкой, контролируемые параметры почвы, сточных вод и растительности в норме. Участники обследования признали, что количество точек контроля и исследуемых параметров вполне достаточно для полного учета обстановки, и тем не менее провели собственные замеры и взяли пробы в неисследованных местах —комбинат контролирует семь точек, исследователи добавили еще восемь и на каждой сделали по несколько измерений.

Все измерения фиксировались в журнале, фотографировались и доступны для любой независимой проверки. Исследования проводились в магазинах, возле ДК «Современник», у офиса профсоюзной организации и санатория-профилактория АЭХК — то есть, по версии исследователей, на наиболее посещаемых горожанами объектах. Практически всегда показания приборов совпадали с данными на табло, установленных в этом районе АЭХК.

В итоге было установлено, что бета-частиц в Юго-Западном районе меньше, чем могут уловить четыре прибора разной конструкции, а излучение составляет от 0,08 до 0,14 микрозиверт в час — то есть на уровне или ниже естественного фона.

Замеры в Юго-Восточном районе, самом близком к комбинату, производились возле жилых домов и на территории школы № 22 — при этом местные жители, к удивлению дозиметристов, никакого беспокойства не проявляли. В районе сброса воды с теплообменников были обнаружены естественные радионуклиды (вроде калия-40) и следовые признаки радионуклидов, которые получили распространение по всей планете в результате ядерных испытаний (например, цезий-137). Урана ни в каких пробах найти не удалось.

Исследователи даже поехали в поселок Раздолье (60 километров от Ангарска), чтобы взять пробы на реке Китое, и единственное отличие заключалось в том, что в этих контрольных пробах не был найден калий-40, — его, по мнению участников исследований, вымывает быстрое течение реки.

Итоговый протокол исследований был подписан всеми сторонами и даже получил одобрение директора комбината, который поначалу встретил команду Владимира Кузнецова не слишком благожелательно. Еще бы он был недоволен! Главный вывод исследования заключается в том, что никаких признаков работы комбината в городе и на прилегающих территориях не обнаружено. Исследователи рекомендовали ежеквартально направлять результаты мониторинга обстановки в городе в органы власти и СМИ, увеличить количество точек контроля и делать проверки не стационарными, а выборочными.

Не пускают неспроста в интересные места

Юрий Фалейчик поблагодарил участников группы за работу и попросил задавать вопросы. Сопредседатель региональной общественной организации «Байкальская экологическая волна» Марина Рихванова не оставила на отчете камня на камне, напомнив присутствовавшим результаты исследований Лимнологического института, который в непосредственной близости от АЭХК обнаружил множество мест с превышением радиационного фона и превышения норм по радионуклидам. При проектировании площадки Международного центра по обогащению урана осталось множество вопросов, на которые проектировщики не ответили не только экологам, но и прокуратуре.

Юрий Фалейчик констатировал, что выступление адресовано не группе Кузнецова, а руководству комбината, и предложил передать накопленные БЭВ материалы Владимиру Кузнецову — на проверку и формирование заключения. Секретарь общественного совета корпорации Росатом Вадим Титов посоветовал Марине Рихвановой направить свои материалы на рассмотрение совета.  Рихванова тут же ответила, что уже писала в Росатом и получила ответ, который ее полностью не устроил. Господин Титов заявил, что от общественного совета может быть другой ответ, потому что материалы совета просматривает сам Сергей Кириенко.

Странная рекомендация. Если в корпорации Росатом одна рука не ведает, что делает другая, то какой с корпорации спрос?

Точку зрения Марины Рихвановой поддержал житель Ангарска Александр Шиянов, экс-депутат районной думы и представитель местного общественного движения. Не сомневаясь в качестве исследований в целом, он посетовал на то, что группа Кузнецова не привлекла в свое время жителей города, представителей общественных организаций: они могли бы сопровождать радиометристов и видеть все своими глазами.  Зная, кто сопровождал группу и как проводились пробы, ангарчане просто не воспримут результаты исследования, констатировал Шиянов.

Список претензий к работе группы расширил член общественного совета Дмитрий Таевский, который поинтересовался, почему исследования не проводились в «самых интересных» местах —на промплощадке, на золоотвалах, в железнодорожном тупике, куда прибывают вагоны с гексафторидом.

Владимир Кузнецов пояснил, что на площадку комбината и прочие «интересные» места исследователей не пустили по причине отсутствия у группы допусков. Он же объяснил, почему исследование не привело к немедленному снижению социальной напряженности (по его мнению, и без того низкой), — отчет есть всего в четырех экземплярах, и ни один из них не находится в свободном допуске.

Дальнейшее обсуждение превратилось в склоку, причем тональность обсуждения повысил именно Владимир Кузнецов. Он стал перебивать собеседников, употреблять слово «журналюги» и обвинять экологов в подкупе каких-то детей, которые за 500 рублей купаются в радиоактивных речках.

Юрий Фалейчик с большим трудом убедил членов общественного совета перевести разговор в конструктивное русло: надо найти экспертов, чье мнение будет равно признано всеми сторонами, и провести еще ряд исследований по согласованному плану и с участием всех заинтересованных сторон.

Арнольд Ларионов, «Байкальские вести»