Сергей Гармаш и почти «12»

Профессиональные беседы за дружеским столом

Накануне своего творческого вечера в Иркутске звезда российского театра и кино, народный артист России Сергей Гармаш встретился с молодыми артистами Иркутского академического драматического театра имени Н.П.Охлопкова, обучающимися на втором курсе Театрального института имени Бориса Щукина.

Несмотря на каникулы, в зале нет свободных мест. На встречу с мэтром пришли почти все студенты, а кроме того, иркутские педагоги и молодые артисты. Среди участвующих в разговоре — молодая артистка театра Анна Дружинина, студенты Регина Бутакова, Сергей Дубянский, Мария Скупченко, Екатерина Константинова, Глеб Ворошилов и другие. Студенты сначала стесняются, волнуются, угощают гостя сибирским пирогом.

Разговор начал мастер: предложил поговорить о работе, о жизни, о том, что им интересно, и вскоре беседа пошла — говорили о профессии, о современных методах обучения актерскому мастерству, о предметах, кастингах в Москве и Лос-Анджелесе, о расписании занятий, иркутских педагогах и педагогах, приезжающих из столицы.

Анна Дружинина: Вы преподаете сейчас?

Сергей Гармаш: Нет, никогда не преподавал.

— А вы бы хотели этим заняться?

— Я бы, может, и хотел, но возможности нет. Не могу сказать, что я сильно занят в театре, у меня восемь спектаклей в месяц. Но параллельно я много работаю в кино. С таким графиком не так просто, особенно если большой проект на выезде. Теоретически можно заняться преподаванием, но это будет нечестно — являться к студентам три раза в месяц. Хотя мне интересно общаться с молодежью, слышать, о чем вы сегодня думаете…

Регина Бутакова, студентка: — Вы принимали в чем-нибудь участие, от чего вам потом было стыдно?

— Да, и не раз! Гораздо больше, чем когда не стыдно! (Улыбается.) Такое есть у любого человека, который занимается творчеством: и у великих писателей, и у режиссеров, и тем более у актеров — просто не может быть хорошего больше, чем плохого. Это я говорю не в оправдание — я так думаю. У меня более сотни фильмов, а те, за которые мне не стыдно, — двух рук хватит по пальцам пересчитать. Так устроен мир: не может быть все гениально. Даже у великих художников лицом в мире искусства являются знаковые полотна. Можно сказать, у Моцарта было все гениально, но не совсем все — какие-то произведения на слуху, а какие-то неизвестны.

Когда я занимался парусным спортом, еще до того, как стал артистом, помню мои самые первые ответственные соревнования. У нас в городе появились две польские лодки из красного дерева — и это была невероятная гордость. И мы поехали на первенство Украины. И проиграли эти соревнования! Я помню, что мне наш рулевой сказал: если ты мечтаешь выигрывать – надо сначала научиться проигрывать.

Бывает, сыграешь роль замечательно, а бывает – сыграешь, но она все равно не получилась. В этом нужно уметь признаваться. Вообще, стеснение в этой аудитории должно заканчиваться. Есть такая фраза в пьесе Володина: «А когда любят – не стыдятся. Любовь — это вообще бесстыдное чувство». Актер — бесстыдная профессия. (Смеется.) В хорошем смысле слова — «бесстыдная».

…Беседа идет, ребята отзывчивы, любопытны, первое волнение незаметно прошло. Задают вопросы о работах в кинолентах «Дом», «Любовник», «12», о производственном процессе на съемочной площадке.

— Мы постарались воссоздать здесь обстановку, как в фильме «12». Добро пожаловать!

— Спасибо! Даже стол приблизительно такой же длины был. (Смеется.)

— У вас есть какая-то самая любимая роль в кино или театре? Та, которую вы считаете лучшей и которой особенно гордитесь?

— Одной такой роли нет. Я вам уже рассказал про десять ролей, поэтому выделять какую-то одну из них я не могу. Они мне все как родственники. Только одни близкие, другие — дальние, есть и очень дальние, а есть — такие, что вообще видеть не хочется. Но все равно они все — мои.

Представьте себе, что вы в театре любите одну роль, тогда зачем все остальное? Вы уже получили роли для тематических отрывков — но не бывает такого, чтобы все были довольны тем, что получили. Кто-то, может, думает, что роль, доставшуюся другому, сыграет лучше. Но все равно вы живете тем, что в следующем семестре, при следующем распределении получите что-то более интересное.

— У вас был такой образ, которым вы долго «болели», дорабатывали, но который не давался?

— У меня была дипломная работа по сценической речи — монолог Дмитрия из «Братьев Карамазовых» Достоевского. Там есть глава «Исповедь горячего сердца в анекдотах». Про что эта глава? Кто помнит — это такая серьезная история о том, как Митя Карамазов рассказывает брату Алеше, каким он был подлецом и какие совершал в жизни подлости и нехорошие поступки. А потом раскаивался и начинал по-другому себя вести, рассказывал, «что от иного восторга можно убить себя; но я не закололся…» и т. д. Мне этот отрывок очень нравился, я его выстроил, из-за него меня и взяли в «Современник».

Я никогда не мечтал о конкретных ролях и по сей день не мечтаю. Я мечтаю сыграть хорошую роль. Прошло несколько лет, и в театре решили поставить «Братьев Карамазовых». Пригласили достаточно звездный состав, сделали инсценировку — совершенно камерная история… Представляете, какая радость? Мало того что Митя Карамазов был моим любимым литературным героем, мало того что меня из-за этого отрывка по сценречи взяли в «Современник», да еще и собрали шикарную команду… А роль не получилась. Не случилось. Того «невыносимого» чувства, до озноба, которое я испытывал, когда ранее читал этот отрывок из Достоевского, в спектакле не произошло. Знаете, если долго сидишь с каким-то материалом, то перегораешь. Свежесть пропадает.

— Где вам больше нравится работать: в кино или в театре?

— Это очень разные вещи. Существует некая загадка, которую я сам не могу разгадать. Есть общие моменты — прочтение сценария или пьесы, костюмы, грим. Потом все идет уже совсем по-разному. В театре — основательно, долго, не спеша. Несколько дней читаем, обсуждаем, ходим, потом снова обсуждаем, снова ходим. В кино все  условно: если какая-то сцена запланирована на определенный съемочный день — она должна быть снята. В кино актер приходит, и все делается в один день. Где это переключается? В театре ты тратишь на это же столько времени!.. В театре — тишина, в кино — полная народу съемочная площадка, которая замолкает только при команде «Мотор!» Атмосфера разная. Но я люблю одинаково и то и другое. Чего мне не хватает в театре, я нахожу в кино, и наоборот.

А давайте теперь я вам задам вопрос? Назовите мне, на ваш взгляд, два важнейших момента домашней работы актера. Вне рабочего времени что вы считаете основным в глобальном смысле актерской профессии?

Студенты: Постоянное наблюдение.

— Правильный ответ! А второе?

— Чтение?..

— Верно! И если у кого-то есть проблема с чтением художественной литературы, то можно с актерской профессией завязывать прямо сейчас. Вы не двинетесь никуда. Если вы постоянно не будете читать, откуда вы будете придумывать и фантазировать? Чтение и наблюдение жизни — постоянно. Вспомните Станиславского: малый круг и большой круг внимания. Мы пьем кофе в кафе, а за соседним столом сидит пара, и между ними идет диалог. Заметить, на какую тему диалог, какой он страстный, что в нем есть — конфликт или не конфликт…

— Когда вы поступали в театральное, читали Достоевского?

— Нет. Я читал «Братскую ГЭС» Евтушенко.

— А из Достоевского что любите?

— Из Достоевского я люблю все! Даю вам слово, и это подтвердят и ваши педагоги, если вы хотите серьезно заниматься этой профессией, открыть внутри себя то, чего не знаете, — вы должны знать Достоевского назубок: «Браться Карамазовы», «Униженные и оскорбленные», «Подросток», «Идиот», «Бесы», «Преступление и наказание», «Кроткая», «Бедные люди»… Минимум 15 названий Достоевского. Я читал «Бесы» три раза — не устал. Я однажды снимался в «Бесах», в «Бесах» играл в театре и до сих пор играю. «Братьев Карамазовых» читал два раза. Достоевский до такой степени загадочно разбирался в человеческом характере, психике! Он не боялся вытаскивать самые низменные черты человеческого характера и их крайние проявления. При всем этом доказывать, что это не край, а человек способен себя возродить и остаться человеком.

Если бы я преподавал, я сделал бы семестр Достоевского, когда все бы играли только его произведения. Например, в «Бесах» есть роль Марьи Тимофеевны Лебядкиной — это, на мой взгляд, самая крутая роль русского женского репертуара с точки зрения трагедии, драмы…

Достоевский неотъемлем в постижении мастерства актера, особенно в период обучения актерской профессии, он позволяет внутри себя покопаться.

Анна Дружинина, артистка: Есть город, в который вы хотите вернуться? Особое место на земле?

— Это все достаточно фантазийно… Я родился на юге Украины, вырос там… И с удовольствием жил бы там, где в январе зеленые газоны, потому что зиму считаю одним из несчастий в своей жизни.

— Вы первый раз в Иркутске?

— Нет, здесь, в вашем театре, состоялся мой дебют. Свою первую роль в театре «Современник» я сыграл на гастролях в Иркутске на вашей сцене в 1985 году. Это был Шукшин «А поутру они проснулись», роль Урки.

И опять вопросы, вопросы, вопросы. Разговор шел и на профессиональные, и на житейские темы. Завершая встречу, Сергей Гармаш сказал:

— Запомните, сейчас у вас самое веселое время! Если бы Бог дал мне возможность повторить год — я бы повторил первый курс Школы-студии МХАТ. Самое дорогое время — время овладения профессией. Пока вы не играете, пока вы — предметы, животные, этюды без слов, — это школа, это основа. Желаю вам как можно более продуктивно провести это время в театре и просто быть счастливыми!

Записала Дарья Ступина, специально для «Байкальских вестей».

Фото Анатолия Бызова